– Нет, но пианино должно стоять в каждой советской школе: инструмент великолепный, простой в освоении, с ним музыку детям преподавать – самое милое дело.

– А почему именно в Калуге?

– Так захотелось. На самом деле там сейчас стройкомплекс не загружен, они быстро фабрику выстроить смогут. И народ для работы на фабрике скоро будет: турбинный завод два ФЗУ организовал, но им уже столько рабочих, сколько там подготовят в этом году, и не нужно – а ведь выпустятся-то дети, им куда-то переезжать самостоятельно еще рановато.

– Ладно, это я просто так спросил… а ты речи свои антисоветские все же поумерь. Ругать советскую власть…

– А я просто ответила. И я не ругаю, а критикую. Предлагая, между прочим, разумную альтернативу как раз антисоветской деятельности отдельных товарищей – например, в области той же культуры. На самом деле… было бы хорошо в каждом областном центре… вообще в каждом городе, где населения больше сотни тысяч, музыкальные школы открыть или даже техникумы, чтобы преподавателей готовить. По специальностям рояль, скрипка, на юге еще домра… – это в обязательном порядке, а позже можно… нужно будет список инструментов расширить так, чтобы из выпускников таких техникумов можно было хоть симфонический оркестр организовать.

– Ну у тебя и замах, а средства на все это… или ты опять откуда-то «изыщешь»?

– Приспичит – так изыщу, но только если вы мне всех руководителей советской культуры разрешите немножко так порасстреливать. А пока у меня деньги на совсем другие проекты тратятся… я имею в виду наши, советские деньги.

– И на что именно?

– Я хочу, чтобы империалисты боялись Красную армию до мокрых штанов. Даже не так, я хочу, чтобы у них при одной мысли о возможной войне с СССР в штанах становилось мокро, грязно и вонюче…

– Мы видели ваши ракеты… да, впечатляют. Думаешь, если их показать… ну, тем же немецким…

– Не нужно им ничего показывать. Оружие – это, конечно, штука полезная. Но как там Наполеон говорил? Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном. Пока я вижу только одного льва…

– Меня? – удивился Сталин.

– Нет, вы не воитель, а руководитель государства. А пока у нас один настоящий воитель: Лаврентий Павлович.

– Ты ошибаешься, он вообще не военный.

– Но он в ежовых рукавицах держит целую толпу военных, и заставляет их воспитывать бойцов по-настоящему. В войсках КГБ во-первых – единоначалие, во-вторых – железная дисциплина. И вот Лаврентий Павлович эту дисциплину и обеспечивает. А я – я прилагаю все силы к тому, чтобы у него было не семьдесят тысяч бойцов, а как минимум полмиллиона. Полмиллиона дисциплинированных, прекрасно обученных и обеспеченных всем необходимым бойцов. Мое тут дело – как раз последнее: все необходимое сделать.

– Ну хорошо, Лаврентий второй пункт обеспечивает, ты третий. А первый?

– Устав КГБ, или как там этот документ называется? Ведь в Комитете каждый командир – он и по званию комиссар, и по обязанностям. Зато решения принимаются быстро, никому не нужно сопли по столу размазывать…

– И в НТК ведь так же?

– Конечно, НТК ведь, по сути, тоже Лаврентий Павлович создал… То есть он и в КГБ точно такую же систему организовал, как в НТК: каждый знает, за что он отвечает. И каждый – отвечает! И еще знает, чем именно он отвечает. Вот взять простого рабочего: у него и жилье хорошее, и зарплата. Но если он работать будет плохо, то он безо всякой волокиты просто теряет и жилье, и зарплату. Поэтому-то каждый рабочий на предприятиях НТК постоянно учится хорошо работать – и если он работает хорошо, то размеры благ для него постоянно растут.

