— Адрес?

Я пожал плечами.

— Нет домашнего адреса?

— Нет. Напишите просто Нью-Йорк. — Я начинал чувствовать легкое раздражение. Несомненно я знал эту девчонку. Я чувствовал, что вот-вот вспомню, но воспоминание постоянно ускользало.

— Возраст? — спросила она, не поднимая глаз.

— Двадцать три года.

— Извините. Я имела в виду дату вашего рождения.

— Двадцать первого июня 1912 года.

— Пол — мужской, — проговорила она вслух, отвечая на вопросы анкеты. — Цвет кожи — белый, глаза — карие. — Она взглянула на меня. — Цвет лица — смуглый, волосы — черные с сединой. — Мисс Кэбелл запнулась. — Вы слишком, по-моему, молоды, чтобы быть седым.

— Много забот, — коротко объяснил я.

— Извините. Я не хотела вас обидеть.

— Все в порядке. Вы меня ничем не обидели.

— Рост? — продолжала девушка.

— Пять футов девять дюймов.

— Вес?

— Сто сорок фунтов, когда взвешивался в последний раз.

Она посмотрела на меня и улыбнулась знакомой улыбкой. Так улыбался Мартин Кэбелл! Сейчас я ее вспомнил — Рут, Рут Кэбелл, сестра Мартина. Оставалось только надеяться, что она не узнает меня. Я не хотел, чтобы старые знакомые увидели меня в таком виде.

— Но это, кажется, было очень давно. Лучше запишем сто пятнадцать.

— Как хотите. — Я постарался говорить равнодушным тоном.

— Где работаете?

— Нигде. Я безработный.

— Чем раньше занимались?

— Всем, чем придется.

— Где родились?

— В Нью-Йорке.

— Образование?

Я чуть не клюнул. Если бы я назвал школу имени Вашингтона, Рут бы меня сразу узнала.

— Нет, — ответил я.

— Уверены?

Я заметил, что она не записала ответ. Глаза девушки немного заблестели.

— Уверен.

Рут встала, подошла к изголовью кровати и посмотрела мне прямо в глаза. Я смело встретил ее взгляд.

— Фрэнсис Кейн, — задумчиво произнесла она. — Фрэнсис Кейн. Фрэнсис, Фрэнки... Помните меня? Я Рут, сестра Мартина.

Помню? Как я мог забыть! Я ответил с невозмутимым видом:

— Извините, мисс. Вы меня с кем-то перепутали.

— Не перепутала! — сердито возразила Рут Кэбелл. Сейчас она стала прежней Рут, которую я знал. — Вы Фрэнсис Кейн, так?

Я кивнул.

— Значит, я права. Я не могу ошибаться. — Она сняла очки. — Послушайте, вы учились в школе имени Джорджа Вашингтона с моим братом. Росли в приюте Святой Терезы. Неужели забыли?

— Извините, но вы ошибаетесь. Я не был не в одном из этих мест, я не знаю вашего брата.

— Но если вас зовут Фрэнсис Кейн, вы должны знать его, — настаивала Рут.

— Мисс, у меня очень распространенное имя, — терпеливо объяснил я. — В мире полно Кейнов и немало Фрэнсисов. — Я решил изменить тактику. — Как выглядел ваш знакомый? Держу пари, он не очень похож на меня.

Она несколько секунд молча смотрела на меня.

— Не очень, — неуверенно согласилась Рут. — Но прошло восемь лет.

— Вот видите? — с торжествующим видом спросил я.

— Нет, не вижу. Ничего не вижу. Вы, наверное, просто забыли. Вы больны. Такое случается часто.

— Люди не забывают друзей, как бы давно они не виделись.

Рут опять села.

— Но может у вас?.. — она замешкалась.

— Амнезия! — рассмеялся я. — Нет, не думаю.

— Я не могла ошибиться, — стояла она на своем. Рут решила подойти с другой стороны. — Помните Джули? Она работала у нас. Вы еще давали моему брату уроки бокса. А Джерри Коуэна помните? А Джанет Линделл? Дядя Моррис и тетя Берта? Неужели все эти имена ничего вам не говорят?

Я покачал головой и закрыл глаза. Эти имена говорили мне слишком много... Они являлись символами чистоты и любви, доброты и преданности. Я открыл глаза и покачал головой.

— Нет. Впервые о них слышу. — Я устало откинулся на подушку.

