— Сергей, — сказал он для начала и протянул широкую ладонь.

Вообще, крепкий такой, плечистый. Я ему руку пожал и говорю:

— Артём.

— Уже в курсе, — грустно вздохнул ротный. — Тут парень на тебя полез. Ему в поле за нападение на боярина положено повешение до конца дня. Под арестом пока.

— А не было нападения, — сказал я небрежно. — Выпустить и передать от меня приветик.

— Не! Совсем без наказания нельзя! — запротестовал Сергей.

— Ты забыл добавить «боярин», — сказал я холодно.

— Нельзя без наказания, боярин, — угрюмо повторил ротный.

Я почесал затылок и приказал:

— Тогда в виде наказания отвечай. Почему он назвал танк своим?

— На время вашей практики учения, — мрачно сказал Сергей. — Большинство экипажей, кроме командиров, становятся пехотой и отрабатывают взаимодействие. Чтоб взглянули на танки со стороны, боярин.

— Это Бирюков хорошо придумал, — одобрил я и холодно улыбнулся. — Своего я отпускаю. Но если мне пожалуются другие кадеты, повешу обидчиков лично. Передай там, лейтенант.

— Есть передать, боярин! — откозырял военный.

— Приказываю дальше без титулов, и прекращай тянуться, — проворчал я. — Здесь я кадет на практике.

— Тогда вали к машине, — строго молвил ротный. — Скоро выезжаем.

И полетела наша практика далее. До обеда тренировались взводом, после всей ротой. Привыкали к пехоте, учились их не давить и самим не подставляться.

В пехоте тоже нашлись наши кадеты и выпускники. Эти поганцы внедрили в дружину полосы препятствий Корпуса для старшекурсников. Проходить их следует бандой от десяти человек, и каждая сотая мина боевая. Причём, кто их ставит, и сами не различают.

Ходим на полосы после политинформации для тонуса и интересно же. И моей рыси скучно просто в танке, когда не стреляют…

Вроде, говорили, что нужно уважать духа, а я ей «брысь». Но, во-первых, в него сначала следует поверить, принять за данность. А, во-вторых, стараться в нём разобраться.

Так вот мой тотемный дух всё-таки кошка. Если её уважаешь, заставь эту тварь уважать себя. Кошка ничего не делает из страха или благодарности. Чтобы она осталась, если это твоя единственная цель — стань для неё мебелью. И она с удовольствием поточит об тебя когти и обоссыт.

Но если ты к чему-то стремишься, если ты рыси по-настоящему интересен, смело говори ей «брысь», даже пинай и хватай за шкирку — она всё равно будет к тебе возвращаться.

Из-за кошачьего любопытства дух рыси придёт по одному зову. Ну, или сам по себе, но это уже очень-очень редко. Когда зверею, а это со мной случаться просто не должно. Учусь себя контролировать и сам зову дух, когда кошке должно быть забавно, как минимум.

А через неделю катались целым батальоном, двадцать одна «Рысь-1» — силища, как представлю! Через водительскую оптику всего не различишь, да и думал я, что сегодня как раз двадцать второе июня сорок первого года.

Но кончился и этот день водными процедурами в полевых условиях — купались тупо в речке. Здорово, когда всем экипажем! Огорчает только, что с парнями после учений я вряд ли увижусь…

Я же один в машине маг. Чувствую командира, наводчика и даже заряжающего Саню. Так стараюсь водить, чтобы Коля быстро вычислял цели, Дима их поражал, а Саня работал автоматом.

Я понимаю, что это просто работа мага. Любой экипаж на месте ребят должен быть мне своим. И так точно случится, я уже знаю, как это делается. Но когда ребята без всяких условностей стали тебе «своими»… это лучше пережить на учениях.

И вот меня в пять утра кто-то будит. Суровый Коля говорит мне:

— Кадет Большов, быстро к палатке начальника полка!

Вылезаю из палатки. В лицо воды из котелка, надеваю форму. Бегу через лагерь, а сам думаю, что я боярин. И сегодня двадцать второе кресня по стилю Гардарики. Неужели Европа всё-таки сделала для нас поправку?

Прибегаю к палатке комполка, а сам капитан Евгений Викторович хмуро пьёт крепкий чай у походного стола. Руку к фуражке и докладываю не своим голосом:

— Кадет Большов по твоему приказанию явился!

