Я сказал, что вполне их понимаю. Хотят вернуться к старым договорённостям — их право. Пусть они тянут жребий, кто станет первым, и он будет практикантом Кости Гаева, когда тот вернётся с фронта. За ним я помогу снарядить второго боярина, а третий снова достанется Косте.

Только прямо сейчас Виталик Логинов уже выбрал батальон из тех, что прошли у нас практику, и мы просто не можем сказать им, чтоб подождали.

— Да мы понимаем и не давим, — заверил Саня Герасименко.

— И мы ж не уходим в другую страну! — воскликнул Савва Веселов. — Всегда будем рады пообщаться!

— Пустят нас в Центр? — уточнил Лёша Плохих.

— Конечно, пустят, — заверил я. — Части ваши примут по результатам, а вы сами всегда сможете приехать в отпуск. И даже магические камни выдадут на руки, — поспешил я их успокоить. — Только, извините, кристаллы получите новые, с вашими записями работают специалисты.

Бояре заулыбались, они явно не рассчитывали, что разговор пройдёт так просто, без истерик и скандалов. Я же сидел с бесстрастным выражением на страшной физиономии.

Мы переходим в другое состояние, опять предстоит долгий процесс притирки к новым обстоятельствам. И пусть только из этого состоит жизнь, радоваться я не обязан. Ну, что хорошего в изменениях⁈

Прибыли в Центр, и я сразу своим приказом снял с роты капитана Герасименко, назначил мага старшего лейтенанта Лёшу Старикова. Парень воюет с первого дня войны, в прошлом году сманили его из других частей.

В роте пацаны разделились. Клан боярина, конечно, пойдёт за ним, большинство «старых» его парней уйдут с Саней, остальные в раздумьях. Я сказал им определяться быстрее, батальон Герасименко уже формируется, и на фронт мы поедем без него.

Пятеро магов решили остаться с Сашей, их посчитали за моего бера Васю и за тотемного медведя Степана из второй роты. Ещё троих магов боярин Герасименко отобрал из пополнения, в остальном же я попросил его пока не суетиться — нам на фронт ехать раньше, так надо без помех восполнить непредвиденные потери.

В моём батальоне поголовно остались танкисты, которых прислали из дружины. Парни переводились целенаправленно к боярину Большову и ничего другого им не надо. Я к тому же обратился к Мирзоеву, чтоб из дивизии Бирюкова отправили бы желающих. Нам вполне хватало салажат Центра, но ведь требовалось пополнение практикантам.

То есть на солдатском уровне всё решалось в рабочем порядке. Уровнем выше боярин Герасименко и его маги сдавали мне лично магические навыки, заодно тренировались. Прежде всего, меня волновали их условно пехотные способности.

Например, чувствовать скопление противника. Саня уверенно указывал координаты объектов в трёхстах метрах, его подчинённые превысили дистанцию в двести метров и уверенно прогрессировали. Отводили глаза, или для не-магов оставались невидимыми до получаса. С минами работали и стреляли чуть хуже, но они же не прошли Корпус, как некоторые.

Нервничали на самом верху, в кабинете майора Антонова. Доложил я Виталику Логинову, а он неприязненно процедил:

— Ты мог ничего определённого не обещать? Сказал бы, что подумаешь, посоветуешься!

— Это для бояр значил бы завуалированный отказ, — ответил я. — Не, снимать командира с должности нужно сразу, как только возникла эта идея, и не ждать, когда появятся серьёзные проблемы.

— А сейчас нет никаких проблем? — серьёзно уточнил Виталий.

— Сейчас мы работаем на упреждение, — начал я спокойно объяснять. — Тебе трудно понять разницу, ты не воевал командиром части. Если парни сказали, что хотят уйти, они давно всё обдумали. Ты бы им отказал, и они бы смирились? Приказы, конечно, выполняли бы, но возникшее напряжение требовало бы всё больше сил, и ты бы вынужденно их отпустил. Но тогда бы они ушли твоими врагами. Чувствуешь разницу?

— Их уход создаёт новое напряжение, — заметил Пётр Алексеевич. — Твои новые ротные командиры тоже захотят расти, ты и им будешь создавать батальоны или отпустишь в другие части?

