— Тогда дай парочку.

Она уселась в кресло напротив и внимательно посмотрела на меня.

— Удивлен, что я живу в таком месте?

— Немного. Я только недавно узнал, что ты отдала отцу все деньги, которые получила от меня. Почему?

— Мне они были не нужны, — просто ответила она, — а отцу нужны. Поэтому я и отдала их ему. Они понадобились ему для бизнеса.

— А что надо было тебе?

Моника немного помедлила с ответом.

— То, что у меня есть — Джо-Энн, и чтобы меня оставили в покое. У меня было достаточно денег, чтобы уехать на Восток и воспитывать ребенка. Когда она подросла, я пошла работать. Для тебя это, конечно, смешно, но я работаю ответственным секретарем и получаю семьдесят долларов в неделю.

Я молча допил кофе.

— Как Эймос?

Она пожала плечами.

— Не знаю, уже четыре года не слышала о нем. Как ты узнал, где я живу?

— Рина сказала.

Моника помолчала, потом тяжело вздохнула.

— Ох, Джонас, — ее глаза светились неподдельным сочувствием, — Ты можешь не верить, но мне действительно очень жаль. Я прочитала в газетах. Это ужасно, достичь всего и так умереть.

— У Рины не было родственников, поэтому я приехал к тебе.

— Не понимаю, — Моника удивленно посмотрела на меня.

— Она завещала все свое имущество твоей дочери. Не знаю точно сколько, но после выплаты долгов и налогов, наверное, останется тысяч тридцать — сорок. Она назначила меня душеприказчиком, и я пообещал проследить, чтобы твоя дочь получила эти деньги.

Моника побледнела, и на глаза у нее навернулись слезы.

— Почему она так поступила? Ведь она мне ничего не должна.

— Она винила себя в том, что произошло между нами.

— В том, что произошло между нами, только наша с тобой вина. Глупо ворошить прошлое.

Я посмотрел на нее и поднялся.

— Правильно, Моника, глупо. — Я направился к двери. — Свяжись с Макаллистером, он подготовит все необходимые бумаги.

Она заглянула мне в лицо.

— Почему бы тебе не поужинать с нами, ты выглядишь ужасно усталым.

Не было смысла объяснять ей, что я выглядел так с похмелья.

— Спасибо, — сказал я. — Но мне надо возвращаться, у меня еще несколько деловых встреч.

Взгляд ее стал печальным.

— Ах, да, конечно, я и забыла. Твои дела...

— Вот именно.

— Наверное, я должна поблагодарить тебя за то, что ты выбрал время приехать. — Не дожидаясь моего ответа, она крикнула: — Джо-Энн, иди попрощайся с хорошим дядей.

Девочка вбежала в комнату с маленькой куклой в руках. Она улыбнулась мне.

— Это моя дочка, — сказала она, улыбнувшись.

— Очень хорошая, — улыбнулся я в ответ.

— Скажи до свидания, Джо-Энн.

— До свидания, дядя, — серьезно сказала Джо-Энн и протянула мне руку. — Приходи к нам еще, когда-нибудь, скоро.

Я пожал ей руку.

— До свидания, Джо-Энн, приду.

Она рассмеялась, быстро выдернула руку и выбежала из комнаты.

— До свидания, Моника, — сказал я. — Если что-то будет нужно, позвони.

— У меня все в порядке, Джонас, — ответила Моника, протягивая руку. Я пожал ее. — Спасибо, Джонас. Я уверена, что если бы Джо-Энн понимала, то тоже поблагодарила тебя.

— Очень хорошая девочка.

— До свидания, Джонас, — сказала Моника, стоя в дверях. И вдруг крикнула: — Джонас!

Я повернулся.

— Да, Моника?

Она помолчала в нерешительности, потом засмеялась.

— Да нет, ничего. Не работай так много.

— Постараюсь.

Она закрыла дверь, и я пошел вдоль по улице. Форест-Хиллз, Куинз — как можно жить в этом чертовом месте. Мне пришлось миновать шесть кварталов, прежде чем я поймал такси.

— Так что мы будем делать с компанией? — спросил Вулф.

Я посмотрел на него через стол, взял бутылку виски и наполнил стакан. Подойдя к окну, я бросил взгляд на Нью-Йорк.

— Как насчет «Грешницы»? — спросил Дэн. — Мы должны решить, что делать с фильмом. Я уже говорил с «Метро» о Джин Харлоу.

Я раздраженно повернулся к нему.

