Осторожно я повёл мечом вниз, пока не описал перед нами овал, достаточный для того, чтобы пролезть. И едва последняя грань была срезана, как вырезанный кусок стены, заскрежетал и выпал на другую сторону, открыв нам через стену проход. Вместе с ней я прорезал внутри стены всевозможные искрящиеся кабеля, трубки, брызжущие технической жидкостью трубы и каркасы прочности, которые по толщине были гораздо толще самих листов металла, которыми была покрыта стена. И ведь я даже сопротивление не заметил при этом.

— Удобно, — кивнул Грог, после чего невозмутимо пролез в дыру на другую сторону. — Хорошее оружие. Оно бы пригодилось Империи.

Я не был согласен с Грогом. Если империя научится создавать такое оружие в промышленных масштабах, очень скоро, оно будет у абсолютно всех. А это значит, что все танки, вся активная броня космодесанта и даже огромные боевые машины высотой с гору станут попросту бесполезными. Если всё можно срезать одним ударом, то в большей степени пострадаем именно мы, а не враги.

Но своё мнение я оставил при себе.

Карта не соврала, мы действительно вышли к станции вагонетки, которая ждала нас прямо у пирона. Видимо, корабль мог лишь отчасти изменять структуру своих помещений, не меняя их кардинально. Но что меня больше заинтересовало, так это дыра в стекле вагонетки. Луч не просто прожёг окна вагонетки насквозь, он прожог ещё и стену за ней, оставив там идеально круглую дыру.

— Буквально прожгла насквозь, — Зерис разглядывал повреждения. — Насколько глубоко она прошла, интересно?

— Если так подумать, то могло дойти и до обшивки линкора.

— И прожечь её тоже, — добавил Грог, встав рядом с пультом управления.

— Сомневаюсь. Там броня слишком толстая, чтобы прожечь вот так просто.

— Если она её прожигает, а не расщепляет, — ответил он. — Мы едем до мостика или остановимся в оружейной?

— Сразу до мостика. Надо понять, что у нас на руках, и как это использовать.

— Принял.

И вагонетка со скрипом дёрнулась вперёд, набирая скорость.

Мы проскакивали станцию за станцией, которые мелькали перед нами тусклыми пятнами. Чтобы потом смениться вновь на тёмные туннели. Иногда мне казалось, что я замечал на них людей. людей, которые пустым и голодным взглядом провожали нас. И под грохотом колёс по рельсам слышались крики, бесконечные крики тех, кто заперт здесь страдать на веки.

Когда всё будет кончено, я лично взорву этот корабль для того, чтобы освободить всех тех, кто оказался здесь заперт. И если будет необходимо, отправлю его на солнце, чтобы наверняка от него ничего не осталось.

Вагонетка начала снижать скорость. Скрип колёс стал отчётливее и через несколько минут мы остановились на самой большой станции из всех, что здесь были. Огромный холл вёл к грузовому лифту, и учитывая, что он был украшен металлоконструкциями в готическом стиле, создавая завораживающие и одновременно пугающие арки, я мог сказать, что мы на месте.

Втроём мы вышли и направились в сторону лифта. Однако подойдя к нему, я остановил свою команду.

— Пойдём по лестнице, — решил я.

Никто не стал спорить.

Моё решение было обоснованно тем, что лифт подозрительно поскрипывал, будто готовый сорваться с тросов и полететь на самое дно, откуда нам потом предстояло выбираться. Этого я хотел меньше всего. Поэтому пришлось развернуться и искать лестницу наверх, которая нашлась в другом, техническом коридоре, через который мы едва пролезали.

И мы поднялись в коридор, что вёл на мостик. Мы уже были здесь в прошлый раз, я сразу узнаю этот готический стиль, вырезанные на стенах заповеди империи и портреты великих полководцев и воителей, которые оставили свой отпечаток на истории нашего мира. Но что отличалось, так это ряды свеч, которые непостижимым образом сейчас горели, погружая коридор в мрачный пляшущий свет оранжевого пламени.

— Раньше они были потухшими, — заметил Зерис.

— Нас явно встречают, — я вновь вытащил меч, который будто был антиподом этому тёмному огню.

