Она почувствовала, как начали затвердевать соски, и нервно рассмеялась.

– Не надо стесняться, – быстро сказал врач, – это нормально.

Жаннет засмеялась.

– Я ничего не имею против. Сегодня самый занимательный день за все время моего пребывания тут.

Он тоже засмеялся и положил ладонь ей на живот.

– Попробуйте напрячь мускулы как можно сильнее. – Через мгновение он произнес: – Прекрасно. Теперь то же самое с ягодицами.

Он встал у нее за спиной. Она почувствовала его ладони у себя на теле и напрягла мускулы. Закончив, Шайндлер вернулся к письменному столу и сел.

– Можете надеть купальник.

Жаннет натянула купальник и подошла к столу.

– Ну и что вы обо всем этом думаете, доктор? Он закончил писать и поднял на нее глаза.

– Садитесь, – сказал он.

– Что-нибудь не так? – нервно спросила Жаннет.

– Все так, – ответил он, успокаивая ее. – Мы достигли всего, к чему стремились. Дело просто в том, что на этой стадии нам следует подумать о всех возможных вариантах.

– Я вас не понимаю, – удивилась она.

Врач откинулся в кресле, в голосе появились назидательные нотки.

– Мы задумали практически полную перестройку вашего тела. Природа создавала вас так, как считала нужным, а мы хотим добиться лучшего результата. Успех нашего предприятия в значительной степени зависит от способности вашего тела приспособиться к тем требованиям, которые мы к нему предъявляем. Мы тренируем отдельные мышцы за счет других. Иногда процесс идет не так быстро, как нам бы хотелось, порой мы терпим неудачу, так как мышцы оказываются неспособны выполнить наши требования. Поэтому сейчас мы должны решить, как далеко собираемся пойти.

– Вы что, хотите сказать, что я не могу компенсировать потерю веса? – спросила Жаннет.

– Я этого не говорю. Наоборот, я считаю, что ваши мускулы на это способны. Но на все нужно время. Придется развивать мускулы в течение нескольких лет, пока мы не достигнем оптимального результата. – Он посмотрел в карту. – На настоящий момент мы добились семидесяти процентов потери веса от намеченного. Каши размеры стали на восемь-одиннадцать процентов меньше первоначальных в разных частях тела. Все это вполне удовлетворительно, и я считаю, что сейчас нам не следует пытаться еще сбросить вес и уменьшить размеры. Но меня беспокоят некоторые чисто внешние факторы. Несмотря на упражнения и лечение, мышцы не реагируют так быстро, как нам бы хотелось. Поэтому следует рассмотреть имеющиеся возможности.

– Какие возможности? – спросила Жаннет.

– Небольшое хирургическое вмешательство, – ответил врач. – Это сбережет вам годы усилий, а результаты будут немедленными.

– Но ведь останутся шрамы? – быстро спросила она.

– Очень незначительные, – сказал он. – Их и не заметишь, если специально не искать. Мы используем естественные складки тела, так что шрамов практически не будет видно.

– А какие-нибудь побочные эффекты? Есть опасность, что ничего не получится?

– Мы разработали технологию во время войны и проверили ее на более чем тысяче пациентов. Никаких проблем.

– А сколько все это займет времени?

– Сама операция очень немного. Послеоперационный период – две недели, после чего вы сможете вести нормальный образ жизни. Что касается шрамов, то они побледнеют и сольются с кожей месяца через три. Но, поскольку большинство из них будут скрыты одеждой, это не так важно.

– А если я решу изменить нос?

– Самое большее – две недели, припухлость спадет, и все другие последствия операции исчезнут без следа.

Жаннет какое-то время сидела молча.

– Почему бы вам не подумать о моем предложении? – спросил врач. – С решением можно не торопиться.

Она взглянула на него.

– Нет, мне нужно торопиться. Я уже решила. Будем делать операцию.

Он посмотрел на нее.

– Вы уверены? Она кивнула.

– Когда можно будет это сделать?

– Я должен поговорить с хирургом. Он захочет осмотреть вас сам. А потом мы назначим вам операцию как можно быстрее.

