Хитрый был царь, и очень предусмотрительный: подписывая с Толбухиным соответствующие документы, он особо оговорил неприкосновенность своей семьи, личного имущества и — отдельно — право на беспрепятственный выезд из Болгарии в случае смены правительства. Но, по мнению Фёдора Ивановича, которое разделяла и Вера, никуда он уезжать из Болгарии не собирался, а просто «прикрылся» от возможных репрессий в случае, если страной в будущем править начнут поддерживаемые Сталиным коммунисты. Тот же Васил Коларов на царя очень острый зуб наточить успел…

Фон Клюге в вермахте все же офицеры в целом поддержали, особенно поддержали его приказ о выводе всех германских подразделений из Греции и Югославии. В результате партизаны Иосипа Броза на весь мир заявили, что «они победили немецких фашистов», и с ними никто даже спорить не стал. Скорее всего потому, что почти всем на Югославию было наплевать. Почти всем, но не англичанам, а еще англичанам было почему-то не наплевать на Италию. И в Италии картина сложилась вообще анекдотичная: британские банкиры всячески поддерживали итальянских коммунистов…

Тем не менее война в Европе стала затухать исключительно быстро и уже к середине августа она закончилась совсем (мелкие группы скорее бандитов, чем военных подразделений, погоды не делали и с ними уже чаще разбирались отряды местной полиции). Война — закончилась, поучаствовавшие в ней страны приступили к зализыванию ран (мелких ранок, по мнению Веры Андреевны), а руководители европейских стран раздумывали над тем, как им жить дальше. Потому что внезапно в Европе и границы довольно резко поменялись, да и настроения в народе изменились.

Раздумывали над тем, как жить дальше, и в советском правительстве. То есть основные направления развития были понятны. Однако «мелкие детали» изменившейся европейской карты делали ряд направлений трудноосуществимыми. И прежде всего товарищей Молотова и Сталина беспокоила резко возросшая активность Британии: они и в Грецию полезли, и весьма активно в Югославию просачиваться стали. Да и в «освобожденную Францию» лапы свои потянули…

На одно из совещаний по развитию экономики в Германии, Австрии и других стран, куда СССР ввел войска, Сталин пригласил и Веру: все же НТК уже производил заметно больше половины промышленной продукции Советского Союза, но все равно особого избытка такой продукции не было, да и «кормить» население этих стран для СССР было бы слишком уж накладно — а вот как подобные проблемы Старуха решала до войны, всем было хорошо известно. То есть известны результаты, а некоторые ее методы так и оставались не совсем ясными — и Иосиф Виссарионович решил это дело прояснить. Не для себя — сам он прекрасно понимал, что и как Вера делала, но вот назначаемым руководителям советских военных администраций следовало, по его мнению, получше вникнуть в методы «современного управления».

Лаврентий Павлович на совещании не присутствовал, у него было очень много работы. Главным образом в бывших странах Прибалтики и в западной Украине, так что больше всех пришлось отдуваться Валентину Ильичу:

— Сейчас НТК совершает обратный разворот к производству продукции мирного назначения, — сообщил он совершенно очевидный факт в начале своего выступления, — но отказаться от продукции назначения сугубо военного мы сейчас не можем. Прежде всего из-за того, что Британия явно провоцирует… готовит новые войны, и мы должны быть полностью к этому готовы.

— Мы — готовы, — с места заметила Вера, — но готовы лишь технически, а политически у нас имеются определенные неясности. Поэтому я предлагаю включить в нашу военную доктрину пункт о том, что… специально в отношении Англии включить, что если в Европе по их инициативе начнется любая, даже самая локальная война, то мы будем обязаны этот остров превратить в пустыню. Официально такой пункт включить, но на самый крайний случай.

— А не на крайний? — тут же решил уточнить Верину аппозицию Валентин Ильич.

— Мы сейчас выиграли войну, но это еще далеко не победа. Теперь мы должны, мы обязаны выиграть мир, что гораздо сложнее. Но в сложившейся ситуации это, сколь ни странно, стало сделать гораздо проще. И если мы случаем не воспользуемся, то потомки наши нас не простят.

