— Ну, веди тогда, — проговорил я посыльному.

Парень повернулся и пошёл на выход. Я отправился за ним по прифронтовой полосе. Уже светало, проснулась война, с обеих сторон загрохотали пушки. Пришли снова к землянке, на страже стояли ребята с дисковыми автоматами.

Пацан обо мне доложил часовым. Один автоматчик зашёл внутрь и сразу вышел, сказав:

— Капитан, заходи.

Я проник через дверцу в явно секретарского вида помещение. Молоденький сержант из-за стола в ответ на мой вопросительный взгляд сказал:

— Дальше.

Я прошёл и открыл другую дверь. Вошёл в просторную комнату с низким бревенчатым потолком. Проговорил:

— Здравия желаю, — приложив пальцы к виску склонённой головы.

Большую часть комнаты занимал стол, а на нём лежала подробная карта. У стола стоял Дёмин с указкой и задумчивые Костя Гаев и Паша Зимин.

Офицеры мне козырнули, Дёмин молвил:

— И тебе того же.

А Паша сказал:

— Ну, Тёма всё это уже видел. Давай главное, майор.

— Точно видел? — спросил Дёмин. — Посмотри ещё.

Я уставился на карту. Практически всё то же самое я вчера считал в землянке Кости Гаева. Во многом военные сведения должны дублироваться. Тут только добавилось изображений от соседей Кости, и карта отображала войну с другого уровня. Майор не говорит просто так, каждое его слово — приказ нижестоящим. Я добросовестно разглядывал большую карту. Всё-таки хорошо быть магом и боевым офицером — данные считывались быстро…

Пока я любовался картой, стукнули в дверь, и вошёл давешний молоденький сержант с подносом, на котором стояли стаканы крепкого чаю. Он шустро подал всем чай, вышел и снова зашёл, только на подносе расположилось блюдо с бутербродами. На аккуратно порезанный хлеб навалили ломти копчёной колбасы. Боец к первому подошёл ко мне.

Я взял с тарелки самый аппетитный на вид кусок и кивком его поблагодарил. Он поставил блюдо на карту — прямо на наше расположение — и вышел. Впрочем, вряд ли сержант разбирался, он поставил тарелку просто возле меня.

Я протянул тарелку Косте и Паше. Дёмин проворчал:

— Дай сюда. Я тоже ещё не евший… — и забрал блюдо к себе. Поставил где-то на вражеской территории.

Мы вдумчиво жевали бутерброды, запивая крепким чаем. Надо же, комполка призвал нас до завтрака! Видимо, дело предстоит серьёзное. Дёмин пережевал очередной кусок, хлебнул из стакана и молвил:

— Тёму решено запустить первым. Кем решено, не ваше дело, просто знайте, что я не возражал. Итак, после обеда батальон Артёма должен прорвать фронт.

— Вот дела! — воскликнул Костя. — Столько времени не прорывали, а тут Артём!

— Да, чудеса, — кивнул майор. — Но они просто объясняются, — он юмористически посмотрел на сурового Пашу и перевёл взгляд на Костю. — Вот ты прямо сейчас сядешь в танк и поедешь в усиление обычной атаки.

— Слушаю! — вытянулся в струнку боярин Гаев.

— Ну и побежал, — буднично сказал майор.

Капитан Гаев бодрым шагом вышел из помещения. Я проводил его глазами, открыл рот и посмотрел на Дёмина.

— Гаев ещё вчера получил технику, — проговорил майор. — Так что он в курсе, что всё не просто так.

Но даже если ты боярин и друг хрен пойми кого, ты всё равно маленький офицер и подчинённый, майор мне сказал:

— А ты за ними. Пойдёте после обеда!

— Поесть дадите? — буркнул я исподлобья.

— Конечно-конечно! — широко улыбнулся Дёмин.

— Ну ладно, — взял я с тарелки новый бутерброд. — Тогда трынди дальше.

— Чего тебе? — растеряно переспросил майор.

— Излагай теорию, — подсказал Паша. — Один пень боярину до обеда нечего делать.

Дёмин растерянно посмотрел на меня.

— Да проще всё, майор, — ухмыльнулся я. — Ты забыл поставить нам задачи.

— А! — воскликнул Дёмин. — Вы после обеда должны навалиться на врага, прорвать фронт и в ночь пройти по его территории, чтобы создать угрозы!

— Пообедать успеем? — спросил я серьёзно.