Шайндлер долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь, потом протянул руку к телефону, чтобы позвонить хирургу. Пока тот шел к телефону, врач размышлял о своей пациентке. В этой девушке чувствовались целеустремленность и властность. Хотя ей было всего девятнадцать лет, он понимал, что пойти на все эти мучения ее заставило не тщеславие, как других его пациенток. Они все были старше, а хотели выглядеть моложе. Причины же, побудившие Жаннет приехать в клинику, были иными. Она хотела создать новый облик, имея вполне определенную цель. Он не знал, что это за цель. Но она изменила всю ее жизнь.

Дверь открыл Анри.

– Мсье Швебель, – поклонился он. – Пожалуйста, проходите.

Иоганн пропустил Хайди вперед и вслед за ней вошел в дом.

– Дорогая, это Анри, – сказал он, представляя их друг другу. – Анри, это моя невеста, мадмуазель Мейер.

Анри снова поклонился.

– Enchante,[202] мадмуазель. Felicitations.[203]

– Спасибо, Анри, – сказала Хайди. Дворецкий повернулся к Иоганну.

– Я принес все коробки из подвала в библиотеку. И освободил письменный стол, чтобы вам было удобнее.

– Спасибо, – поблагодарил его Иоганн. Может быть, там он что-нибудь найдет? В бумагах компаний не нашлось ни малейшего упоминания о швейцарских сейфах.

Они направились за Анри в библиотеку, и вдруг с лестницы раздался тоненький голосок.

– Дядя Иоганн!

– Mein Schatzi! – В голосе Иоганна звучала неподдельная радость. Девочка пробежала через комнату и бросилась в его объятия. – Я думал, ты уже спишь, – сказал он, целуя ее.

– Няня сказала, что ты приедешь, я и подождала, – ответила Лорен. Она повернулась к Хайди. – А она будет моей новой тетей?

Иоганн рассмеялся.

– Правильно.

– Она очень хорошенькая, – сказала Лорен серьезно. – Как ее зовут?

– Хайди.

Девочка подняла глаза.

– Можно я буду звать тебя тетя Хайди? Хайди улыбнулась, протягивая к ребенку руки.

– Разумеется, милая. – Она взяла девочку из рук Иоганна и крепко прижала к себе. – Ты тоже очень хорошенькая, Лорен.

– От тебя приятно пахнет, – заметила девочка. – Ты будешь приходить ко мне в гости?

– Если ты захочешь, – ответила Хайди.

– Когда? Хайди засмеялась.

– Когда захочешь.

– Это хорошо, – сказала малышка. – Мне очень одиноко с тех пор, как Жаннет опять уехала в школу. – Лорен повернулась к Иоганну. – А когда она вернется?

– Через несколько недель.

– А это сколько? Больше чем два дня?

– Да, ангел мой, больше – ответил Иоганн.

– О! – Разочарование было очевидным. Она снова повернулась к Хайди. – Жаннет – моя старшая сестра. Мы иногда так играем, как будто она моя мама. Понарошку. У нас нет мамы.

Хайди молчала, изо всех сил стараясь сдержать слезы, застилавшие ей глаза. Она еще крепче прижала к себе девочку и посмотрела на Иоганна.

– Может быть, я смогу приходить и играть с тобой, пока твоя сестра не вернется?

– Это было бы чудесно, – ответила малышка. Потом взглянула на Иоганна. – Можно я покажу тете Хайди мою комнату и игрушки?

– Конечно можно, – кивнул он.

Лорен соскользнула на пол, взяла Хайди за руку и повела по лестнице. Иоганн подождал, пока они поднялись по лестнице, затем пошел в библиотеку.

Прошел, наверное, час. Он устало поднялся с пола, где методично просматривал коробку за коробкой. В них были личные вещи Тани. В основном одежда, несколько туалетных наборов, щетки, расчески, довольно дорогие украшения, обувь. Никаких бумаг: ни записных книжек, ни дневников. Ничто не говорило о том, что Таня вела еще какие-то записи, кроме тех, что уже находились в его сейфе в конторе. Он нажал кнопку, вызывая прислугу.

В дверях возник Анри.

– Oui,[204] мсье?