Специально для таких танкистов оставили у нас танки «рысь-2». На них ребята должны отрабатывать взаимодействие с пехотой. Тут почти без изменений, только пехотные батальоны пока не зовём, но продолжаем работать с росомахами и горностаями. А те, кто ещё воюет в подземельях Москвы, пусть пока считаются резервом.

Потом станут реальным резервом. Учебка в Семёновске пока недоступна, в Центр шлют молодых магов Московского княжества и из ханств. Может, тут и оставить? Слава Скорых точно сманит, и другие отдельные батальоны мимо магов точно не пройдут.

У них же с «лютыми рысями» снизятся потери! Да и сейчас при всей их активности и результатах теряют батальоны намного меньше, чем в обычных танковых частях.

Ладно, пусть берут магов, только обязательно с тотемными воинами. За обмен с тотемными кланами цена прежняя — два воина за восемь знакомых с усилением бонусов магов.

Да только маги и тотемные покроют все потери практикантов! Обычные танкисты точно смогут разбирать лучших выпускников, некоторые вот так просто заберут даже магов-танкистов!

Это, вообще-то, очень хорошо, Центр станет работать, как и задумывалось, на общую боеспособность. Только бы мои и практиканты к рекрутам не охладели. Нельзя допустить, чтобы в армии появилась элита, чтобы кто-то самоустранялся от общего дела…

Сделали пять кругов, всего три километра, и я распустил ребят для индивидуальной подготовки, только сказал, чтоб к танкам пока не подходили, а работали бы с молодёжью.

Ко мне подошёл Кузьма Аристархович и сказал:

— Я обещал рядом с тобой ходить, о беге уговору не было. Извини, годы.

Я отжимался в положении «упор лёжа» и проворчал:

— У всех свои трудности.

— Так пока ты на одном месте, — продолжил дед. — Разреши тебе кое-что объяснить. Тебе интересно, что такое магические кланы и зачем они нужны?

— Очень интересно! — просипел я, выполняя упражнения.

— Ты добивался своего положения сам и дрался на дуэлях лично. Но, видишь ли, люди редко дерутся один на один. Группа всегда сильнее самого сильного одиночки, если её члены обучены действовать вместе. Вот тебе собственно и ответ, что такое магические кланы и зачем они нужны. Мы храним древнее знание и можем уничтожить любого, самого сильного мага. Мы не можем уничтожить другой магический клан, поэтому учимся сосуществовать и договариваться. Мы храним мир между княжествами Гардарики. Это тебе ещё один ответ, зачем нужны кланы…

Мне надоели отжимании, и я перешёл к прыжкам из глубокого приседания.

— Но сейчас война, и тебе как военному больше интересно, что тебе даст это знание. Воюют всегда без правил большими группами, а это наша прямая обязанность…

Я аж встал на месте и уставился на Кошкина.

— Ты хочешь спросить, где мы были раньше? — участливо уточнил дедушка.

Я кивнул, и он усмехнулся:

— Мы консультируем Совет обороны с самого начала его образования. Собственно мы его и создавали. Ты всегда ощущал наши советы, только не знал, откуда они брались. Всё строительство вооружённых сил Гардарики нами всегда считалось одной из первостепенных задач.

Я кивнул и продолжил выпрыгивания, а Кузьма Аристархович заговорил далее:

— Допустим, ты уяснил про кланы и теперь думаешь, на кой ты мне сдался. В твои руки страна вложила страшное оружие, «лютого рыся», ты работаешь с танкистами. Да-да, не только ты, я буду работать и с Костей Гаевым, ты просто первый. Мне поручено Советом обороны работать с вами напрямую, — старый сделал небольшую паузу и ехидно спросил. — Ты ведь и сам уже пытаешься использовать силу товарищей?

Я кивнул, как честный человек, и для разнообразия решил походить на руках.

