Вообще, это не проблема. Все корабли имеют что-то типа местного аналога «свой-чужой», который позволяет избегать как раз таких ситуаций. То есть по своим стрелять он не должен. Принцип схож с принципов автонаведения на турелях.

Но если корабль старый, то есть вероятность, что его система устаревшая и может не распознать нас. А выжить под концентрированным огнём линкора будет попросту невозможно.

Я не загадываю сейчас, что и как будет. Система автоматического огня может быть включена, может быть выключена, тут не предугадаешь. Уже на месте мы сразу об этом узнаем. Но если она действительно включена, тогда у нас возникнут проблемы, которые я не буду знать, как решить.

Но это будет потом, когда мы починим корабль, поэтому можно пока и не загадывать. Сейчас было самым главным доехать до поместья и выгрузить всё, так как постепенно начинает смеркаться, и мне бы не хотелось оказаться на дороге ночью.

В этот момент у нас ожила рация.

— Грант? Грант, ты здесь?

Это был голос Марианетты. Обычно для важных разговоров мы не используем рацию, так как высок риск перехвата, или используем защищённые частоты. Но если просто надо что-то спросить или попросить, то пользовались и обычной. Поэтому я без задней мысли взять трубку и поднёс её ко рту.

— На связи.

— Вам ещё долго возвращаться? — спросила она, но я уже по голосу чувствовал, что ей что-то не терпится рассказать. В последнее время у Марианетты было мало поводов для радости, но здесь её голос буквально источал счастье.

— Час—полтора плюс-минус. Что-то случилось?

— … я скажу или сама хочешь… — Марианетта не отключила связь, с кем-то переговариваясь. — … хорошо, но было бы лучше самой… Грант, ты меня слышишь?

— Да, что случилось? — насторожился я.

— У меня для тебя хорошая новость.

У меня так и крутилось на языке «Катэрия сделала аборт?», но я знал, что никто этого вопроса не оценит и просто спросил:

— Что?

— У тебя будет двойня! Сюрприз!!! — радостно выкрикнула в рацию Марианетта.

…

……

………

Я просто сидел. Сидел, давя на газ, и смотрел на трубку в руке, пытаясь сейчас осмыслить то, что мне только что сказали. Потому что это был действительно охуенный внезапный сюрприз в рот мне гранату…

— Грант, ты здесь?

Двойня…

— Грант? Приём, Грант, ты меня слышишь?

Сразу двое, я не уверен, что готов к этому.

— Странно, связь пропала… Грант?

Я уверен, что не готов к этому.

— Грант, ты меня слышишь?

Двойня…

— ГРАНТ!!!

Это же просто пи…

— ГРАНТ!!! ПОВОРОТ!!!

Я в первый раз почувствовал, каково это впасть в полнейший ступор, потеряв контакт с реальностью. И вырвал меня из него громкий вскрик Зигфрида, который резко потянулся к рулю, пытаясь выкрутить его в сторону.

В этот момент я уже сам пришёл в себя, быстро наведя резкость на приближающийся поворот. Руки вперёд мозгов начали выкручивать руль, пытаясь удержать машину на дороге, но было уже поздно. На полном ходу грузовик попросту вылетел с грунтовки прямо в лес. По бамперу и капоту застучали кусты и ветви, один раз машину подбросило на кочке, пока под конец на полном ходу мы не врезались в дерево.

Только в этот момент я понял, что продолжал всё это время давить газ.

Удар пробрал до самых костей, словно ударили басы. Я почувствовал, как сидушка вылетает из-под меня. Как мир устремляется мне навстречу и быстро превращается в одно сплошное пятно прежде, чем разбивается на тысячи осколков.

Это я вылетаю через лобовое стекло навстречу лесу за мгновение до того, как касаюсь земли. Всё кружится вокруг меня в беспощадном круговороте, прежде чем замирает. Мир вокруг пару раз меркнет вместе с сознанием, и я не могу понять до конца, умер ли я или жив. Просто не могу понять этого…

Потому что тебе пора научиться пользоваться вон той ленточкой и пристёгивать себя. Он ещё ремнём безопасности называется. Думаю, слово «безопасность» тебе должна быть знакома.

