— Да всё как всегда. Я ничего не чувствую нового, только никогда не смеялся, как вчера. И линии совершенно не оттираются, вчера тёр их мочалкой до зуда — просто родимое пятно, — он спросил. — А как они работают?

— Ещё не знаю, — ответил я честно. — И тебе, князь, не дай бог узнать.

Он задумчиво на это покивал, и дальше мы ехали молча. В Кремле кортеж остановился у широких ступенек Дома советов. Мы в окружении охраны поднялись к широким дверям.

У дверей стояли стражники с винтовками. Охранники князя остались снаружи, внутрь прошли лишь Иван и я. Видимо, мы немного опаздывали, быстрым шагом прошли через обширный холл, протопали по паркету коридора, и Ваня подошёл к высокой двери, по краям которой стояли бойцы с винтовками. Князь, не обратив на солдат внимания, потянул на себя высокую створку и зашёл внутрь.

Следом я прошёл в обширную комнату, большую часть которой занимал овальный стол, а за ним сидели разные люди. В большинстве мужчины около пятидесяти, но на нас проницательно смотрели и дамы в строгих костюмах. Мужики по большей части носили генеральские мундиры, штатских костюмов наблюдалось меньше. И все сидящие за столом сильные маги.

Перед каждым стояла табличка с названием княжества.

Я сразу заметил хана Керима рядом с табличкой «Печенежское ханство», он спокойно смотрел на нас. Однако встал рослый мужчина в штатском с надписью «Смоленское княжество» и сказал звучным баритоном:

— А вот и князь Москвы, в этот раз почти не опоздал. Нынешнее заседание созвали из-за смерти Григория Васильевича Савельева, представителя Москвы. Потому передаю слово Ивану.

Он сел, а мы подошли к пустому стулу возле стоящей на столе таблички «Московское княжество», и князь Иван заговорил:

— Приветствую собрание. Все мы хорошо знали Григория Васильевича, очень его ценили и скорбим из-за его кончины. Прошу почтить его память вставанием.

Все дружно поднялись, минуту молча постояли и одновременно сели обратно.

— Однако время военное и долгого траура мы позволить себе не можем, — продолжил Ваня. — Я решил назначить представителем Московского княжества московского боярина, майора Артёма Большова…

Князь во многом был прав. Морды, правда, не вытянулись, но смотрели на меня с большим интересом. Князь взял меня за плечо и усадил на стул. Минула понятная пауза, и давешний высокий господин под табличкой «Смоленское княжество» с места сказал:

— Приветствую нового коллегу. Возможно, Артём что-то хочет сказать?

Я тоже не стал вставать и ответил с места:

— Так точно. Во-первых, всех приветствую. Во-вторых, я считаю нынешнего председателя Совета обороны для успешной войны недостаточно жёстким. Так считают многие боевые офицеры. Предлагаю на это место хана Керима.

Представитель Смоленска проговорил:

— Предложение одно, а не два? Ты не предлагаешь сначала снять старого председателя, а потом выбрать хана?

— Именно целиком, — сказал я. — Предлагаю заменить председателя на хана печенегов.

— Тогда вопрос в такой форме ставится на голосование, — молвил звучным баритоном представитель Смоленска. — Кто «за», прошу поднять руки.

Я поднял руку, как на уроке, и оглядел стол. Голосовали «за» оккупированные княжества, степняки и Дальневосточное царство. Проголосовала так же небольшая часть ещё свободных русских княжеств, представители королевств дружно подняли руки.

— Напоминаю, что королевства в совете лишь наблюдатели и решающего голоса не имеют, — сказал звучный баритон и торжественно объявил. — Предложение представителя Московского княжества принято с перевесом в два голоса. Поздравляю хана Керима с избранием новым председателем, — и культурно захлопал.

За столом многие похлопали хану, и я присоединился к аплодисментам. Когда хлопать закончили, представитель Смоленска проговорил:

— Слово предоставляется новому председателю Совета обороны, хану печенегов, генерал-полковнику Кериму.