Евгений Викторович поморщился, хлебнул из кружки и говорит:

— Из штаба пришло по рации. Сегодня в четыре утра…

У меня всё внутри упало. А командир полка продолжал:

— Три с половиной килограмма. Мама назвала Светой. Поздравляю, кадет Большов.

До меня не сразу доходит…

— На меня так смотреть не надо, — усмехнулся целый капитан. — Все вопросы к твоей Кате.

Европейцы и сами хотели напасть на Гардарику в мае-июне. Собрали группировки в Венгрии, Румынии и одну особую, поменьше, против Дании. Сильного сопротивления датчан не ожидалось.

Флот Гардарики рассчитывали уничтожить авиацией на рейдах и у стенок, после чего группа форсирует проливы и вторгнется в Швецию и далее в Норвегию. Выйти на север Гардарики группа должна вместе с продвижением главных сил, чтобы отвлечь на себя часть защитников.

Флоты Европейского Союза и Британии войдут в Балтику и блокируют корабли Гардарики в базах до их захвата. Союзные корабли перережут каботажные линии снабжения русских и огнём крейсеров поддержат наступающие части.

Тайные переговоры с Бизантией не приносят плодов, та остаётся нейтральной и попросту боится раздражать Гардарику. Проливы останутся закрытыми. Ну, большим кораблям Европы найдётся работа и в другом месте.

Пока придётся малые корабли переправить в Понт через Румынию по Дунаю. Авиация Европейского Союза потопит или сильно повредит русский флот, а при господстве в воздухе и на море можно и с малых судов десантироваться в Крым.

Войска же Европейского Союза разгромят южную группировку русских, отрежут и осадят Крым и выйдут к Кубани, житнице Гардарики. Если всё пойдёт по плану, Бизантии просто не останется выбора. Она формально вступит в войну, и её войска войдут в Закавказье и двинутся на Кавказ, дабы оставить Гардарику без нефти.

Из Венгрии, через горы, вторгаться в Гардарику долго, и не получится главное — внезапный удар. Основные стрелки европейские стратеги рисовали из Польши. Именно оттуда ворвутся в Гардарику новые танковые дивизии, и захватившая господство в воздухе авиация парализует волю русских к сопротивлению!

Ну и кто-то же должен быстренько разгромить русские полчища, а для этого требовались широкие ворота в Гардарику. Польшу же никто не заставлял так выгодно располагаться! Вернее даже у географического положения должны быть разумные пределы цены!

А поляки наглели всё больше и больше. Им и так посулили всю окраину Гардарики вплоть до Кай-ёва, но они захотели город на Балтике, лучше Данциг. Они вспомнили вдруг, что в раннем средневековье Вильно был польским.

Только уломали немцев о свободном доступе, вопрос Вильно обещали обсудить на будущей конференции о разделе Гардарики, так часть правительства заговорила о необходимости выхода в Русское море, то есть в Понт. Поляки захотели Одессу, которую уже обещали Румынам!

Не, для видимости можно пообещать что угодно, но тогда и румыны начнут в чём-то сомневаться. Но не в этом суть. В Европе стали догадываться, что, сколько Польше ни обещай, ей всегда будет мало.

Польша, вообще, собирается становиться частью Европейского Союза? Ах, обязательно станет, когда исчезнет угроза с востока. И что она для этого делает⁈ Польша купила у Британии двести истребителей повышенной манёвренности с крылом типа «чайка».

На покупку истребителей русские внимания не обращают, а размещение у себя войск Европейского Союза — это война против Гардарики на уничтожение. Поляки давно мечтают сокрушить сатрапию русских, но требуют гарантий и справедливой платы за риск.

Так в переговорах прошёл май, за ним июнь, они ещё продолжались в июле…

Пытливый читатель, конечно же, спросит:

— Поляки совсем сдурели? Они разве не понимают, с кем торгуются и о чём?

Всё они понимали очень хорошо. Только фишка вся в том, что, перемени поляки географическое положение, с ними вообще никто не станет разговаривать. Когда войска Европейского Союза войдут в Польшу, про поляков все сразу забудут. Ну, русские ненадолго вспомнят, если победят.