Я с людьми проследовал за ней. Лишь когда мы дошли до корабля и оказались в воздухе, я позволил себе спросить.

— Как прошло?

Катэрия посмотрела на меня грустными глазами, после чего вздохнула.

— Ну… она была немного расстроена.

— Как вижу, совсем немного, — пробежался я по ней взглядом.

— Я рассказала Али про всё, и по поводу некоторых моментов она выразила своё недовольство.

— Например?

— Например, по поводу нашей свадьбы, — вздохнула она. — Наверное, я заслужила это. Она ведь метила на тебя.

— Я вам что, какой-то приз? — нахмурился я.

— Ну не приз, — слабо улыбнулась Катэрия. — Если честно, я вообще не собиралась ни в коем разе с тобой встречаться или что-нибудь в этом духе. Но тогда Али попросила, и когда мы… ну ты понял…

— Да.

— Это была случайность, — вздохнула она. — Всё не должно было так получиться.

— А насчёт отца не беспокоишься? Что он заберёт её силой?

— Было бы интересно посмотреть, как он это сделает сейчас. Али не в настроении, а она рвёт и мечет, когда злится, и вряд ли ему удастся её просто так забрать. Нет, я не беспокоюсь о ней сейчас.

— Пригласила на свадьбу?

— Да, — потёрла она щёку. — Пригласила…

— Думаешь, придёт?

— Ну… племянниц она была рада видеть больше, чем меня, — кисло улыбнулась Катэрия.

— А отец?

— Не знаю. Я сделала своё дело, пригласила, как и полагается. Конечно, будь мы в состоянии войны, делать этого бы не пришлось…

— Мы можем это устроить, — предложил я.

— Не надо. Тебе будто больше нечем заняться. Не придёт — отлично, придёт… ну и чёрт с ним, — она откинулась на спинку, взглянув на потолок, на котором тускло светились лампы. — Я до последнего надеялась, что всё образуется, но после того, что он сделал с тобой, поняла, что даже думать об этом не стоит.

Тем временем в поместье всё шло своим чередом. Уже начали рассылать приглашения, тем самым показывая, кто есть для нас друг, а кто враг.

Естественно, тех же Даркмод и Лорье мы не включали в списки гостей, но, например, Фон-Ларьер и Шнейрденты были едва ли не первыми в списках. А вот Голд были в конце списка и, судя по всему, их несколько раз то вычёркивали, то вписывали обратно, будто сомневаясь в том, стоит ли приглашать их или нет.

Дальше шли семьи, которые были частью нашего дома, и те, с которыми мы были в хороших отношениях. Среди семей я увидел и знакомых, как Брокфорсы или Пирси. И очень удивился, когда в числе семей, что входят в состав нашего дома, заметил Зельере.

— Зельере? Они в составе нашего дома? — взглянул я на Марианетту.

— Да, конечно. Я разве не говорила тебе уже об этом?

— Да я забыл, наверное, уже. Но от них разве не осталась… девочка и старший сын? — припомнил я любительницу скручивать запчасти и её брата, который полез в драку, чтобы мне отомстить за сестру. — Он согласился присоединиться к нам?

— Именно, — кивнула она. — И после того, как я подсуетилась, они вошли в состав нашего дома. У них есть бизнесы, которые меня интересовали, и теперь, по сути, они принадлежат вам.

— Вы использовали их, — подытожил я.

— Взяла их под своё крыло, — поправила меня Марианетта. — Было бы плохо бросить детей с тем, что осталось от дома, на произвол судьбы. А сейчас у них есть всё…

— Кроме родителей.

— Это не наша вина, Грант. Но в наших силах их поддержать и проследить, чтобы их семью не разорили и не растащили на куски. И у нас будет ещё одна преданная семья.

Из всех её слов я усвоил только преданную семью. И вряд ли это было продиктовано только благими намерениями. Какой бы Марианетта ни была хорошей, она тоже являлась аристократкой и пользовалась может не теми же самыми способами, но похожими, чтобы усилить свой дом.

— Так, хорошо… — в списке гостей я нашёл одну личность, которую ожидал увидеть меньше всего среди гостей. — Вальцелав Максидос? Он тоже будет?

