Далее собираем роты, а с ними вообще одна сплошная дипломатия. Тоже ведь просто так не передашь взвод в другую роту, требуется долго говорить со взводными и объяснять ротным…

Господи! Где та армия, где на любой приказ говорят «есть»! А не посылают сразу на…

Не, я могу набить каждую морду, любого сломаю об колено. Но пока хватает слов, обходимся словами. И умные парни хорошо понимают командование, а дурачьё к нам просто не попадает.

Руководство с теми же взводами работает через ротных или редко общается напрямую но с обязательным их присутствием. И сами ротные командиры должны чётко понимать задачи роты и максимально им соответствовать.

То есть с ротами, как со взводами, без крайней нужды в них не лезем. И тут мои реформы! Взять тот же короткий отдых, все в батальоне моё решение приветствуют и ждут своей очереди. Но одно дело, когда взвод после отдыха возвращается в свою роту, и совсем другое, когда в чужую.

Не знаю, может, и плохо так думать о своих ребятах, однако я или Костя в таких случаях всегда ездили с «чужим» взводом. Просто для профилактики потерь.

Теперь батальон собрали вместе, все на виду, и взводы всегда возвращаются к своим. Только резервный взвод отдельно, но под моим постоянным присмотром. Ротные командиры боятся, что мне только покажется, что к парням другое отношение. Длинная, вдумчивая беседа точно гарантирована, а вот какие я сделаю из неё выводы…

Но это обычная военная рутина, есть вещи и повеселее. Вот не напрасно же я говорил, как непросто комплектуются роты и взводы. Вроде, собрали, всё работает, можно отдохнуть. И тут открыли рысье подавление.

Ну, прогресс такая штука, всегда требует жертв. Начали мы с Костей ломать взводы, переставлять машины меж первой и второй ротами, имея в виду третью. Визгу было! В основном нецензурного.

Когда приступили к перестановкам меж первой ротой и третей, визг поутих. Все увидели пользу от нововведений, и люди к реформам стали привыкать. И это правильно, ведь стоит реформам начаться, конца им не просматривается.

Влезли с предложениями бер, волк и кабан. А бер на секундочку заряжающий, волк наводчик, а вепрь водила. У всех командирами мои маги, и они в первой роте. Мало мне было ждать, когда парни уедут к своим, и мне придётся заново комплектовать три экипажа.

Начали опыты в первой роте, а я при каждом удобном случае говорил тотемным, что не надо им возвращаться в кланы. У кланов нет магов танкистов, и взять неоткуда. Что с того, что привезут парни им знание, если кланы не могут им воспользоваться?

А когда об усилении магами тотемных бонусов узнают в Совете обороны, кланы просто растащат командиры, у кого есть профильные маги. Я, например, точно приму участие.

Да уже принял! Мне в принципе плевать конкретно на них, позже смогу найти желающих в других кланах. Они мне просто первые подвернулись, так надо пользоваться моментом.

Потом выяснилось, что с каждым тотемным воином лично маги должны плотно познакомиться, и отдельно в боях освоиться с усилением некоторых воздействий. Тут многое зависит от личностей тотемных и магов, и всё равно более трёх бонусов маги усиливать не могут.

Пришлось снова мне и Косте мудрить, задействовать в экспериментах вторую роту. А там и командир третей роты заявил, что он не рыжий. Прям при близнецах сказать не побоялся, и они его не загрызли, даже встали на его сторону.

Далее батальон объединяют. В принципе никто против укрупнения сильно не возражал, даже неприятель вёл себя прилично. Европейца словно специально для нас пригнали. Говорил уже, что не встретил тут магов, и тактически враг новинками не баловал.

Всё по методичке, мои танкисты всегда разгадывают нехитрые приёмы и смотрят в правильную сторону. Профи же от новичков отличаются совсем немногим. Мы просто никогда не совершаем глупых ошибок, всегда не там, где врагу удобно, и лупим всего на мгновенье раньше без промаха.

Новичок и не поймёт, в чём фокус, скажет, что просто везёт. Пусть говорит, на то он и новичок. Дело не в нём, а в европейце. С таким противником парни могли и заскучать, да чёрт дёрнул командиров пуститься в опыты.

