Гм. В целом господин Жучирин обошёл немало торговых заведений, исследуя свой район. Под самый уже конец, нагруженный двумя пухлыми сумками, он зашёл в бакалейную лавку в своём доме и купил у Сары чаю, сахару и готового печенья. И весьма собой довольный прошёл в квартиру.

Первым делом он принял долгожданный душ с дороги, вскипятил на керосиновой печке воду…

Кто бы ему сказал, что он будет этим заниматься! В Англии! При ближайшем столкновении, её средний класс живёт не очень. Но Сергей справился и с керосином!

Вскипятил, значит, он воду, заварил чаю и пока нарезал бутербродов, или по-местному сэндвичей из копчёной колбасы, твёрдого сыра и какого-то слишком английского хлеба. Холодильник в квартире тоже отсутствовал и, кажется, считался роскошью, как и электрическая печка.

Вот вооружился Сергей матчастью и приступил к тщательному изучению поля своей новой деятельности. Как дойти до остановки баса, как успеть на нужный поезд, как удобнее добраться до редакции, до порта… и на всякий случай до представительства Гардарики.

В начале десятого господин Жучирин прибыл в Сити и позвонил в редакцию мистеру Джонсону. Тот ждал звонка, назначил встречу в людном месте, в кафе. За столиком Сергей пил кофе, в душе поражаясь с Джона. Тот вёл себя, как будто это не он ещё вчера пытался удавить Серёжу!

Так же как раньше деловит, открыт и в меру улыбчив. Просто обаятельный европеец. И Серёжа понял, что тот не лицемерит. Ну да, попытался удавить, но вот же Сергей живой и здоровый и с этим нужно что-то делать.

— Сначала тебе нужно легализоваться, — попивая кофе, благодушно говорил мистер Джонсон. — Британская виза есть?

Господин Жучирин кивнул.

— Тогда дело плёвое, — улыбнулся Джон. — Скоро прибывает пассажирский пароход из Швеции, тебе нужно смешаться с его пассажирами и пройти пограничный контроль.

— Но у меня же нет билета! — воскликнул Сергей.

— Билеты проверяют при посадке, — наставительно молвил мистер Джонсон. — И вообще не грузись. Кофе допьём и выходим.

В порт приехали на машине редакции, а то не хватало ещё мистеру тратиться на таксистов. Сергею дали треногу с кинокамерой и он шёл за Джоном, у которого на крайний случай есть корочки «пресса», хотя его в Англии каждая собака знает.

У самого парохода мистер Джонсон принялся задавать пассажирам тупые вопросы, типа как доплыли, и что-то писать в блокноте. А Серёжа поставил камеру и отошёл. Пришлось мистеру переть камеру обратно самому.

Встретились они у машины. Погрузили камеру в багажник, англичанин снова сел за руль, и они поехали. Джонсон по пути говорил:

— Теперь тебе нужно политическое убежище. Заявление подпишешь в редакции, я его протолкну в министерстве. А пока ты дашь мне интервью про свою нелёгкую долю и немножко про Артёма Большова. А то давненько о нём нет внятных новостей…

— Не надо про Артёма, — буркнул Сергей. — Не люблю говорить о мертвецах.

— Большов умер! — воскликнул Джон. — Когда?

— Погиб на дуэли, — скорбно поведал Серёжа.

— Это очень некстати, — недовольно сказал мистер. — Тогда букмекеры ошибочно перевели мне тридцать тысяч.

Серёжа открыл рот и удивлённо выпучился на Джона.

— Ну, Большов котируется в Сити с момента, когда вышла статья князя, и он вернулся с лыжной прогулки, — объяснил тот. — На факт вызова ставки не принимаются, только на исход. За его победу давали сорок процентов сверху… — Джонсон встал на светофоре и договорил. — Только букмекеры никогда не ошибаются. Впрочем, выпуск московской светской хроники прибудет в Лондон уже сегодня.

Господина Жучирина чуть инфаркт в молодости не хватил. Или инсульт. Не, дело есть дело, он в редакции смог взять себя в руки, подписал заявление и дал Джонсону интервью. Поведал, как Большов, этот кровавый монстр, убивает в думе всех противников и готовится к войне со свободной Европой.

