Почти пять минут он стоял, слушая гудки вызова. Никто не ответил. Наконец он повесил трубку и тяжело поднялся по ступенькам в спальню. У него было предчувствие, что что-то должно произойти. Он знал это. Поднявшись на второй этаж, Питер снова подошел к телефону и набрал номер Далси. И снова никто не ответил. Медленно он опустил трубку на рычаг. Может быть, глупо так волноваться? Она, наверное, спит и не слышит звонка. Он вошел в спальню. Эстер взглянула на него.

— Кому ты звонил?

— Жене Джонни, — сказал он неохотно, чувствуя, что даже не может произнести ее имя. — Я не хочу, чтоб что-нибудь случилось.

Эстер взглянула на него с пониманием. Она сказала на идиш:

— Какой стыд! — И покачала головой. — Какой стыд!

Телефонный звонок разбудил его. Он протянул руку и включил лампу.

Далси открыла глаза. Она наблюдала за ним.

— Что случилось? — сонно спросила она.

Он посмотрел на нее.

— Телефон звонит, — сказал он, протягивая руку, чтобы передать ей трубку.

— Пусть звонит, — сказала она мягко. — Я не жду ничьего звонка.

Он убрал руку от телефона.

— Вдруг что-нибудь важное? — сказал он.

— Наверно, ошиблись номером, — ответила она.

Телефонный звонок взволновал его. Это было словно предупреждение в ночной тиши. Как будто ему что-то пытались сказать. Он сел в постели и, взяв со столика сигарету, закурил. Его руки слегка дрожали.

Повернув голову на подушке, она посмотрела на него.

— Что случилось, Уоррен? — насмешливо сказала она. — Похоже, ты нервничаешь?

Он ничего не ответил. Встав с кровати, подошел к окну и выглянул.

За окном лил дождь и слышалось завывание ветра. Он повернулся к Далси.

— Это все из-за погоды, — раздраженно сказал он. — Три дня льет как из ведра.

Она села в кровати и посмотрела на него. С того дня, как он заявил о разводе, он был сам не свой. Она протянула к нему руки.

— Возвращайся в постель, дорогой, — сказала она своим низким, с легкой хрипотцой голосом. — Я успокою твои нервы.

Он посмотрел на нее. Телефон перестал звонить.

— Видишь? — сказала она, склонив голову набок и улыбаясь. — Я ведь говорила тебе, что кто-то ошибся.

Ее волосы рассыпались по плечам. Он неторопливо подошел к постели. Скрипнули пружины, когда он сел возле нее и положил сигарету в пепельницу.

— Тебя ничто не испугает, да, Далси? — спросил он.

Она весело засмеялась. От движения ее плеч ночная рубашка соскользнула вниз.

— А чего мне бояться? — спросила она, беря его руки и прижимая к своим грудям. — Мне нечего бояться.

Телефон вновь зазвонил, и она почувствовала, как он вздрогнул.

— Успокойся, — сказала она мягко. — Сейчас перестанет.

Он напряженно слушал. Она права. Вскоре телефон перестал звонить.

Далси засмеялась.

— Видишь? Я же говорила! — Она протянула руку и сняла трубку с рычага.

— Больше он нас не потревожит. — Наклонившись, она поцеловала его. — Все вы одинаковые, — ласково прошептала она ему в ухо, — все боитесь шума. Как дети.

Ее тело излучало тепло. Он чувствовал, как напряжение постепенно покидает его, сменяясь возбуждением. В комнате было настолько тихо, что было слышно их дыхание.

Он протянул руку, чтобы выключить свет. Она остановила его. Посмотрев на нее, он увидел, что она учащенно дышит и ее грудь высоко вздымается.

— Пускай горит, — попросила она, и в ее глазах вспыхнул огонь, зрачки расширились. — Давай при свете.

Он наклонился к ней, и их губы встретились. Она впилась зубами в его губы, обвила шею руками, притягивая к себе.

Уоррен закрыл глаза. В нем разгорался огонь желания. Он не сопротивлялся своим чувствам.

Открыв глаза, он посмотрел на нее. Ее веки были чуть прикрыты, но было видно, что в ее глазах горит неистовый огонь. Она знала, что он желает ее, и получала от этого удовольствие. Ее губы слегка приоткрылись, обнажив ровные белые зубы и розовый язычок. Дыхание стало прерывистым.