— Да, — улыбнулась Марианетта с гордостью. — Он будет кавалером Финисии и уже ответил согласием на наше приглашение. Это поднимет статус нашей семьи в глазах остальных. Мы станем центром внимания и каждый захочет с нами дружбы.

— Ага, и все придут лишь ради того, чтобы показать себя перед ним, или я не прав?

— Прав, конечно, но разве это плохо?

— Что они не ради нас, а ради него?

— И на свадебных подарках они не пожалеют, чтобы показать, насколько они состоятельны, — добавила она. — К тому же, Джеферсон Голд будет вести себя как положено и не создавать проблем, чтобы показать себя с лучшей стороны перед наследником.

— Будет лучше, если он вообще не придёт.

— Но нам придётся пригласить его, как бы ни не хотелось. Он отец Катэрии, и мы не в состоянии войны, чтобы игнорировать его. Боюсь, что никто не будет углубляться в суть проблемы, чтобы сделать свои выводы, если мы проигнорируем его.

— Как же много от него проблем… — вздохнул я.

— Не расстраивайся. Может вторую жену приглядишь себе, — подмигнула Марианетта с хитрой улыбкой.

Чтобы увеличить проблемы в два раза? Мне одной Катэрии хватает, а тут ещё вторую жену заводить? Я не настолько идиот, чтобы подписываться на это.

Вскоре к нам приехал и сам источник неприятностей с её братом. В прошлом с парнем я встречался в столовой и в кабинете у директора, когда выбил ему передние зубы, глаз и сломал нос.

Сейчас он выглядел так, будто ничего не произошло, даже передние зубы вставил. И мы оба это помнили. Мы не произнесли ни слова, лишь обменялись вежливым приветствующим поклоном, решив держать всё при себе. К тому же, что он мог сделать одному из членов главенствующей семьи? Ничего. Оставалось лишь делать вид, что ничего не произошло, и меньше со мной пересекаться.

Что касается мелочи, то за время, что мы не виделись, она явно поумерила пыл, больше не носясь по поместью. Научилась приветствовать, как положено аристократам, и не спешила броситься в ангар, чтобы открутить двигатели у корабля.

— Не рано ли их позвал? — спросил я, когда гостей расселили.

— У них каникулы, — ответила Марианетта, слишком занятая выбором ткани для штор. Зачем нам новые шторы, я не знал, но спрашивать не стал. — Пусть поживут пока здесь перед свадьбой.

— Могли бы пожить у себя.

— Тебе жалко пару комнат в нашем поместье для них? — улыбнулась Марианетта, взглянув на меня.

— Нет.

— Тогда, думаю, ничего страшного, что они приехали заранее и поживут пока здесь.

Порядок наводился не только в поместье. Снаружи электрики растягивали лампочки и ставили новые осветительные столбы. Рабочие мыли фасад здания, красили заборы, стригли траву, даже укладывали новый асфальт зачем-то. Поместье приобретало вид, будто было только что построено.

И куда ни взгляни, везде постоянно кто-то работал, из-за чего я чувствовал себя последним тунеядцем. Я хотел тоже заняться чет-то, но быстро пришло осознание, что, кроме как убивать, я больше ничего не умею. А убивать было некого…

Но это я так думал, пока мне на глаза не попалась одна интересная статья.

Пока Катэрия готовилась к свадьбе, я большую часть времени следил за детьми, которые были рады всеобщей суматохе, пытаясь помогать по мере своих сил, но с их своеобразным взглядом на помощь, которая ничем хорошим не заканчивалась. Приходилось запираться с ними в комнате и следить, чтобы Мара и Дора не выходили наружу, где путались под ногами.

И так, сидя с ними в комнате и пролистывая скучающим взглядом новости в телефоне, я наткнулся на одну из статей. В ней речь шла о столице и о том, что в ней происходит. И чем больше я читал, тем больше хмурился, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. Особенно меня заинтересовали два абзаца.

' В последнее время напряжённость в Антерганте нарастает. Силы правопорядка приведены в повышенную боевую готовность. Появились сведения, что в город стягиваются дополнительные силы полиции для обеспечения безопасности граждан и соблюдения порядка.

Несколько домов выступили с официальным протестом по поводу проводимой нашим достопочтенным государем политики и усиливающегося давления на знатные дома. Они считают, что введённые меры прямо нарушают права граждан государства на свободу и право свободы голоса'.