— То есть, Вера Андреевна, вы считаете, что у Британии получится вылезти сухими из воды? — спросил Сталин. — В экономическом плане ведь они вообще не пострадали?

— Насколько я знаю, уже не получится. И насчет «не пострадали» я бы не говорила так уверенно. Лаврентий Павлович ведь с товарищем Босом не о дополнительных поставках чая по низким ценам беседует…

Субхас Чандра Бос был довольно известным политическим деятелем в Индии, даже занимал пару лет пост председателя Индийского Национального Конгресса. Вот только он был категорически против «политики» Махатмы Ганди и Джавахарлала Неру, и считал, что освобождение страны от британского владычества возможно лишь путем вооруженной борьбы. С просьбами о помощи в этой борьбе он обращался и к японцам (которые теперь тихо сидели у себя на островах и вообще не дергались), и к Гитлеру (который в помощи отказал, имея в виду не ссориться с Британией). К Советскому Союзу он тоже обращался, и даже лично с товарищем Сталиным что-то там обсуждал — но до войны с Германией Иосиф Виссарионович существенной помощи ему оказать не смог. А вот после войны…

Лаврентий Павлович очень серьезно обсуждал с бенгальцем способы «незаметной» передачи его соратникам трофейного немецкого оружия. То есть он много чего с ним обсуждал, но вопрос об оружии был сейчас основным: Вера, вспомнив «прошлую жизнь», сказала Берии, что если британцы предоставят Индии независимость «по заветам Махатмы Ганди», то есть «мирным путем», то англичане сохранят на довольно продолжительное время экономический контроль над Индией и с этой точки зрения только выиграют — а вот если англичан из Индии вышибут, то вся колониальная империя англичан рассыплется как карточный домик, а британская экономика просто рухнет.

Лаврентий Павлович Вере, конечно же, не поверил на слово, но когда по его просьбе товарищ Струмилин «повторил те же расчеты, что проделал в прошлой жизни», ситуация заиграла новыми красками — и председатель КГБ практически весь май плотно общался с огромным количеством разнообразных иностранцев. Постоянно повторяя про себя после таких встреч то, что буквально талдычила ему соседка все послевоенное время:

— Среди этих борцов якобы за независимость идеалисты встречаются, но лишь в следовых количествах. На самом деле почти все они являются борцами за личное богатство, комфортабельные виллы и дворцы для себя любимых, верных и проворных слуг и отсутсвие какого бы то ни было контроля за их делишками.

— А тот же индиец Неру? Несопротивленец злу насилием, он ведь за освобождение Индии борется, а не за личное богатство.

— Ну да, конечно. Выходцу из высшей касты очень неприятно кому-то подчиняться, он считает лишь себя достойным быть высшим правителем. И станет, если ему этот самый Бос не помешает — но при этом он согласится исполнить любые требования британцев, фактически оставив им экономическую власть над страной. Впрочем, нам неважно, кто выкинет британцев из Индии, важно лишь то, чтобы мы смогли помочь индийцам избавиться от экономической зависимости от Британии. И вообще, везде мы должны стараться ликвидировать именно экономическую зависимость колоний от метрополий — и всех этих национальных борцов только с такой позиции и оценивать…

Лаврентий Павлович именно так всех этих борцунов и оценивал — и с грустью признавал, что Вера в их оценке была чаще всего права. Однако среди немногих, кто все же боролся именно за идею, этот Бос (не господин и не товарищ) вызывал у него определенную симпатию. Однако, по мнению Берии, военным руководителем он был вообще никаким…

А «каким» военным руководителем был персидский (то есть уже восемь лет как иранский) шах Реза Пехлеви. И Ирану Советский Союз уже передал довольно приличное количество трофейного оружия. Конечно, армия у шаха была все же довольно слабая, но и она, прилично так вооружившись, могла определенный отпор англичанам дать…

Но вообще-то Вера старалась с вопросами внешней политики не связываться, ей и дома дел более чем хватало. Причем дел сугубо химических: одной из важнейших программ по развитию страны правительство считало программу увеличения производства удобрений. А производство удобрений азотных теперь развивалось с использованием «нового сырья»: природного газа. Было найдено несколько довольно крупных месторождений этого газа, и не использовать его в производстве карбамида было просто глупо, так как «карбамид из газа» получался почти что вдвое дешевле «угольного». И по поводу такого производства Вере пришлось сильно поскандалить с представителями «сельскохозяйствнной химии», которые настаивали на увеличении выпуска аммонийной селитры.

