Да, советские войска в чужих странах вели себя очень прилично, но их вела Коммунистическая партия, в каждой военной части работали особые отделы, и самое главное, что войска были советскими.

Только я, воспитанный советскими людьми, буду что-то себе говорить. В войсках Гардарики солдатам не нужны слова, в них нет ничего советского. Злые пацаны могут представить себе только одну причину, по которой наша армия продолжит войну, пойдёт в Европу. Это только месть. Несоветские парни будут воевать и погибать в Польше или в Чехословакии совсем не для того, чтобы после войны кормить побеждённых.

Они будут воевать лишь за то, чтобы из Европы больше не ждать нападения. И они знают всего один способ, как этого добиться — резко сократить численность европейцев.

Я уже посмотрел, как всё будет происходить, азартно и весело, пацаны иначе не умеют. И не надо себе врать, мне оно понравилось. Я просто умом понимаю, что это очень плохо. Те же пацаны потом, когда повзрослеют, не захотят о таком вспоминать.

Меня тоже меняет правда Гардарики, я на третьем году войны уже практически несоветский человек. И мне всё больше кажется, что нечего нашим мальчишкам делать в Европе. Социализма в мире магии нет, и вообще наплевать, как европейцы будут жить.

Хорошая цель исключить новое нападение Европы, но она в принципе достижима? Тут гарантию даст только полное истребление европейцев. И пусть даже мы в Европе всех убьём, напасть ведь могут из других стран и континентов.

У СССР с Китаем возникли настоящие «пограничные конфликты» с применением систем залпового огня. А главный противник Советского Союза в Холодной войне США вообще находится в Северной Америке.

Кстати, Америка, вроде, победила Советский Союз, расслабилась, принялась борзеть. Только победила она СССР, а Россия с её интересами, оказывается, совсем другое. В результате у Америки жуткие проблемы. То есть не такая уж хорошая цель — исключить нападение Европы.

Пусть остаётся Европа и не позволяет Гардарике терять форму. Вернём своё, а остальное пускай вымогают политики мирными методами, не ценой солдатской крови.

В башне «тигра» весьма комфортно, даже поместилась отрядная рация — пришлось отобрать у Вани. Не, у немцев отличная радиосвязь, только начальство не то.

Эти странные люди, когда услышали, что их войска истребляют какие-то «тигры», вызвали по рации командира полка Густова Клейста. Я культурно ответил по-немецки, что лично прострелил оберсту затылок, захватил его танки и теперь убиваю с их помощью немцев.

Мне совсем не совестно так поступать, поскольку я русский, европейцы мои враги, а немецкий язык изучал ещё до войны. Абонент может катиться к такой-то мутере и не отвлекать меня от работы.

А вообще хорошие у «тигров» рации, я быстро разобрался, как связываться с командирами отрядов и с танками своей группы. Только с «рысь-2» и с отрядами рейдовой пехоты у «тигров» связи нет. Наверняка, можно настроить рации, но я в них ничего не понимаю.

Вот пока не переделали танковую рацию специалисты, я пользовался переносной отечественной. Когда практически закончили работу на дороге, сам связался с начальством.

Мне сказали, что мы молодцы, к нам скоро должны подъехать грузовики с пехотой и буксируемой артиллерией, самоходные орудия и ещё танки «рысь-2» с десантом.

С этими силами мы должны атаковать посёлок с железнодорожной станцией. Командует нападением майор Нефёдов, он со мной свяжется на этой волне, когда прибудет. Я ответил, что принял к сведению и продолжил размышления.

Этот неудачный для европейца бой отчётливо показывал разницу между воспитанием их солдат и наших. Они все очень хорошо понимали, что и наши поняли бы на их месте — это полный разгром.

Только выбил я немецких командиров, и танкисты заметались — некому стало приказывать, брать на себя ответственность. А наши на их месте сами бы бросились на врага в последний бой, и пофигу им какие-то командиры у этой черты — каждый русский в такие моменты лично отвечает за свою гибель перед тем, в кого верит.