Я…

Да ты, ты. В следующий раз я могу и не спасти тебя. И постарайся лежать недолго, в этом лесу ты не один.

Что?

Кажется мысли совсем не собираются вместе. Голова кружится и болит, как и всё остальное тело, мир продолжает вертеться вокруг меня, как на центрифуге.

А потом внезапно всё проходит, будто кто-то схватился за мой мозг холодными руками, удерживая его на месте.

Вставай быстрее, у тебя гости.

После такого полёта я с трудом сажусь и оглядываюсь. Вокруг опускается мрак. Судя по свету, прошло минут пятнадцать или двадцать с того момента, как мы слетели с дороги. Я лежал среди деревьев в свете единственной уцелевшей фары грузовика, который расположился в метрах пятнадцать от меня, уткнувшись носом в ствол дерева. Его капот попросту обнимал его, смявшись гармошкой, и из-под него теперь поднимался белый пар, который растворялся в воздухе.

И гости, о которых говорит Тень.

Я с трудом поворачиваю голову на звук, глядя на тварь, которая смотрит на меня из темноты между деревьев, роняя на землю слюни. Адская гончая, вечно голодное и вечно тупое существо, которое преследует лишь две цели — убивать и жрать.

Едва мы встречаемся глазами, как она тут же срывается ко мне, делает прыжок, распахивая пасть…

И падает, рыча и пытаясь вновь подняться, что сделать без половины туловища уже проблематично. Её кишки вываливаются на землю, цепляясь за корни, пока она пытается ползти ко мне, истекая кровью. А я уже перевожу взгляд на других.

Стая, достаточно большая, чтобы задрать даже пси-райдера, учитывая, что нас разделяет меньше десяти метров. Они смотрят на своего быстро умирающего товарища, смотрят на меня, и в их тупом мозгу вспыхивает только одно решение — все разом бросаются в мою сторону.

И моё тело действует само по себе. Вскидывает руку, и прямо передо мной вырастает множество ростков кроваво-чёрного цвета, которые устремляются к тварям. Они ловят сразу трёх, тут же пронизывая их, как колья, разрастаясь в телах и будто насыщаясь кровью жертв. Ещё несколько пытаются обойти меня с флангов, но взмахом руки я огораживаю себя от них стеной кроваво-чёрного пламени. Одна из Адских гончих касается огня, и будто облитая бензином тут же вспыхивает в истошном визге боли и ненависти.

Но даже эти потери не останавливают демонов. Две твари уже прыгают на меня, и я до треска в костях быстро уклонюсь в сторону, пропустив обоих мимо. И тут же клинок отрезает половину туловища одной Адской гончей, другой запустив в зад сгусток.

Не обращаю внимания на её вопли и разворачиваюсь к оставшимся. Они вновь атакуют, и я продолжаю пятиться. Взмах клинка и голова улетает высоко верх, продолжая щёлкать зубами. Ещё одна тварь прыгает и попросту насаживается на внезапный кол, что вырос из-под земли. Следом за этим я сам делаю рывок вперёд, и красно-чёрные клинки с лёгкостью разрубают следующую Адскую гончую.

Оглядываюсь на двоих, что проскочили ко мне, и мои руки внезапно сжимаются вместе, будто пытаются удержать в ладонях, прежде чем расходятся в разные стороны. Одновременно с этим между ними появляется шар, который взрывается десятками маленьких кольев, что тут же нашпиговывают тварей. Не успевают они подняться, как я уже рядом срубаю им головы.

И остаюсь один.

Почти один.

За то время, пока я разбирался с Адскими гончими, рубя их направо и налево, из кабины успел выбраться Зигфрид. Хотел он помочь мне или собирался проверить, что происходит снаружи, но сейчас он стоял, глядя на меня взглядом, который я мог узнать из тысячи.

Зигфрид точно всё видел, в этом не было никаких сомнений. Я видел это по его глазам, и по его выражению лица, и по его руке… которая тянулась к кобуре. Он всё видел и знал, что нужно делать в таких ситуациях. Я не видел ни капли сомнения в его взгляде, в котором не было человека — был лишь меч, разящий врагов.

Мы смотрели друг на друга несколько долгих секунд, прежде чем одновременно вскинуть руки.