— Сказано же — «После обеда», — сурово молвил майор. — Успеете нажраться!

— А чего тогда вызвал до завтрака? — удивился я, закусив четвёртый кусок хлеба с колбасой.

— Ты же друг Кости? — уточнил Дёмин. — Вот чтоб знал, какой оно ценой. И учти, что поддержат Костю мои батальоны. Все до единого. Тоже прям сейчас пойду, хоть я тебе и не друг…

— А Ваня Котов где⁈ — всполошился я.

— Точно не друг, — сказал майор. — А Ваня пойдёт с тобой к врагу… — он вздохнул или охнул и едко проговорил. — Ну, пошли все по боевым частям! — Андрей Дёмин извиняющимся тоном проговорил нам в спины. — Мне тоже надо посидеть перед дальней дорожкой…

Дальше ничего интересного. Всегда забавлял вопрос, на что же тратят время командиры? А его всегда есть, на что потратить. Всегда ж не уверен…

Обошли с вепрем Ваней машины своего батальона, тут нарисовался Иван Котов. Очень рад видеть и почему я сразу к нему не пришёл? И очень вовремя я с тотемным кабаном, а то у него тотемные только рыси близнецы, Миша и волк Вася, а прочувствовать танки некому.

Обнял я братишку, насмотрелся на его весёлое лицо и пошли мы к его машинам. Ну, двигатели не снимали и серьёзных работ не устраивали, вепрь говорил только о ходовой, пушках, да каких поломок нужно ждать в ближайшее время. Ваня Котов мрачнел, а я лишний раз убеждался, какая отдача даже от одного кабана в батальоне. А у меня их, слава всем богам, аж шестеро, да пятеро у Кости Гаева!

И ни одного больше не отдам даже Ване Котову — парни не мои, а боярина Алексея Плохих, он за каждого кому угодно порвёт зубами глотку. На том и стоим. Иначе, кому нужны даже очень сильные маги?

Получил Ваня на время моих рысей, только потому, что учился с ними и со мной в Корпусе, и хватит. Не станет Вани, не будет у батальона рысей, сразу отзову. И каждый боец это отчётливо понимает. Берегут Ваню.

Ну, что ещё я могу сделать для него на войне? Обо мне бы кто так беспокоился! Покормили обедом славно — спасибо Родине и народу — и полез я в это железо. Дождался команды по рации, поехали на предварительную позицию, и по зелёной ракете я сказал мехводу Ване:

— Вперёд, — и скомандовал беру Стёпе. — Фугасный, а наводчику Ильюше. — Цель — окопы. Как всегда…

Вторая у всякой порядочной войны проблема — когда уже всё это закончится! Нанёс я руны на броню, отчётливо чувствую командиров. Зашибись! А что командиры почувствуют все враждебные взгляды через прицелы и что они просто увидят все снаряды, которые летят в них, чтобы их убить, я мог предположить?

Хоть в прицел не смотри! Но я же сам хотел вывести войну на другой, магический уровень! Вот и кушайте, не хнычьте. Оно вот так в реальности, просто люди всего этого не видят. А ты сука маг, чувствуешь, как они пугаются, для них оно тоже необычно!

Ничего ж хорошего, когда тебя хотят убить! И стреляют из пушек — натурально летят снаряды. Само собой я сразу озверел и отметил как-то отстранённо, что маги почувствовали моё зверство.

Отлично понимаю, что моя способность обо всём отвлечённо думать — плохой психический симптом и мешает мне в жизни. Но тут она проявилась очень вовремя. Сам себе испытатель!

Сразу нащупал «ручку громкости», то есть степень, с которой я обменивался эмоциями. Интересно, что задавалась громкость настроения лишь одним регулятором — «громкость» парней убавлялась, но и сам им тогда не заорёшь.

Настройку я для проверки повертел и оставил, как стояла «по умолчанию». Нормально стояла, и не имеет права командир отгораживаться в бою от подчинённых.

Надо разбираться дальше. Тем более парни смогли совладать с первоначальным страхом, почувствовали и разделили моё зверство, деловито усилили рысье подавление.

Общий уровень страстей улёгся, и я смог отличить эмоции своего экипажа. Мои парни ведь все тотемные и с недавних пор даже слабые маги. Тут же отметил новую функцию — я могу сосредоточиться на отдельных голосах. Общий хор мне нужен лишь затем, чтобы их услышать.