Так что практически без проблем расстреляли наши «тигры» танки врага со средней дистанции. На средней целиться проще, а у врага всё равно нет шансов. Добиваем мы экипажи и всякую пехоту, и что вы думаете? Нефёдов таки прибыл и связался!

Натурально загорелась на переносной рации лампочка, я взял микрофон и щёлкнул тумблером, а он такой говорит:

— Я майор Нефёдов, вызываю майора Большова.

— На связи, — ответил я.

— Твои «тигры» приданы командованием мне для атаки посёлка, — сказал майор.

— Очень хорошо, — проговорил я. — Сейчас тут закончим, и сразу в твоё распоряжение.

— Алё, майор! — насмешливо воскликнул он. — Ты в курсе, что такое приказ?

— А ты в курсе, кто такие бояре? — переспросил я. — Если не слышал, спроси кого-нибудь, а мы тут пока быстро закончим. До связи, майор Нефёдов.

И выключил рацию. Мои ребята давят врага, а я им скажу прекращать? Да мне проще пристрелить этого Нефёдова! Пусть спасибо скажет, что я в такой момент с ним вообще разговаривал.

Действительно быстро пресекли из пулемётов вертикальное перемещение противника, я дал своим парням команду «полная зачистка». Из «тигров» вылезают бойцы, из танков «рысь-2» тоже выпрыгивают танкисты с автоматами.

Я просто должен был отдать этот боярский приказ. Истребление врага, как половой акт, должно быть полным, лучше не пытаться его прерывать. И спрыгнул я на снег совсем не для того, чтобы что-то вякать парням под руку…

Гремят автоматы, взрываются гранаты — безжалостная охота продолжается. В «тиграх» тоже большинство экипажей из ополчения, их по идее мой приказ не касается, и они должны брать пленных. Только, по мнению парней, европеец сопротивляется и представляет собой опасность.

В каждой ситуации солдаты всё решают лично, и никто не будет разбирать их действия, если только при их попустительстве европеец не уползёт к себе живой, чтобы и дальше с нами воевать. С этого поля никто не ушёл обиженным.

Ко мне подошли командиры отрядов с докладом, что приказ выполнен, а ополченцы сами лезли в свои «рысь-2». Я сказал, что все молодцы, и отправил по машинам.

В своём «тигре» я включил рацию, надел наушники и сказал:

— Алё! Нефёдов! Большов на связи!

— И что? — отозвался тот.

— Мы тут закончили, — доложил я. — Теперь давай командуй.

— А! — делано обрадовался майор. — Тогда едешь к посёлку и охраняешь артиллерию. На месте я к тебе приду, обсудим атаку.

— Слушаю, — ответил я и выключил рацию.

Сопроводили мы пушки до назначения. Артиллеристы принялись устраиваться на позициях, отряд «тигров» встал в оборону. За нами подъехали «рысь-2», высадили десант, стали разъезжаться по своим рубежам, а от одного из танков в мою сторону направилась пешком высокая фигура в белом комбинезоне.

Я почувствовал довольно сильного мага, он тоже меня ощущал и шёл прямо к моему «тигру». Я взял рацию и полез из танка, встретил его на снегу. Он подошёл, откозыряв, чётко представился:

— Майор Нефёдов.

— Майор Большов, — сказал я, отдав честь.

Шлемофон закрывает волосы, но мужик явно меня старше, Можно сказать, что годится в отцы. В углах внимательных карих глаз насмешливые морщинки, кожа на лице опалена зноем и морозом многих полигонов.

Точно кадровый офицер, и майор, а я пусть и без своей кожи на лице того же звания и боярин. То есть у меня на армии свет клином не сошёлся. Хотя начальство явно знает, кого и кому подчинять.

— Тебя же звать Артём? — спросил он спокойным тоном, доставая карту из планшета. — Можно так к тебе обращаться?

— Можно, — сказал я. — А тебя как звать?

— Пётр Андреевич, — ответил майор, расстелив карту на броне «тигра». — Смотри, Тёма, это длинное посёлок. На западе станция, тянется он на восток. Его пронзает улица Лермонтова. Поперёк её пересекает семь коротких улиц с простыми названиями: «первая», «вторая», ну и так далее. Нумерация ведётся от вокзала.