— И что теперь будет с Невадой? — спросил я.

— Если он не сможет вернуть ссуду, то мы лишим его права выкупить фильм, обеспечение будет депонировано, затем реализовано в счет погашения ссуды.

— А что вы сделаете с фильмом? Порежете?

— Конечно, нет, — рассмеялся Тони. — Мы вернем его Норману для проката. Это даст ему возможность вернуть свои деньги, ведь он вложил в фильм около четырехсот тысяч. После того, как он их вернет, доход от проката пойдет на погашение ссуды, а все излишки после полного погашения будут возвращены Смиту.

Кое-что стало проясняться, значит, со временем Невада получит какие-то деньги.

— И на какую сумму он может рассчитывать?

— Сумма будет незначительной, — ответил банкир. — По условиям сделки, премиальные за прокат очень низкие, и сначала они должны быть выплачены Неваде, только потом премиальные утраиваются, но они ему уже не пойдут.

— А кто же их получит, банк?

Тони снова рассмеялся.

— Конечно, нет, их получит Берни как владелец проката.

Все стало на свои места. Значит, эти парни, ожидающие меня внизу, решили за просто так обчистить Неваду. Я подумал, насколько неопытным должен был быть его агент, чтобы позволить ему влезть в такую кабальную сделку.

— Еще один вопрос, Тони, и я перестану тебя беспокоить. Сколько может понадобиться денег, чтобы переделать фильм в звуковой?

Морони задумался.

— Давай прикинем. Декорации не разобраны, костюмы есть — значит, уже можно сэкономить половину. Наверное, миллион или меньше, если повезет.

— Фильм стоит этого?

Я почувствовал, что Тони колеблется.

— Ты знаешь, я обычно не предсказываю судьбу фильмов. Всякое может случиться.

— А сейчас попробуй. Мне очень важно услышать мнение незаинтересованного лица.

— Судя по тому, что я слышал, фильм ожидает большой успех.

— Спасибо. А теперь сделай мне одолжение: я позвоню тебе днем, а до этого времени приостанови, пожалуйста, востребование ссуды. Возможно, я выступлю гарантом вместо Нормана.

— Но тебе для этого понадобится еще миллион.

— Знаю, однако с рукой у меня все в порядке, и я всегда могу выписать еще один чек.

Морони рассмеялся, и мы попрощались. Он не волновался, так как знал, что я легко могу покрыть эту сумму из аванса, который получил от синдиката за лицензию на формирование пластмасс.

Пока у вас есть солидное обеспечение, банкиры всегда готовы ссудить столько, сколько требуется.

Положив трубку, я взглянул на часы. Было уже половина восьмого, а я еще не определился в своих дальнейших действиях. Поднял телефонную трубку, но внезапно изменил решение. Черт с ними, пусть ждут, если им так хочется увидеться со мной. Я повернулся и пошел в ванную.

Пока я был в ванной, телефон звонил трижды. Я стоял под душем, подставив тело струям горячей воды. Когда я вернулся в комнату, было уже около восьми, и в этот момент опять зазвонил телефон.

Это был Ван Элстер. Голос его звучал заговорщицки:

— Невада, его агент и Рина поднимаются к вам. Они нас не видели.

— Хорошо, — ответил я.

— А как же мы увидимся?

— Думаю, что уже поздно. Я поговорю с агентом Невады. Передайте мистеру Норману, что я благодарю его за предложение. Если мне что-нибудь понадобится, я ему позвоню.

Я услышал испуганный вздох Ван Элстера и положил трубку. Интересно, как он будет объясняться перед боссом? Надев брюки, я взял рубашку, и в этот момент раздался стук в дверь.

— Войдите, — крикнул я из спальни.

Послышался звук открываемой двери, и я поспешил застегнуть рубашку. Я огляделся в поисках ботинок, но они стояли с другой стороны кровати. Лезть за ними не хотелось, и я вышел к гостям босиком.

Рина уже сидела на большом диване, Невада и другой человек стояли посередине комнаты. На лице Невады появилась улыбка, он протянул руку и тепло произнес:

— Джонас!

Я пожал его руку. Непривычно было здороваться с ним за руку, как с незнакомым человеком.

— Невада.

