Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Еще Вера «изобрела» карнизы для штор, которые раздвигались посредством шнуров – чем, как она поняла чуть позднее, изрядно подкосила бизнес сразу нескольких предприятий местпрома, выпускавших деревянные карнизы, к которым шторы цеплялись с помощью больших и некрасивых, по ее мнению, колец. Но это «изобретение» помогло уже другим местпромовским фабрикам: хитрые полиэтиленовые крючки для таких карнизов делались там вообще на ручных «термопрессах» из вторсырья, да и станок, на котором из полосы металла сгибался нужный профиль, в любой механической мастерской изготовить было несложно – а народу новинка очень понравилась...

Однако для того, чтобы все это «изобрести», Вере много времени не потребовалось, и именно свободного времени у нее оставалось очень много. С сыном ей повезло: после вечерней кормежки в девять вечера он спокойно спал до шести утра, так что даже высыпалась Вера каждый день без проблем. Проблемы начинались потом, когда Вера выходила с сыном погулять. То есть проблемы были не самыми страшными: Вере подарили коляску, в которой можно было ребенка катать – вот только Старуха была довольно высокой женщиной, а коляска очень низкой, да и тащить с собой всякие необходимые мелочи приходилось в руках – а куда их деть, если ребенка нужно было хотя бы перепеленать, было совершенно непонятно.

– Вить, а какие еще у нас в СССР коляски делаются? – поинтересовалась она однажды, вернувшись вечером с прогулки и потирая уставшую от частых поклонов спину.

– Я не знаю...

– Ну так узнай! А то с этим чугунным чудищем я, честно говоря, уже замучалась гулять!

Особых мучений из-за «чугунности» коляски у Веры не было: коляска «ночевала» в гараже и таскать ее Вере не приходилось. Но она подумала, что в той же Москве очень немногие молодые матери могут похвастаться наличием гаража в собственной квартире. А когда Витя, все разузнав, сообщил ей, что в СССР выпуском детских колясок вообще никто не занимается, кроме разве что парочки месткомовских мастерских...

На очередном совещании, состоявшемся в августе, товарищ Тихонов разродился риторическим вопросом:

– Вот почему все такие мелкие, но умные изобретения получаются только когда жареный петух лично придет и в жопу клюнет!

– Это ты про что? – поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– Да про всё! Про сушилки эти для белья, коляски детские...

– А мне больше интересно, почему об этих мелочах у нас раньше никто не подумал? Старуха у нас что, первая во всей стране ребенка родила? Кстати, а как ты так быстро завод-то колясочный запустил?

– Как-как... Канал-то от Волги выстроили, в Яхроме как раз остались ненужные уже мастерские механические. И рабочие, что в этих мастерских трудились – а оборудование... товарищ Ипатьев еще весной распорядился в плане увеличения выпуска сушилок несколько пластавтоматов изготовить. Ванны гальванические – они быстро ставятся, трубы гнуть... пока вручную гнут, и сверлят их ручными дрелями, но до зимы все нужные станки уже поставим туда. Кузова шить – так в Яхроме и швейная фабрика уже есть, ее расширить несложно – да и женам рабочих колясочного работа опять же. Рязань с шинами быстро производство подготовила, там и дел-то всего... правда, с надувными... но они тоже к зиме всю оснастку спроворят и начнут выпуск.

– А зачем надувные-то?

– Вера сказала, и в общем-то правильно сказала, что литые – они только в городе сойдут, причем даже не в каждом, а в деревне или городке небольшом эти колеса просто в грязи утонут. А формы для таких широких колес... они уже в производстве. Так что со следующего года заводик выйдет на двадцать тысяч колясок в год.

– На весь Союз двадцать тысяч? Столько даже на Москву одну не хватит!

– Раньше-то вообще без них как-то обходились... но сам понимаю, что не хватит. Но пока заводу просто электричества не хватает, и с водой проблемы. Поэтому в Воронеже на авиазаводе тоже производство в этом году запустим. Немного другие коляски будут, с алюминиевой рамой и ценой под две сотни, но уже сотню тысяч в год завод давать будет. Еще готовится проект в Верхнеудинске, в Благовещенске тоже, думаю, в следующем году заводик запустим. Работаем, как можем работаем – это только у Старухи все быстро получалось.