Он снова закрыл глаза, погружаясь в бурлящее море наслаждения. Внезапно он замер. До его слуха донесся странный звук. Он обернулся. Ручка двери повернулась, и дверь медленно открылась.

Когда машина отъехала, Джонни в изнеможении откинулся на сиденье и закрыл глаза. Он устал. Голова разламывалась от боли. Тело сотрясала дрожь. Он закурил, но от первой же затяжки закашлялся. Вытащив платок, он вытер лицо. Пот катился градом.

Повернувшись, он посмотрел, как дом Питера исчезает из вида. Проезжая мимо бассейна, он увидел, как капли дождя бьют по воде. Он улыбнулся. Питер так гордился своим новым домом, особенно плавательным бассейном. Несмотря на то, что чувствовал себя ужасно, Джонни был рад, что приехал. Простуда была не такой уж большой ценой за благодарный взгляд Питера, когда тот узнал, что еще не все потеряно.

Опустив стекло, он выкинул сигарету. Вытащив из кармана коробочку с аспирином, положил в рот две таблетки и устало прикрыл глаза.

Ему было холодно. Ужасно холодно. Все тело тряслось, и он не мог унять дрожь. Он снова открыл глаза.

Машина остановилась, и шофер смотрел на него.

— Вот вы и дома, мистер Эйдж, — сказал он. Джонни посмотрел на окно. Это был его дом. Он казался пустым и заброшенным. Джонни дрожал.

— Может, мне донести ваш чемодан, мистер Эйдж? — спросил шофер.

Джонни посмотрел на него. Бедняга выглядел уставшим, наверное, его разбудили среди ночи, чтобы он довез его.

— Нет, спасибо, — сказал он. — Я справлюсь сам.

Он взял чемодан и, выйдя из машины, поспешил к дому. Мотор взвыл, и не успел Джонни оглянуться, как машина скрылась из вида.

Джонни подошел к двери. Ночной дежурный спал, уронив голову на руки. Он улыбнулся и, подойдя к лифту, нажал кнопку.

Лифт стал медленно подниматься.

Ключ бесшумно повернулся в замке, и дверь тихо открылась. Он вошел и поставил чемодан на пол. Ковер заглушал звук его шагов.

Джонни посмотрел в сторону спальни. Дверь была закрыта, но из-под нее виднелась полоска света. Он улыбнулся. Далси, наверно, заснула, забыв выключить свет. Это похоже на нее.

Джонни медленно направился к двери спальни. Как хорошо чувствовать себя дома! Сейчас он хорошенько выспится, и утром все как рукой снимет. В поезде он плохо спал.

Он взялся за ручку и повернул ее. Дверь медленно отворилась.

Внезапно его затошнило. Почувствовав, что его выворачивает наизнанку, он бросился в кухню. Когда он наклонился над раковиной, его вырвало, глаза наполнились слезами. Его продолжало рвать. Наконец он выпрямился и, неуверенно шагая, прошел в гостиную.

В голове была какая-то пустота, веки почти закрыты, как будто они не хотели, чтоб он снова увидел эту картину. Он вздрогнул, услышав визгливый голос. И медленно открыл глаза. Это далось ему с большим трудом. Казалось, веки налились свинцом.

Далси, голая, стояла перед ним. Ее лицо было искажено яростью. Она кричала на него.

Обойдя ее, он взял шляпу и пальто. Его лицо было безучастным. Она пошла за ним, продолжая кричать.

Он непонимающе посмотрел на нее. Что она хотела сказать? Джонни с трудом заставил себя прислушаться.

Услышав ее слова, он очнулся. Неожиданно он протянул руки и схватил ее за горло. У него были сильные руки. Очень сильные. Они стали такими после того, как он столько ходил на костылях.

Крик прекратился, она смотрела на него полными ужаса глазами. Далси хотела что-то сказать, но не могла. Она не могла даже дышать. Она схватила его за руки, стараясь оторвать их от своего горла.

Он тряс ее. Тряс ее так, что Далси показалось, что он сломает ей шею. Ее голова болталась вверх и вниз. Из его горла вырывался звериный хрип.

Он посмотрел поверх ее плеча. В ее спальне с бледным, помертвевшим лицом стоял Уоррен, не в силах пошевелиться.

Джонни снова посмотрел на Далси. Он смотрел на нее так, как будто видел впервые.

— Что мне с тобой сделать?! — сказал он с ненавистью и отвращением. Убрав руки, он с силой ударил ее по лицу.