И в довершение всего Костя уехал в отпуск! Вторую неделю работаю с Пашей, вроде, достигли взаимопонимания. Переходим к следующему пункту. Имеем три роты, трёх рысей, бера, волка, вепря и более тридцати магов. Примерно, раз в месяц один из тотемных отдыхает два дня и через три-четыре месяца дают длинные отпуска. И это пока через три-четыре месяца, потом пребывание на передовой должны сократить.

Семь-восемь магов роты могут усиливать до трёх воздействий, и воздействия не меняются в бою. Лучше совсем их не менять, не мешать ребятам осваиваться.

Воздействия беров и волков усиливают магов, но у меня только по одному волку и беру. Воздействие вепря для нас некритично, все отличные водители, но не могу же я парня выбросить! Итак, как же я, исходя из возможных задач, распределю тотемных воинов в батальоне?

Перед рассветом война вернулась в мою жизнь. Ну, пока ехали от маленького городка, думал о ней в целом, а как свернули на рокадную дорогу, стал думать конкретнее. Само наличие рокад многое говорит об армии Иванова. Я для себя сразу понял, что и кроме нас танки у армии есть, даже сообразил, что это за танки.

Мы, например, дружина, после атаки редко воюем на другой же день. В любом случае после боя сначала отъезжаем в тыл, теряемся, и к новому участку пробираемся по радиальным направлениям. Нет у Салтыкова наезженных дорог вдоль фронта, и мы всегда появляемся внезапно.

А части ополчения пополняются недалеко от переднего края, в тыл уходят, только когда у них, кроме флага, ходить некому. И, судя по дорогам, перемещаются исключительно вдоль фронта. Европеец, понятно, с рокад не спускает глаз и оттого всегда в курсе, где ждать неприятностей.

И тут такие роты моего батальона! Блин! По реакции противника мне думалось даже, что он танки впервые видит. Теперь-то я знаю, что европейцу просто некому было показать, на что танки бывают способны.

И нет в моих словах попытки похвастаться. У меня в батальоне только опытные танкисты, мне повезло вначале стать кадетом, потом у меня есть деньги, и я не хотел видеть, как воюет ополчение.

А пацаны, даже никого не уничтожив, сгорая в первом бою, заставляют врага тратить время, внимание, вынуждают стрелять и открываться. Ребята своими жизнями платят за победу, и только из четырёх-пяти таких мальчишек вырастает моё пополнение. Чтоб боярин мог не смотреть.

Не хвастаюсь я ещё потому, что со своими деньгами и боярством всё равно сам скоро всё увижу. Если верить свежим следам на дороге, прямо перед нами прошла большая танковая часть.

Ага, вот и дорожка, по которой танки свернули к фронту, такое могли сделать лишь очень много гусениц. Ещё через пять минут движения вижу такую же картинку, только танки пришли сюда нам навстречу. Через десять минут приказываю Ване тоже сворачивать.

На карте отмечено место нашей временной стоянки. Мне не требуется смотреть в бумаги — данные отложились в голове, и я давно не вижу пейзажей, только ландшафты. Уверенно указываю водителю, где встать, и флажками командую батальону располагаться рядами поротно.

Блин, с дороги нас точно видно, вот кто выбирал место! Хотя пока ночь, шестой час утра, и не должны нас тут долго продержать. Ваня заглушил двигатель. Последним подъезжает Серёжа на джипе и становится рядом.

— Командир, рация, — говорит в шлемофоне Петя.

— Что рация? — не понял я сразу.

— Мигает крайняя справа лампочка, — доложил наводчик.

Спускаюсь на своё место и сам себе не верю — какая в жопу рация? Какая в дупло радиосвязь⁈ Но лампочка и вправду мигает красным. Переключаю рычажок, и раздаётся властный баритон:

— Приехал, старлей? Ждём на совет к шести в деревне Лысые бобры. Посмотри на карте.

— А кто это говорит? — спросил я.

— Комдив майор Петров. Твой батальон передали мне. Не опаздывай, старший лейтенант.