— Самое начало в подготовке групп часто главное, — продолжил он. — Называется командостроительство. Любая команда состоит из индивидуумов. Ты как всякий сильный лидер просто задаёшь высокую планку и заставляешь ребят тянуться за собой. Тебе неинтересны они сами, а у них могут быть разные мотивы. Кто-то считает, что так лучше всего служит Родине, то есть они высоко ставят общественное. А кто-то старается использовать чужую силу для достижения личных результатов — для выживания, высокого социального статуса, уровня благосостояния. Разберись с мотивами парней, пойми, что ими движет…

— И выгони шкурников? — уточнил я, прыгнув с рук на ноги.

— Зачем? — удивился старый. — Всё можно использовать, нужно просто знать, что, от кого ожидать в конкретных ситуациях.

— То есть я их должен терпеть⁈ — воскликнул я.

Кузьма Аристархович рассмеялся! Он ехидно спросил:

— А не из шкурных своих интересов ты недавно готов был вонзить в меня когти?

Я, чтобы скрыть смущение, перешёл к отработке сальто вперёд с места.

— Да тебе стыдно! — воскликнул Кузьма Аристархович. — Сразу видно, что обучался в гимназии вне клана! Меня наставники отправляли голышом на базар отводить глаза, и гоняли туда, пока я не перестал испытывать стыда! В этом мире вообще нет стыда, это чувство — слабость, которую бесстыдно против тебя используют!

Он покачал головой и подвёл итог:

— Запомни эти вещи: В жизни нет стыда. Использовать кого-то тем более не стыдно. А чтобы эффективно использовать, нужно знать людей. Живи с этим, разбирайся, работай, а я пока пойду — у меня и без тебя много дел. Скоро увидимся.

Я приземлился на задние лапы и в спину ему сказал:

— До свиданья.

Кузьма Аристархович не вызывал у меня почтительности, и издаваемые им звуки я считал неважными. Вернее, я считал неважным, что эти звуки издал какой-то дед, а сами слова заставили на многое посмотреть иначе.

Я вглядывался в парней и старался понять, что же ими движет. На первый взгляд, это точно была не любовь к Родине, о Родине русские вообще не говорят. Мы все помалкивали на политзанятиях и слушали инструкторов.

Говорить в быту о ненависти к врагу тоже считалось глупым, и я даже неуверен, что ребята испытывают к европейцам что-то кроме брезгливого презрения. Ну, как ненавидеть глистов? Это просто черви, лучше не портить окружающим аппетит и эту мерзость не упоминать.

Да, идёт страшная война, но что поделать, коли таковы их жизненные обстоятельства. Они молоды и всё равно такие, как есть — смешливые, обаятельные, симпатичные ребята. И всегда будут такими, несмотря на любые обстоятельства.

Они все действительно тянулись за вожаками, стремились к невозможному, но в экипажах и подразделениях ярко включали обаяние. Даже если ребята его для чего использовали, они просто вот такие сами по себе. И пусть себе используют, их симпатичность и обаяние — это обаяние всей команды.

Новички тянутся к нам не потому, что мы крутые, а просто все классные ребята, у нас трудно, но и очень комфортно. Нам редко нужны новички, но мы никогда не испытываем с ними трудностей.

Люди в подавляющем большинстве судят по себе, и я иначе взглянул на себя. Моя пятнистая шерсть, уши и когти — это же так прикольно! И я запретил себе себя стыдиться, после каждой зарядки валялся в снегу, точил когти об кору деревьев и другие деревяшки, весело смотрел прямо в глаза кошачьими глазами.

На меня приходили любоваться, несмотря даже на мой приказ не стоять, а хотя бы обтираться снегом. Я повторял себе, что у меня нет стыда, он в любом случае не станет способом на меня влиять.

И я сам с себя такого умного просто смеялся. Искал конкурентные преимущества, чтобы вычислить заправил Гардарики. А надо было просто внимательно просмотреть детские воспоминания бояр! Ну, некогда мне, Кузьма Аристархович сам пришёл ко мне, представился и основное рассказал.

Он представляет древних колдунов, у кого нет слабостей, кто использует всех для достижения своих целей. Если они занимаются этим достаточно долго, получается, что у них власть над Гардарикой.

Им не нужны титулы, официальное положение, эти консультанты просто влияют. Кстати, мне интересно, есть ли у Гардарики разведка? Я недавно видел одного из главарей.