Когда мы подошли к монументальным воротам, через пульт управления я заставляю их разъехаться в стороны, пропуская нас на капитанский мостик.

— На этот раз быстрее, — заметил Грог.

— Это ещё не конец, —­ предупредил я. — Чтоб бы не открывало туннель, вряд ли оно располагается здесь. Скорее всего, где-нибудь на носу или около реактора.

— До реактора близко.

— Но не до носовой части.

Капитанский мостик, сердце любого корабля, выглядящий как храм, словно подчёркивая своё значение. Сейчас огромные окна были открыты, позволяя взглянуть на погрузившуюся в ночь Альта Семиту. Если приглядеться, можно даже заметить вдалеке точку — линкор Смертников, который ожидал нашего возвращения, если таковое вообще будет.

Мы сразу поднялись на платформу, где всё было переломано ещё с прошлого нашего сражения. Голографический аппарат не работал, в нём осталась вмятина после того, как труп капитана швырнул туда Грога, однако теперь он не искрился. Видимо, автоматика отключила повреждённый механизм. Но нам он и не нужен.

Я сразу сажусь в кресло капитана.

Был бы здесь Тень, он бы сказал, что мне идёт это место. Плохо, что он после использования сил так и не успел очнуться до нашего отбытия. Пусть мы пока неплохо справлялись и без него, но подстраховка нам бы не помешала. Несколько нажатий, и передо мной вспыхивает голографический экран.

Мне известно, что мы ищем, и я быстро пробегаюсь по файлам, переходя от одного к другому, пока Грог и Зерис контролируют периметр. Планы, отчёты, проект «грязная кровь»… Я заставляю себя проскочить этот файл, борясь с желанием открыть и взглянуть на то, что там было. Борясь с желанием хотя бы мельком взглянуть в надежде ещё раз увидеть упоминание моей матери.

И вот передо мной открывается файл про «антиэнергетический преобразователь». Вот оно, что мы ищем. И теперь более внимательно я пробегаю по описанию взглядом.

— Так, нашёл. Антиэнергетический преобразователь, — читаю я вслух. — Механизм временного разрушения энергетической структуры пространства и времени, позволяющий вызывать временно-пространственные аномалии на короткий промежуток времени. Разработан конструкторским бюро Тесла…

— Ни разу не слышал о таком бюро, — произнёс Грог.

— Скорее всего, это было ещё во времена развития первородной планеты и первых экспансий космоса, — ответил я. — Тут… да, тут есть записи, что объект был обнаружен при двадцать четвёртой экспедиции на планете Золга.

— Золга? — переспросил Зерис.

— Знакома планета?

— Нет, но я слышал о ней. Пару раз. Туда отправлялись отряды нашего ордена для поддержки. Там были еретики, которые оказывали сопротивление, и тот отряд должен был подавить их силы.

— Как бы то ни было, этот механизм способен делать только временные пространственные аномалии на короткий промежуток времени, чтобы пропустить один-единственный линкор. Возможно, он просто создаёт вокруг корабля область с прорванным пространственно-временным континуумом. Как дыра, в которую ты проваливаешься.

— Как прыжок в варп, — сказал Грог.

— Да, как прыжок в варп, только дальше, гораздо дальше и гораздо быстрее. И она тут же захлопывается и не способна сохраняться, типа как под давлением остального пространства.

— По логике, они могли сразу выскочить от сюда, — заметил он.

— Да, но они искали это оружие и не собирались возвращаться без него. Это раз. И во-вторых, корабль тогда уже был во власти иных сил, и вряд ли они могли что-то сделать, — ответил я. — Они просто не успели найти его и вернуться обратно. У капитана в дневнике было написано, что это оружие был шансом начать новую эру человечества. То есть, истребить всех врагов, как минимум.

Становилось понятно, что им был нужен только этот меч, как оружие, способное разрушать всё и вся. А антиэнергетический преобразователь был лишь способом добраться до этого оружия. Нам же был нужно и то, и другое, так как мы собирались не просто прыгнуть, а создать устойчивый туннель. Только надо понять, как именно оружие должно взаимодействовать с установкой, для его создания.