В уголках его глаз мелькнуло какое-то напряжение, но оно сразу исчезло, когда он посмотрел мне в лицо.

— Ты становишься все больше похожим на своего отца, сынок.

— Да и ты выглядишь прекрасно. А где ты взял такие шмотки?

Невада немного сконфузился.

— Это атрибуты моего образа, я должен их носить, людям этого хочется. — Знакомым жестом он полез в карман, достал кисет и начал сворачивать сигарету. — Я много читал о тебе в газетах: перелет из Парижа в Лос-Анджелес, женитьба. А твоя жена с тобой?

Я покачал головой.

Он проницательно посмотрел на меня, и в этот момент я понял, что Невада обо всем догадался. Он мог читать мою душу, как книгу, я никогда не мог скрыть что-либо от него.

— Жалко, — сказал он. — Я хотел бы с ней познакомиться.

Чтобы сменить предмет разговора, я посмотрел на стоящего рядом мужчину. Невада слегка дотронулся до него.

— Это Дэн Пирс, мой агент.

Мы обменялись с ним рукопожатием, и я сразу приступил к делу.

— Вчера вечером я видел твой фильм, он мне понравился. Жаль, что придется его переделывать.

— Я не думал, что звуковое кино будет иметь такой успех, — сказал Невада.

— Дело не только в этом, — сердито бросил Пирс. — Невада действительно хотел сделать немой фильм, но когда мы начали снимать, он понял, что ошибся. Мы пытались сделать фильм звуковым, но не смогли.

— Почему?

— Норман не разрешил, — ответил Пирс. — В то время у него была только одна студия звукозаписи, и он использовал ее для собственных картин. Он настоял на том, чтобы мы продолжали снимать, в противном случае грозился отозвать гарантию.

Все ясно. Это с самого начала был обман. Но как Невада не понял этого, ведь он очень неплохо играл в покер.

Невада снова прочитал мои мысли.

— Я знаю, что ты думаешь, малыш. Но мне очень хотелось сделать этот фильм. И он получился. Ведь я сказал в нем так много, как ни в одной из своих картин.

— И что же Норман? Почему он не дал денег для переделки фильма?

— Они обратились в банк за кредитом, — ответил Невада, — а банк потребовал возвращения ссуды.

— Это мошенничество, — взорвался Пирс. — Нас втянули в нечистую игру. Норман специально сделал так, чтобы банк востребовал ссуду, он ведь знал, что банк вернет картину ему, и тогда она обойдется ему в три раза дешевле.

— Сколько надо, чтобы переделать фильм? — спросил я.

Невада посмотрел на меня.

— Около миллиона.

— Плюс погашение ссуды, — быстро добавил Пирс.

Я повернулся к нему.

— И фильм снова будет прокатывать Норман?

— Конечно, у него контракты с кинотеатрами, и те не станут их разрывать. Норман охватил почти десять тысяч кинотеатров.

— А если фильм будет немой?

— Хорошо если найдем тысячи полторы кинотеатров. Сейчас все хотят звуковые фильмы.

— Что я должен сделать?

Невада печально посмотрел на меня и дружески сказал:

— На твоем месте я бы не стал этого делать, ты можешь прогореть.

Я заметил, как на него посмотрел Пирс. Это был сердитый взгляд, и вместе с тем — полный уважения. Для Пирса я был просто очередной простофиля, но, к его чести, он понял, что я значу для Невады.

Я посмотрел на него, затем повернулся к сидящей на диване Рине. Лицо ее было спокойным, волнение выдавали лишь блестевшие глаза.

— Я берусь за это, — сказал я Неваде, — но только с одним условием. Я покупаю фильм, и он будет мой. Мы переделаем его так, как я хочу. И никаких возражений, все будут делать только то, что им скажут, включая тебя. Если уж мне предстоит проиграться, то надо, по крайней мере, раздать карты.

Невада кивнул. Он слишком часто слышал эти слова от отца, да и сам учил меня делать крупные ставки.

— А что вы знаете о том, как делается кино? — спросил Пирс.

— Ничего, — ответил я. — А сколько вы знаете людей, занимающихся звуковым кино?

Он понял меня. Это было новое дело, и в нем не было ветеранов.

— Договорились? — спросил я, поворачиваясь к Неваде.