Хан откашлялся и приступил:

— Благодарю за поздравления. А тем, кто за меня не голосовал, скажу, что лично я не считаю бывшего председателя особенно мягким. На этом месте без определённых полномочий просто не получится быть твёрдым. Ему не хватало жёсткости их потребовать, а я вам заявляю, что хочу, чтобы Совет просто своими приказами мог формировать и передвигать армии, а так же снимать или назначать командармов. В промышленности мне нужны аналогичные полномочия — Совет будет решать, какие предприятия укрупнять или иначе реорганизовывать, а так же снимать и назначать директоров. По праву председателя Совета ставлю вопрос о полномочиях на голосование. Кто «за», прошу поднять руки.

Первыми руки подняли представители королевств, и звучный баритон напомнил, что они обладают лишь совещательным голосом. Как и в прошлый раз, оккупированные княжества «за» проголосовали поголовно, им, похоже, уже нечего терять. За предложение высказалось боевитые дальневосточники, а свободные русские княжества разделились. Москва проголосовала за хана.

Хорошо поставленный баритон объявил:

— Преимуществом в три голоса предложение хана Керима принимается. Поздравляем хана!

Мы снова похлопали, и представитель Смоленска сказал:

— Хан Керим, у тебя есть ещё предложения?

— Нет, — ответил он.

— А у тебя, Артём? — спросили меня.

— Нет, — сказал я.

— Тогда заседание представителей княжеств, Царства и королевств закрывается, — возвестил высокий мужик. — Всех прошу вернуться к своим обязанностям, — он обратился к печенегу. — Хан Керим, посиди, тебя проводят в помещения Совета обороны.

Я понял, что вот это совсем не Совет обороны, а только надзирающий общественный орган, и что нас просят отсюда удалиться. Я встал со стула и обернулся к Ване. Его лицо не только вытянулось, но и неравномерно покраснело, он явно многое не ожидал тут услышать.

В молчании вышли мы из здания и спустились по ступенькам. В машине князь сидел напряжённый.

— А почему не спрашивали, кто «против»? — сказал я для разрядки.

— И зачем? — проговорил Ваня. — Не проголосовал за предложение, значит, не согласен.

— Вдруг кто-то воздержался, — заметил я.

— Дома пусть воздерживаются, тут у всех должно быть мнение… — проворчал князь и всё-таки воскликнул. — Ну, вы, блин, даёте! Договорились с ханом?

— А зачем, по-твоему, мне ещё эта должность? — спросил я насмешливо.

— Почёт всё-таки, ты самый молодой представитель княжеств, — сказал Иван. — И жалованье тысяча рублей.

— Сколько⁈ — переспросил я обрадовано. — Что ж мне раньше не сказали⁈

— Я думал, ты знаешь, — буркнул князь и осторожно спросил. — А хочешь ещё больше денег?

— И что надо делать? — спросил я.

— Вот руны ты нанёс на меч, — ответил Ваня. — Меч оружие. И самолёт мой оружие. Если бы ты нанёс на него годные руны, я б не пожалел… э… целый миллион, вот!

— Да ханы за руны на мечи платят в фонд «Детский праздник» по десять миллионов и сами ко мне приезжают, — возразил я. — А самолёт твой в Крыму, к нему мне ехать надо!

— У степняков свои заморочки, — отмахнулся Иван. — Не хочешь ехать — не надо. Ставь руны истребителям Москвы, они тоже редко меняют машины. Правда, по миллиону парни тебе не наберут, но ведь и ты заинтересован в их результатах. Могу сказать коллегам.

Я поскрёб в затылке и ответил:

— Только скажи, что всё равно бесплатно я не работаю. И мне нужна своя команда, пусть присылают автобус.

— Договорились.

Князь Москвы привёз меня в Центр к началу обеда. В столовке Тимофей сказал, что у меня техническая замена, новую девушку зовут Нина. После обеда отправился в кристаллотеку и работал до ужина. Потом магический обряд, Нину сводил в ресторан и в койку.

Утром опять вместо политинформации сержант Аркаша позвал к Антонову. В его кабинете я встретил незнакомого майора со знаком лётчика.

— Ефим Сидоренко, — представился он.

Я откровенно уставился на его обычную фигуру и простоватое лицо. Почти две сотни сбитых самолётов противника! Конечно, маг, но и у магии есть пределы!