Старый пароход стал тонуть. Спустили шлюпки, но места в них Джону не нашлось ни за какие деньги, и он против моряков не вывозил. Люди прыгали в воду с кругами и поспешно гребли от тонущего судна, но Джон на этом празднике был явно лишним — ему не досталось и круга. Он просто прыгнул в воду.

Тонул старый пароход. Экипаж каждый рейс ждал от него чего-то подобного и молился, чтоб это произошло не в Арктических водах. Пароход возвращался и шёл ко дну пустой, его груз не мог пострадать. Берег был рядом, кругом шли суда конвоя, вода уже терпимая, и акулы здесь редкость. Спасли всех!

Только у Джонсона тёплое пальто и шапка сразу намокли и потащили его ко дну. Джон совершенно не умел плавать! И достал уже сволочь, должна же быть хоть в книгах какая-то справедливость!

Судно давно следовало списать, экипаж не пострадал, а этот подонок больше не нужен. И автор его утопил. Так ему и надо!

Вот честно не хотел я встречаться с этим англичанином. Маг капитан Логинов сполна ощутил моё отношение, а я получил его деловое «это приказ». Слова нам не потребовались, пошёл я в гостиницу, как миленький.

А с британцем такое не проходит, ему нужно много слов…

Только не надо думать, что маг и боярин задирает нос! У меня в батальоне большинство командиров машин не-маги, и для каждого я нахожу слова. Я просто обязан их понимать и доносить до каждого приказы.

Парни не всегда со мною согласны и у них своя точка зрения, отличная от официальной, но они знают, что я их всегда выслушаю, изложу свои аргументы. Тысячу раз готов повторить на разные лады и долго с ними спорить, прежде чем… э…

Короче, всё равно всё будет, как сказал командир, не в том дело. Мои бойцы понимают, что командир у них нормальный человек. Просто у каждого своя правда, и никто не может быть правым во всём.

Однако чужой всегда неправ просто потому, что чужой. Если, например, на немцев уже поступил приказ, издаваемые ими звуки имеют значение только на допросе пленных. А пока на британцев приказа нет, можно вежливо с ними общаться и постоянно контролировать дистанцию — вдруг поступит приказ и пора вынимать «Парабеллум».

И тут этот Джон Джонсон. Ясно, что припёрся он к нам ради рейтинга, но я тупой русский и понимать этого не должен. А если я русский не тупой, то не должен показывать, что понимаю. Я должен выражать радушие, чтоб британец не подумал…

И все эти британцы постоянно думают! Они уверены, что русские всегда чего-то должны или не должны! Весь мир им что-то должен и что-то не должен! И это только те штампы, которые просто бросаются в глаза и сразу бесят.

А вообще эти просвещённые европейцы с рождения живут в штампах. Гардарика должна развалиться. Гардарика нависает над Европой. Русские не способны к самоуправлению, ими кто-то должен править. Русские вообще ни на что не способны.

С каким апломбом сэр говорил о своих орденах и что я в Англии стал бы генералом! Прям обоссаться кипятком от гордости. А что я на его ордена, на его генералов и на его Англию чихал — этого сэр себе представить не может.

Хотя некоторые выверты британского сознания меня даже слегка позабавили. Оказывается, для спасения Британии тупые русские должны были кинуться на Европу, тогда бы они были не очень тупыми. Ну, а раз не кинулись, совсем тупые русские воюют в своей стране.

Весь прикол, что в том мире британский прихвостень тоже носится с версией, что СССР готовил вторжение. Фиг знает, Союзом тогда правили коммунисты, а от них можно ждать чего угодно. Придумали же эти деятели кукурузу, целину и поворот сибирских рек!

Другое дело, что напала всё-таки Германия, версия останется версией, а Британия тем самым… то есть остаётся собой во всех мирах. Просто версия о нападении СССР со знаком «минус», а предполагаемое нападение Гардарики со знаком «плюс».