— Мне не нужна Харлоу, — крикнул я. — Это фильм Рины.

— Боже мой, Джонас, — воскликнул Дэн. — Ты же не можешь выбросить сценарий, да и увольнение Де Молля обойдется тебе в пятьсот тысяч.

— Меня не волнует, во сколько это обойдется. И сценарий я уничтожу.

В комнате наступила тишина, и я снова отвернулся к окну. Слева сверкали огни Бродвея, справа виднелась Ист-Ривер. За рекой находился Куинз. Я сморщился и быстро допил виски. В одном Моника, безусловно, права — я слишком много работаю. И от меня зависят слишком много людей и компаний: «Корд Эксплоузивз», «Корд Пластике», «КордЭркрафт», «Интеркон-тинентал Эркрафт». А теперь появилась еще и студия, в которой я совершенно не нуждался.

— Ну хорошо, Джонас, — спокойно сказал Макаллистер. — Что ты собираешься делать?

Я вернулся к столу и снова наполнил стакан. Мысли постепенно приходили в порядок. Я понял, что мне просто надо на время отойти от дел. Пусть работают сами, а я посмотрю, как это у них получится.

Я повернулся к Пирсу.

— Ты говорил, что можешь лучше всех управляться в кинобизнесе. Так что назначаю тебя ответственным за производство. — Не успел он ответить, как я уже повернулся к Вулфу. — Вас очень беспокоит судьба компании. Теперь вы реально можете заботиться о ней. Вы будете отвечать за сбыт, кинотеатры, администрацию.

Я подошел к окну.

— Прекрасно, Джонас, — сказал Макаллистер, — но ты не сказал, какие мы будем занимать должности.

— Ты — председатель совета директоров, Дэн — президент, Дэвид — вице-президент. — Я глотнул виски. — Есть еще вопросы?

Они переглянулись, и Макаллистер снова обратился ко мне:

— Пока тебя не было, Дэвид сделал кое-какие расчеты. Если мы собираемся поддерживать имеющийся уровень производства, то компании необходим возобновляемый кредит на три миллиона.

— Вы получите миллион, — сказал я, — и будете обходиться этими деньгами.

— Но Джонас, — запротестовал Дэн. — Как можно ожидать, что я буду делать хорошие картины, не имея денег?

— Если не можешь, — заорал я, — то убирайся к чертовой матери. Я найду того, кто может. — Дэн побледнел, стиснул зубы, но промолчал. Я повернулся к остальным. — Это касается всех вас. С этого момента я перестаю играть роль няньки, кто не сможет работать, пусть уходит. С сегодняшнего дня никто не имеет права беспокоить меня, если понадобится, я сам свяжусь с вами. Письменные отчеты будете посылать по почте в контору. У меня все, джентльмены, спокойной ночи.

Когда дверь за ними закрылась, я почувствовал, как комок подступил к горлу. Я посмотрел в окно. Куинз, интересно, какие там у них школы? Где будет учиться Джо-Энн?

Я отхлебнул из стакана, комок не отступил. Внезапно мне захотелось женщину.

Сняв телефонную трубку, я позвонил Хосе — старшему официанту «Рио-клуба».

— Да, мистер Корд.

— Хосе, — сказал я, — у вас там есть певичка, исполняющая румбу, ну такая, с большими...

— Глазами, — оборвал он меня, смеясь, — да, мистер Корд, я знаю. Она будет у вас через полчаса.

Я положил трубку, взял со стола бутылку, подошел к окну и наполнил стакан. Сегодня вечером я кое-чему научился.

Люди платят любую цену за то, чего им действительно хочется. Моника согласна жить в Куинз, чтобы содержать дочь. Дэн будет терпеть мои выходки, потому что хочет делать фильмы. Вулф будет из кожи вон лезть, чтобы доказать, что может управлять компанией лучше своего дяди Берни. Макаллистер — платить за гарантии, которые я ему предоставляю.

Каждый человек имеет свою цену, но выражается она по-разному. Это могут быть деньги, власть, слава, секс — все, что угодно. Просто необходимо знать, чего хочется каждому.

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнул я.

Она вошла в комнату: темные блестящие глаза, длинные черные волосы, доходящие почти до бедер, вырез на черном платье, едва прикрывающий пупок. Она улыбнулась.

— Здравствуйте, мистер Корд, — сказала она без обычного акцента, с которым исполняла песни. — С вашей стороны было очень мило пригласить меня.