— Вы устали, — ласково проговорила Рут Кэбелл, — а я к вам пристаю с расспросами. Вы немного бледны. Я не хочу утомлять вас и расстраивать. Я хочу только помочь. Пожалуйста, постарайтесь вспомнить. Помните, сначала Джули, а потом Джанет. Я немного ревновала вас к ним, ко всем людям, которым вы нравились. До сих пор не знаю, почему вас все любили? Я часто к вам приставала и оскорбляла. А однажды в школьном коридоре вы поцеловали меня и сказали, что мы будем друзьями. Помните? — Она немного отвернулась и продолжала: — Когда вы меня поцеловали, я неожиданно поняла, что люблю вас, что всегда любила, и мне стало стыдно за все те обидные слова, которые я вам говорила. Вы должны помнить это. Это невозможно забыть!

Я улыбнулся и с легким сарказмом проговорил:

— Если бы я вас поцеловал, я бы никогда не забыл. Ее щеки начали краснеть. Рут очень рассердилась на себя за то, что покраснела. Через несколько секунд она взяла себя в руки, повернулась ко мне и сказала ровным голосом:

— Извините, я могла ошибиться. Я не хотела вас обидеть. Я только пыталась помочь.

— Знаю, — мягко сказал я, — и я очень признателен вам за это. Мне жаль, что я не тот человек, которого вы ищете.

Она встала и слегка холодно сообщила:

— Вы тоже можете ошибаться. Завтра я приведу брата... а может, и Джерри Коуэна. Они точно скажут, кто из нас прав.

— Бесполезно, — солгал я, а сам подумал, что они мгновенно узнают меня, как бы сильно я не изменился.

— Мой брат интерн в городской больнице, и он едва ли сможет приехать до обеда, но я постараюсь вытащить его. Я надеюсь, что вы тот Фрэнсис Кейн. Мы должны многое вам рассказать. — Рут остановилась в ожидании ответа.

Я чуть не сдался. Я тоже так много хотел знать. О своих родственниках, например. В голове метались десятки вопросов, но я не задал ни одного. Рут по-прежнему оставалась очень сообразительной девочкой.

— Как хотите, леди, — устало сказал я, — только я вас предупреждаю, что это бесполезно.

На лице Рут промелькнуло разочарование.

— Кто знает, — проговорила она и отвернулась. — До свидания.

Когда она вышла из палаты, я дрожащей рукой потянулся к тумбочке и закурил. Итак завтра не позднее обеда! Это значило, что я должен убраться отсюда завтра до обеда! Нельзя рисковать и встречаться с Кэбеллом. Я решил уйти сразу после завтрака. Они не могли задержать меня, я не преступник.

Я задумался, почему мне никак не удавалось найти работу, почему у меня ничего не получалось. Не из-за отсутствия ли планов? Может, потому что я набрасывался на все подряд? Возможно. На этот раз надо все продумать до мельчайших подробностей, решил я. Но тут же мелькнула мысль, а что я могу сделать?

Я обдумывал все по порядку, отбрасывая одну дикую мысль за другой. Мысли метались в голове. Я огляделся по сторонам. Рядом с дверью висел небольшой плакат: «Палата 23. Бельвью». И тут меня осенило. Мысль промелькнула, как молния, и я очень удивился, что не вспомнил об этом раньше. Это то, что мне нужно. Верняк! Я погасил сигарету и лег спать.

Я остановился на углу и посмотрел на часы в витрине магазина напротив. Одиннадцать часов. Еле у спел, подумал я! Убедить доктора, что со мной все в порядке, удалось без особого труда. Что он мог возразить, если сам больной утверждает, что чувствует себя хорошо?

Правда, сначала он немного удивился, когда я попросил выписать меня.

— Вы должны отдохнуть здесь еще несколько дней, — ответил доктор. — Вам необходим отдых.

— Но, док, я чувствую себя лучше. К тому же за мной будут ухаживать друзья. Все будет в порядке.

— Ну если вы так считаете... Мы не можем заставить вас остаться, но вам лучше не перенапрягаться. Ваше состояние хуже, чем вам кажется. Вам необходимо, как минимум, пару дней полежать в постели.

— Не беспокойтесь, док, — заверил его я. — Полежу.

Он написал распоряжение о выписке и передал его сестре.

— Не забывайте, что я вам сказал.

— Все будет в порядке, док. Большое спасибо. — Я протянул руку.

Какую-то долю секунды он удивленно смотрел на мою руку, затем пожал ее. Сестра принесла одежду. Я оделся и вышел из больницы.