– Тогда почему у нас не получается так же быстро, как у неё? Что, ушла она в декрет – и развитие промышленности у нас встало?

– Ничего не встало, – примиряющее высказался Лаврентий Павлович, – у нас тоже получается так же быстро. Просто она, когда у нас вообще ничего, можно сказать, не было, запускала производства маленькие – и по сравнению с ничем казалось, что она просто чудеса творит. А тут за два месяца, меньше даже, на ровном месте запустил Валентин завод на двадцать тысяч колясок – и тебе кажется, что этого мало. Ну да, мало – зато через год станет много. Ты сравни хотя бы Лесогорский завод: выстроен он был за полгода, а на нынешнюю мощность сколько лет выходил? И нужно еще учитывать, что сейчас для новых заводов рабочих приходится буквально со школы готовить, поскольку прежние заводы уже всех, кто хоть молотком по пальцам себе не бить способен гвоздь заколачивая, выгребли. А рабочего даже из школьника с семилеткой, как ни крути, а быстрее, чем за год, не подготовишь. Так что тут не повода переживать.

– Да я не переживаю, просто... сколько всего у нас в стране не хватает. Как об этом подумаешь – так волосы дыбом, а Старуха своими придумками так и норовит об этом напомнить!

– И в результате у нас жизнь становится с каждым днем лучше. Не с каждой минутой, но ведь с каждым днем!

– Ладно, отвлеклись, поболтали, теперь к делу. Так что там у нас в Испании происходит?

Разговор на совещании на коляски свернул как раз когда во время обсуждения текущей ситуации Лаврентий Павлович попенял Валентину Ильичу на нехватку простенькой амуниции, именуемой словом «разгрузка». То есть такую фабрики НТК шили в достатке, но исключительно для войск КГБ, а вот направленные в Испанию «добровольцы» обходились без них. По простой причине обходились: КГБшная разгрузка вообще-то шилась из пуленепробиваемой арамидной ткани, да еще во внутренние ее карманы вставлялись пластины из броневой стали – а такую амуницию руководство страны демонстрировать врагам не желало. Поэтому для простых красноармейцев был сделан заказ на разгрузки, сшитые из обычного брезента (не совсем все же обычного, а лавсанового), но как раз в НТК швейных мощностей для исполнения заказа не хватало. Но передавать заказ на «гражданские» швейные фабрики уже не хотел сам Лаврентий Павлович – и в этом плане картина выглядела абсолютно тупиковой. В принципе тупиковой, ведь и лавсановой ткани тоже избытка не наблюдалось, а сшитая из брезента разгрузка при намокании становилась чуть ли не тяжелее, чем помещаемый в нее груз...

С разгрузками вопрос решился быстро: товарищ Сталин порекомендовал остальным двум товарищам «секретностью» не заморачиваться, поскольку уже имели место случаи попадания этих элементов обмундирования врагам, а с тканью вопрос решить путем временного сокращения производства тканей гражданского назначения. Временного, так как осенью ожидался пуск еще нескольких ткацких фабрик. А вот другие вопросы решались с большим трудом:

– Я вообще не вижу смысла налаживать производство новых авиамоторов на существующих заводах, – поделился мнением, выработанным специалистами НТК Валентин Ильич. – В любом случае все техпроцессы будут абсолютно новыми, оборудование и весь станочный парк просто менять придется – а поставить новое на площадках, специально под него не подготовленных, будет сложнее, чем на новом заводе, под это оборудование и спроектированном. И вопрос, с моей точки зрения, заключается лишь в том, будем ли мы строить один завод в Омске или сразу два.

– А в расходах какая разница?

– Тут тоже есть разные варианты. Если производство горячих лопаток выделить в отдельный завод, который предлагается выстроить в Семипалатинске, то моторные заводы в Омске и Усть-Каменогорске обойдутся на каждый на треть дешевле, чем оба с полным циклом производства. Но это без учета затрат на Семипалатинский завод, а с их учетом... все равно дешевле, чем две стоимости одного такого завода, хотя и ненамного. Но тут появляется одно преимущество, пока что потенциальное, однако ощутимое уже года через два: если... когда товарищ Петров доведет до авиационного состояния свой мотор на четыре тысячи триста сил, то заводы просто будут выпускать каждый свой двигатель.

390
{"b":"935853","o":1}