И какой только ерундой не забивают головы досточтимые сэры! Прям у людей других забот нет, надо слушать их бредни. Как подгадывал капитан Логинов, не знаю и знать не хочу, а я с батальоном в городке пополняюсь. Если что, здесь поймали танковый полк из моей дружины.

Думаете, меня поздравляли с новым званием, выслушивали пожелания? Ага-ага! Бирюков вызвал к себе и зачитал приказ. Приказ, Карл! И я просто обязан его выполнить — пришить третью звёздочку на погоны и сформировать из роты батальон.

Танки и людей получили сразу. Назначил я из взводных новых ротных командиров, на их место поставил командиров машин, а за новых взводных в новых двух ротах долго ругался с их новым командованием.

Скрепя сердце отдал им из старого состава шестерых опытных парней. Отрывал от себя своих ребят, но ведь новые ротные тоже свои. Действовал я тогда чисто инстинктивно, просто по своей природе и воспитанию.

Теоретическую базу подвела война. Нам же никаких скидок никто делать не собирался, новый батальон и получил батальонные задачи. Помогали мы уже не полкам добиваться небольшого успеха, а целым дивизиям успехи развивать. Ну, поначалу просто фронт больше, и оборона врага крепче. Нас иногда поддерживал даже артиллерийский резерв армии — ставки возросли…

И на поле первого боя батальон потерял половину состава. Не! Мы победили, задачу выполнили, и мне сказали, что для танковой атаки такое нормально. Мне много чего говорили — я на день выпал в осадок. Двадцать молодых пацанов стали трупами, столько же покалечило, и тридцать только ранили.

Когда очнулся, сначала подумал, что «старички» все в строю, первая рота вообще обошлась без потерь. Но о низких своих потерях, похоже, придётся на какое-то время забыть.

На доукомплектовании собрал всех выживших из последнего набора во второй роте, а третью набрал только из пополнения. Ротный и взводные закатили истерику, пришлось парней менять.

Поставил вместо них командирами серьёзных, самых взрослых не-магов, и честно им сразу сказал, что третья рота отныне расходная, проходной двор. Лучших танкистов стану забирать для пополнения второй роты. И никто не виноват, что пока лучший результат для парней — просто пережить первый свой бой.

Однако не только из грусти состоит военная жизнь. Назначил я как боярин боярина Костю Гаева начальником штаба и потребовал от него всегда знать, где стоят или собираются остановиться танковые полки дружины. Он задачей полностью проникся и приступил к исполнению.

Во втором бою батальон потерял почти столько же, зато во второй роте служили молодые парни, кто пережил второй бой. Статистика неумолима, кто переживёт три боя, в массе переживают всё. Только за эти три несчастных первых боя большинство и гибнет.

Часто совершенно по-дурацки! Из-за любопытства в плохом месте выглянул в люк и достался снайперу. В бою один делает долгие «дорожки», другой перед самой вражеской пушкой вдруг начинает разворачиваться. Третий не слышит командира и едет вперёд, когда все по команде откатываются.

Дальше эти дарования тоже творят чудеса. Выпрыгивал из танка, подвернул ногу, и другой оболтус его давит. Или молодые водители выпрыгивают под очереди своих автоматических пулемётов, режим которых только что сами устанавливали.

Блин, с кем приходится служить! Если на всех идиотах заостряться, просто свихнуться можно! Хорошо, хоть есть ещё умные, взрослые парни, кого долго били в Корпусе и вышибли всю дурь.

Например, Костик. Молодой боярин сразу приступил, и мы уже после второго боя совершенно случайно пришли в городок, где комплектовался полк дружины.

Не, большинство танкистов с радостью к нам переведутся. Парни пока верят, что у нас их не сунут в одну часть с пацанами сразу после учебки. Новички же сначала подводят в безвозвратные одного-двух опытных солдат и только тогда готовы погибнуть от первой пули.

Но ведь после такого целый полк моей дружины станет недееспособным, а командир застрелится. Потому сначала лично пришёл к нему домой, прошёл в горницу, военному отдал честь, а хозяевам сказал:

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — сказала мне супружеская чета средних лет.