Потом тем же ножиком рыбу сам чищу, чешую, головы и кишки в особую яму. Нет отчего-то в деревне домашних кошек и псов. Ну, собаки рысям, может, не очень любы, всё равно как-то странно…

Рыси, конечно, добывали рыбу не только древним способом, даже прибегали к запрещённым методам лова — кто их в лесу увидит. Однако занимались этим рысята, пацаны и пацанки от шести лет.

Ребятня, вроде бы, не обращала на меня внимания, рыбачили, пасли скотину, просто катались на лошадках и дрались между собой. Только я всегда контролирую ситуацию — нападают же без предупреждения в любой момент. Оттого, наверное, и правёж на высоких столбиках, чтоб не мешали сосредоточиться. И они в полном праве, возиться с ними входит в обязанности всех воинов.

Вот стою я на правеже и думаю о жизни. Авдей и Мухаммед себе не льстят, я их хорошо изучил. И они точно всё рассказали лидерам. А воины-рыси постоянно приходят ко мне на поединки. Тоже изучают? Возможно.

Но Авдей и Мухаммед им ведь сказали, что я маг, намного быстрее узнаю о них даже то, о чём они не имеют понятия. Им любым коллективом потом совсем не светит. Но они идут и дерутся, рассказывая всё о себе.

Человек бы напал на меня и уничтожил, пока есть шансы победить. Или убежал бы и спрятался от страшной опасности. Но Авдей и Мухаммед привели меня сюда, и воины-рыси показали даже рысят.

Клан рассудил по-рысьи — я маг, но меня удостоил тотемный дух, я просто должен стать своим. И они по-рысьи пытаются со мной дружить. Показывают клыки и когти, но лежат на спине, беззащитным брюхом кверху. И я уже не смогу предать такое доверие, это значит предать рысь в себе.

А через неделю Авдей и Мухаммед взяли меня на охоту. Для начала на лесную пчелу. Прошли мимо дозорных, я уже не только их чувствую, но и засекаю позиции. Углубились в лес.

Наставники довольно быстро заприметили пчёл и по их поведению выбирали направление. Но пчела ведь не совсем дура, чтобы селиться рядом с людьми. Пришлось прогуляться, шли по лесу часа четыре.

И вот Авдей и Мухаммед вышли к цели. Высоко над землёй в дупле старого дуба мёд в сотах. Пчёлы пока деловито летают по своим пчелиным делам, а эти двое ласково на меня уставились. Я аж поёжился.

— Давай, Тёма, добудь медку — сказал Авдей.

— Считай это новым испытанием, — проговорил Мухаммед.

Я вздохнул, посмотрел на дупло, подумал о нелёгкой своей жизни… и с новым вздохом стащил с себя форменную кадетскую рубаху с шевроном. Хоть рожу замотать, а что остался в майке — просто судьба.

Разбежался, три шага по стволу и хватаюсь за нижнюю ветку. Подтянулся, залез. Дальше просто подпрыгнул и забрался на ветку ещё выше. Потом совсем легко, только настроение моё портилось с приближением к дуплу.

Пчёлы точно не дуры, хоть и мультиков не смотрели. Почуяли в моём поведении неладное, и принялись меня жалить. У самого дупла замотанная моя морда местами стала опухать, а торс в майке совсем горел. С отчаяньем обречённого я попытался просунуть в дупло руку. Ладонь не пролезла, а пчёлы взялись за меня всерьёз.

Ясно, что дыру нужно расширить, но как это сделать, когда кусают всего! Остаётся лишь спускаться и всему покусанному, без мёда, спасаться от пчёл бегством! От этих мелких, противно жужжащих тварей!

Тут я натурально озверел. Сам плюхнулся в транс, зарычал и полез за ножом. Я сильнее каких-то пчёл!

А пчёлы вдруг перестали кусать. Они по-прежнему густо лезли из улья и разлетались во все стороны. Часть врезалась в ветки и даже в ствол, и, расшиперив крылышки, опадали в странном оцепенении вниз.

Плевать на пчёл. Я вынул нож и принялся резать дерево. Пчёлы из расширившейся дырки полезли активнее и вскоре совсем кончились. А я подумал, что раз хозяева не возражают, увеличу-ка отверстие побольше.

Уселся поудобнее и принялся активно работать, всё ещё находясь в тотемном трансе. Горело же всё от укусов, и эти мерзкие пчёлы могут вернуться. В общем, долго рассиживаться на дереве я не собирался и вскоре крикнул наставникам:

— Ловите соты!