— По обстоятельствам, — сказал я. — Иван Котов уже командовал дивизией, другие наши практиканты тоже растут. Пригласят моих ротных на должности комбатов, с радостью отпущу. Ну, а не пригласят, тогда да, придётся создавать им батальоны самостоятельно, — я печально вздохнул. — Такова жизнь, Пётр Алексеевич. Мы тут сидим и Центр этот, чтобы люди развивались, росли, — я резко обернулся к Виталию. — А ты хочешь их запереть, лишить перспектив!

— Я хочу только, чтобы всё работало наилучшим образом! — вспылил Логинов. — Чтоб все узлы с полной отдачей работали на своих местах!

— Все этого хотят, — сказал я примирительно. — Просто ты не учитываешь некоторые свойства деталей — у людей любая форсунка мечтает стать насосом высокого давления. И одним маслом проблема не решается.

— Вечно вам мало, когда уже нажрётесь, — весело проговорил майор Антонов. — Тут пришёл приказ Совета обороны. За новые тяжёлые танки противника, «тигры», «пантеры» и самоходки на их основе наградные увеличены до двухсот рублей. Приказ действует с начала месяца, ваши недавние подвиги, Тёма, оплатят по новым расценкам.

— И это правильно, — сказал я серьёзно.

Виталик всё-таки во многом прав, дело предстояло серьёзное. Однако война и есть непрерывный кризис и всё очень серьёзно. В принципе, как всегда в жизни, просто на войне цена решений резко повышается. На кону именно жизни наши, а в данном случае ещё и судьба родной страны.

Мне-то следовало только отдать правильные приказы, пополнить всего одну роту, и для третьей роты найти тотемного медведя, но я хорошо понимал, что это начало большого процесса, уже Косте Гаеву придётся сложнее.

Ему нужно не только повторить всё то же самое, но и помочь сформировать для Саши Герасименко отдельный батальон. К Гаеву парни из моей дружины идут заметно менее охотно, придётся ему и Сане активнее сманивать танкистов ополчения.

Лично я в них не сомневаюсь, всё у них получится, но такая деятельность обязательно скажется на репутации Центра. Отправляют части ополчения людей за лучшим пополнением, выписывают им командировки, а они паразиты не возвращаются. Наверное, после такого к нам командировки сократятся.

Потому всё внимание к отпускникам. Даже если не удаётся их к себе переманить сразу, у себя в частях они расскажут, как у нас круто. И сами обязательно вернутся.

Мои парни им открыто улыбаются, запросто говорят с ними на такие важные темы. Надо же, «сам» боярин Большов по полдня ведёт теоретические занятия, вход для танкистов свободный. И пока лишь на полигоне можно увидеть «лютого рыся», хотя в Центре и так есть на что посмотреть.

Кристаллотека работает круглосуточно, с максимальной нагрузкой, парни занимаются даже ночами в палатках. По записи! Новые помещения ставить пока бессмысленно — всем желающим просто не хватает кристаллов.

Причём, отпускники, кого не звали официально, платят по три рубля в час, всего лишь за просмотр. Получают «чистые» камни только офицеры батальонов на практике и танкисты, официально приглашённые в Центр за результативность их частей.

Свободный и внеочередной доступ к кристаллам у моих парней, да у ребят Гены Гудкова, хотя у них своя специфика. Их не интересуют танковые схватки, и они почти не смотрят записи бояр об учёбе в школах — похоже, хватает своих воспоминаний. Зато постоянно требуют ролики о Корпусе и магические схватки, особенно под землёй.

Похоже, парни готовятся к новым городским сражениям, но вряд ли планируют обороняться. Европейцы вполне могут сами так обороняться, например, в городах Европы, когда мы приедем туда на танках. Мы ведь многое для этого делаем.

Понятно, из одной войны моя жизнь не состояла. В первое же воскресенье после завтрака вызвал машину и Валеру с автоматом. Вот поехали, а тот говорит водителю:

— Включим музыку?

— Достань кассету из бардачка, — сказал шофёр.

Валера открыл крышку, вынул настоящую кассету и вставил в заправдашную магнитолу! Он нажал кнопку и из скрытых динамиков заиграл отечественный джаз и запел приятный мужской голос. Я слегка припух — вот это да!