— Вера Андреевна, вы бы поподробнее про случай, — заметил Иосиф Виссарионович. — И, главное, как мы им должны воспользоваться. Ведь перед вами сидят не экономисты и не инженеры, а простые воины, генералы и полковники — и им нужно четко понимать, что страна от них ждет.

— Ну хорошо, я тогда всякие лозунги оставлю на потом, а вы, все тут собравшиеся, вопросы политической направленности тоже попридержите, мы сейчас вообще не про это разговаривать собрались. То есть про это — но сильно опосредованно. Ну а начнем мы, пожалуй, с Австрии.

— Почему? — удивился Валентин Ильич. — Ведь Австрия гораздо менее важна, чем Германия, и австрийская экономика…

— Никакая австрийская экономика, то есть нам она большой пользы не принесет, а потому ее всерьез и рассматривать не надо. У нас есть Договор о репарациях, пусть австрияки эти репарации вовремя выплачивают — и больше эта страна нам не должна быть интересна. Поэтому наши гарнизоны и наша военная администрация должна заниматься там лишь вопросами сугубо бытовыми, а что сами австрийцы у себя устроить захотят, нас вообще касаться не должно. Пусть они там выборы новые назначат, какое-то правительство изберут — и вот это правительство пусть всеми делами в стране и руководит. Мы там будем следить лишь за тем, чтобы в Австрии новые фашисты не завелись и чтобы репарации вовремя в СССР шли — и на этом Австрию обсуждать на сегодня мы закончим.

— То есть вы считаете, что австрийская промышленность нам не нужна? — тихо спросил Сталин.

— Нужна, для того, чтобы мы репарации могли получать. Но — не более того. Наши войска там должны всего лишь наглухо перекрыть им границу с Италией — и австрийцы уже сами изо всех сил будут думать, как бы им получше удовлетворять потребности Советского Союза: с швейцарами-то они особо не поторгуют. Если кто-то имеет другое мнение, пусть потом выскажет чтобы меня не прерывать, у меня времени и так немного.

— Ну… хорошо.

— Тогда я продолжу. Чтобы нам выиграть мир, мы должны показать всему миру, что наш путь построения экономики — то есть социалистический путь — более выгодный и более привлекательный для подавляющего большинства населения. Но мы можем хоть наизнанку вывернуться, однако англичане и американцы будут жить гораздо лучше нас. Просто потому, что они занимаются откровенным грабежом колоний, а ворованный товар всегда будет дешевле купленного. Так что по факту наша задача сводится к тому, чтобы не позволить им и дальше обворовывать весь мир.

— Слова воодушевляющие, — не удержался Иван Александрович Серов, которого ГКО назначил руководителем военной администрации СССР в Германии, — однако как мы можем это проделать, остается неясным.

— Ну почему же? Надо, во-первых, всячески поддерживать разные национально-освободительные движения в британских колониях, а во-вторых, тем, кто колониальное иго сумеет сбросить, оказать существенную экономическую помощь. Только не так, как всяким интернационалистам: «дайте денег и не мешайте их тратить», а помощь предметную, возмездную и под нашим полным контролем. Заводы там строить, электростанции, больницы и школы, людей обучать — но для этого нам понадобится промышленность, которая сможет быстро обеспечить оборудованием и заводы с электростанциями, и все прочее. Причем сможет это без нанесения ущерба для экономики уже советской — а то как война, так производство товаров для населения за два дня сократилось в восемь раз. Так что конкретно вашей задачей будет восстановление и расширение производства станков, электрического оборудования, автомобилей и вагонов, прочего всего… инфраструктурного.

— Какого? Извините, я слова не понял.

— Всего того, что обеспечивает возможность быстрого строительства заводов и фабрик. Причем заняться всем этим вам нужно будет с учетом того, что сейчас уже заканчивается передача власти колониальной бельгийской администрацией Конго советским частям, и там нам придется строить очень много всякого, а так же восстанавливать то, что бельгийцы поломать успели…