Авдей и Мухаммед подошли поближе и вынули из карманов даже мешки. Я деловито сунул лапу, отломал сотов и сбросил наставникам. Кружил голову пьянящий аромат, ладони сразу все стали липкими, с них тягуче текло и капало на штаны. Но я работал, пока не вычистил дупло полностью.

Только убедившись, что взять там больше нечего, я тщательно вылизал лапы и велел тотемному духу идти по холодку, дальше ничего интересного. Пока спускался, смог прочувствовать, как же меня покусали. Всё тело ломило и горело.

Авдей и Мухаммед меня дождались, подхватили мешки с добычей и сразу тронулись в обратный путь. На ходу я размотал опухшее лицо, но пока не стал надевать рубаху. Через несколько шагов сказал наставникам:

— Странно повели себя пчёлы. Это вы?

— Это ты, — равнодушно ответил Авдей. — Наш тотемный бонус — мы в трансе способны внушать ужас животным. Чем меньше твари, тем сильнее реакция.

— Да и не в трансе… — махнул ладонью Мухаммед. — Коровы нас ещё терпят, а так даже кошку не заведёшь.

И я ещё удивлялся, почему у этих людей нет пасеки. Зачем им домашняя пчела при таких талантах? Коровок держат для молока… гм. А разное мясо в тарелках каждый день. Тоже, наверное, охотятся как-то.

Пришли мы, значит, обратно уже под вечер. Оля уложила меня на лавку и пинцетом выдернула пчелиные жала, а в остальном никаких поблажек. Обычные уже вечерние поединки, правёж, потом малышня пришла.

А за ней сразу по хозяйству — воды натаскай, баню натопи, и никого не волнует, что я покусанный хотел пропустить. Как хотел, так и перехочется. У рысей шока не бывает, и какие-то укусы баню не отменяют.

И действительно поднялся совершенно здоровым. После завтрака Авдей сказал:

— Ну, коли ты в форме, пойдём на охоту.

— Опять⁈ — спросил я, несдержанно.

— Никаких пчёл! — весело заметил Мухаммед. — Просто охота из-за мяса.

— Так надо было встать пораньше, — уже в сомнении проговорил я.

— Нас оно не касается, — решительно отрезал Авдей. — Пошли, всё в лесу расскажем.

Заинтригованный я, конечно, пошёл, и, когда вышли за дозоры, наставники принялись откровенно рассказывать. Ещё вчера не могли они говорить. Если б я побежал от пчёл…

Но к счастью у меня открылся тотемный бонус, и теперь появилась уверенность, что откроются другие. Я хорошо представляю рысь? Да ни хрена я себе не представляю, пока сам ею не стану.

Трудно это объяснить словами. Сейчас мы идём к одному из любимых водопоев оленей. Настоящей рыси там прыгать почти не откуда, ивы одни, да и те редкие. Рысь с земли нападать не любит, короткий получается прыжок. Бегать ей нравится ещё меньше. Медведю или волкам близко не подойти, а тигры у нас не водятся.

Если не считать воинов-рысей, ведь мы всё-таки люди. По сигналу нужно выйти на позиции и ждать. Авдей с Мухаммедом подстрахуют, но главное я должен сделать сам. Вызвать дух рыси, подкрасться, выбрать жертву и атаковать.

Описывать природные красоты явно не моё — ну, там деревья с листиками, трава всякая. Скажу только, что дал Авдей сигнал. Чтоб наверняка, сразу позвал рысь, да ей и самой интересно. Очень осторожно оглядывался и шёл, выбрал позицию и замер…

И откуда-то почудилось одобрительное урчание зверей. Двух матёрых рысей. Ага, меня, кажется, вели и действиями моими довольны. Хотя думать лень. Для зверя нет времени, он безмятежно смотрит в никуда…

Толчок в сердце. Идут. Через минуты в поле зрения появились олени. Осторожно нюхают воздух, оглядываются. А я даже не смотрю на них, меня здесь вообще нет.

Передние двое оленей подходят к речке, напряженно стоят в готовности рвануть по тропе назад. Нехотя опускают морды, тянут воду. В поле зрения осторожно подходят матёрые самцы, самки с оленятами.

Когда они прошли к воде, начинаю красться по-кошачьи, припадая к траве. Уверен, что не оставляю следов, хотя это и не моя сейчас задача. Я просто терпеливо крадусь, движения скупые, плавные. Мне нельзя копаться, дикие животные пьют очень быстро. Но и ошибки недопустимы. Меня не видно и не слышно…