– Но ведь рабочий может просто что-то не уметь…

– А они все сначала ничего не умели. Система-то в НТК как устроена? Строится завод – и пока он строится, куча народа обучается рабочим профессиям. Это даже не особенно трудно, на третий разряд токарь или фрезеровщик учится три месяца. То есть не трудно, если сам человек учиться хочет – но у нас каждый знает: выучится – получит жилье и зарплату, не выучится – гуляй, ты больше комитету вообще неинтересен. И почти все именно учатся с утра и до ночи. А дальше – учатся уже на рабочем месте. Хорошо выучился, получил, скажем, четвертый разряд – и ты уже старший рабочий с повышенным окладом и отдельной квартирой. Вырос до пятого разряда – станешь бригадиром или даже мастером…

– И зачем на заводе столько мастеров?

– На одном заводе столько не нужно, но заводы-то постоянно новые строятся. Люди переезжают. Не все, но многие: ведь переезжают они с серьезным таким повышением в получаемых благах. Опять же, в ФЗУ можно перейти, других учить – сейчас почти при каждом заводе ФЗУ организованы. Иначе где новых-то рабочих брать? А НТК рабочих сам выращивает, и не только для себя: например, у товарища Тевосяна три четверти новых рабочих обучались в училищах НТК.

– Тогда непонятно, почему на заводах НТК производительность труда настолько выше. Вы считаете, что товарищ Тевосян недорабатывает где-то?

– Мое личное мнение заключается в том, что Ованес Тевадросович – вообще один из лучших наркомов в стране. А насчет производительности… в НТК же себе забирают все же лучших выпускников училищ. Дайте Тевосяну право строить такое же качественное жилье, тратить больше денег из бюджета наркомата на медицину, на детские учреждения, на культуру ту же – и эти лучшие уже смогут выбирать, куда им идти работать. А сейчас, если им предлагают работу на заводах НТК, они даже не раздумывают. Да и по любым другим отраслям ситуация такая же, просто Тевосян все же действительно дело знает. А раз знает, то не боится внедрять что-то новое: он результаты этого нового в состоянии заранее просчитать, как и потенциальные проблемы при внедрении.

– Мы куда-то не туда в разговоре свернули: хотя ты иногда и говоришь интересные вещи, но идеи твои страна пока реализовать не может… полностью.

– Согласна, вот я и реализую пока то, что могу. На самом деле даже это не я реализую, народ сам прекрасно понимает, что ему нужно, а я разве что помогаю этому народу делать что следует… финансово в основном. Но в первую очередь, конечно, помогаю тем, кто оборону страны крепит, и здесь уже помощь стараюсь оказать… химическую. Те же пороха специальные, взрывчатки разные: это я люблю придумывать. Не потому, что люблю людей убивать, а потому, что это поможет стране людей живыми сохранить. А люди – главная ценность государства.

– А ты можешь не лозунгами, а нормальными словами говорить? Ладно, иди уже… а с Иваном Федоровичем я поговорю… насчет детских садов и культуры. Но если ему и от тебя помощь понадобится…

– Разве что советом. Он сам мальчик уже большой, головой думать неплохо умеет. Если ему… если ему просто показать, что его инициативы страна поддерживает, то лет через пять СССР в металлургии весь мир обгонит!

– Ты лучше лозунги свои на бумажке напиши и, когда приходить ко мне будешь, их сразу по стенам развешивай. А то я без наглядной агитации что-то не соображу чем заниматься-то надо. Иди уже… зараза!

На состоявшемся в начале января тридцать пятого года заседании комиссии НТК присутствовал Лаврентий Павлович – поскольку рассматриваемый вопрос напрямую касался безопасности государства. И после окончания заседания комиссии он задал Вере простой вопрос:

– А зачем? У нас сейчас в двух конструкторских бюро люди разрабатывают аналогичные системы…

– А я что, против? Пусть разрабатывают. Может быть, что-то дельное и придумают. Но может быть и не придумают, а L-60 все же лучший зенитный автомат в мире на сегодняшний день.

– Но под него придется запускать в производство абсолютно новый патрон…

– Придется. Но новый патрон придется в любом случае производить, не этот – так другой какой-то. Так зачем нам тратить умы наших талантливых людей на придумывание чего-то нового, если и старое вполне нас удовлетворяет?

– А вот военспецы говорят, что мощность снаряда… то есть они говорят, что для зенитки мощность избыточна, а для наземного применения наоборот, недостаточна.