Нанимает в дружину прошедших китайские контракты специалистов, закупает и совершенствует оружие. И вовсю сеет вражду к Европе в незрелом обществе Гардарики через газету «Московский еженедельник» и общественное движение «Отечество».

Господину Жучирину можно верить, ведь он приложил руку к созданию очень многого. Тогда господин Жучирин думал, что всё ради прогресса и торговли и не знал, какое боярин Большов чудовище. А когда всё понял, Большов натравил на него Православную Церковь, эту известную всему миру русскую инквизицию, и господину Жучирину пришлось бежать в свободную Англию.

Сергей поначалу не понял даже, чему так огорчился. Тому, что Таня дала странную телеграмму, и он из-за неё через всё это прошёл. Или всё-таки тому, что Артём оказался живой.

Серёжа звонил Джону в редакцию утром и вечером, порой приезжал что-нибудь подписать. Но он не соврал Саре, действительно много времени проводил в разъездах. Господин Жучирин по-хозяйски изучал Лондон.

К тому плюс к нему подошли люди из королевской разведки и завербовали. Устраивали они встречи на конспиративных квартирах в разных частях города. И в метро или в бесконечных басах Сергей думал о Тёме. О том, что даже себе не признавался, как его ненавидит.

Тёма просто забрал девушку, которую Сергей видел своей со школы. Артём убил наставника Сергея и поставил того на четыре точки. Сергей приполз к Тёме, и тот его пощадил. Даже прислушивался к его советам!

Да, Сергей советовал дерзкие и умные вещи. Но всё это должно было погубить Артёма! А Тёма, как Иван-дурак или Ванька-встанька, убивал и шёл к своей цели.

Артём же не просто из-за Кати так ненавистен Сергею. Он воплощает в себе древнюю и безжалостную магию Гардарики. Он попаданец из не магического мира, но его взгляды, сам образ мыслей, всё его существо — это сама древность.

Как Серёжа потешался над отсталостью русских, какими он считал их тупыми и ограниченными. Вот придёт Европа и научит этих косоруких бездарей жизни. Да что значат это древнее колдовство, этот Тёма по сравнению с технологиями!

А в результате? Артём идёт к своей цели, древняя Гардарика чему-то ухмыляется одними глазами, а он, господин Жучирин, в свободной Англии. Не! Жаловаться грех! Его интервью вышло в газете, и убежище власти предоставили, как только Москва подала запрос на его выдачу.

Только статья не смогла высоко подняться из-за скандала с герцогиней Йоркшира. Почтенную леди в весьма грубой форме выставили из самолёта какие-то шведы! У них, видите ли, запрещена перевозка собачек на ручках. Вся Англия обсуждала.

Так о свободной Англии. Сначала завербовали его под угрозой выдачи или ликвидации, и Серёжа рассказывает всё о своей службе в Епархии, как его вербовали, кого он вербовал. Долго беседует с магами о странном спасении и таинственном голосе, об Андрее Пермякове, о Кате, о наставнике и, особенно подробно, об Артёме Большове.

Он даже рад своей вербовке. Джон Джонсон точно служит, и он без приказа уже убивать Сергея не станет. Да и друзья «таинственного» голоса могут отстать…

Зато Сергею доступно абсолютно всё! Просто всё, что пожелается!

Правда, ему намекнули сэры и леди из разведки, что, если он не хочет быть стёртым в порошок сильными сего мира, лучше не высовываться. Три комнаты его предел, и то кое-кем считается, что надо быть скромнее. И эти кое-кто ещё не знают, что он русский беженец, а так бы их разорвало негодованием.

А британскому мистеру Битлу не положен телефон, джентльмен из дома звонит только в полицию. Пожарная охрана совмещена с полицией, так что лучше не терять времени и тушить самому. А скорой тупо нет, добирайтесь до больницы сами.

Ему не положены электрическая плита, холодильник и домработница. На всё это у мистера Битла не должно быть средств. Тем более ему не положен личный автомобиль, и чтоб поймать такси Серёже приходится отъезжать от взглядов соседей на две-три остановки.

Он просто вынужден рисковать здоровьем в борделях. Домработница ведь мистеру Битлу не по средствам. Столоваться же у Сары, как и просто её видеть — выше закалки даже мистера Битла. И Сергей должен питаться в разных ресторанах, чтоб не примелькаться. Хотя тут даже у итальянцев еда получается по-английски.