— Уважаемые товарищи агрономы, — высказала свою основную мысль Вера на совещании, посвященном как раз увеличению выпуска удобрений, — я вам открою страшную тайну. Которая по сию пору была ни одному агроному неизвестна: растения, чтобы собственно расти и плодоносить, потребляют не только азот, но и углекислый газ, причем этого самого углекислого газа потребляют в разы больше, чем азота.

— Но, Вера Андреевна, — ответил ей нарком земледелия Бенедиктов, — без азота, как говорят, специалисты, растения и вовсе не растут. А азот из селитры они усваивают лучше.

— Два возражения: они усваивают азот не из селитры, а из переработанного бактериями аммиака, и в процессе три четверти внесенной на поля селитры просто вымывается дождями. Второе — без углекислого газа растения вообще жить не могут, хоть ты их этим азотом по макушку завали. Сейчас в атмосфере у нас углекислого газа чуть больше трех сотых процента, а в каменноугольном периоде, когда растения всю планету покрывали, его было в шесть раз больше, чем сейчас — и на Земле даже пустынь не было! Карбамид резко увеличивает урожайность главным образом из-за того, что он этот углекислый газ непосредственно к листьям растений подводит, им просто становится есть чем питаться. А ведь его по сельхознормам на поля вносить нужно втрое, вчетверо меньше чем той же селитры — но прирост урожаев получается куда как больше! И урожаи растут, даже если раствором карбамида растения сверху опрыскать, то есть когда азот до корней растений вообще не добирается. И я уже не говорю, что тонна карбамида обходится стране заметно дешевле тонны селитры. Так что вы там что хотите выдумывайте, а химия займется производством карбамида.

— Но в программе записано…

— Иван Александрович, на разных поверхностях — я в качестве примера заборы возьму — тоже много чего понаписано. Но это отнюдь не значит, что надписи эти соответствуют действительности. А азотную кислоту нам и без удобрений есть куда девать. Так что мы написанное поправим… Госплан поправит, и займемся делом, а не бурной дела имитацией. А вы, как нарком, внимательно поинтересуйтесь, кто конкретно агитирует за ускорение производства аммиачной селитры и поделитесь тем, что раскопаете, с Лаврентием Павловичем: мне вот было бы очень интересно узнать, кто у нас тут борьбой за уменьшение и удорожание урожаев так борется.

— Вера Андреевна, я не про стоимость производства, меня волнует в первую очередь урожайность — и у нас в наркомате планы все же специалисты-агрономы составляли, и у меня нет оснований сомневаться в их компетенции.

— А у меня такие основания есть, хотя возможен и иной вариант: они вполне себе компетентны, но просто являются врагами народа. Вы мне список этих специалистов сами принесете или я Лаврентия Павловича попрошу?

— Ну нельзя же так, Вера Андреевна!

— Можно, я даже больше скажу: нужно! Нам нужно поименно знать не только явных вредителей, но и безграмотных якобы специалистов, которые наносят нам вред неосознанно. Потому что СССР сейчас занят, в том числе, и развитием не только собственного государства, но и помощью в строительстве социализма в разных дружественных нам странах — а вот оказывать помощь, которая по сути будет не помощью, а помехой в таком развитии, мы права не имеем. Такая вредительская помощь будет лишь дискредитировать саму идею социалистического строя, а там такой хоккей точно не нужен…