Мне он сказал, что на мирной уже Родине за хозяйством присмотрит его младшенький Слава, а в Германии нужно обустраивать представительство фонда «Детский праздник».

Дело в том, что Германия войну проиграла, пусть об этом и не говорят формально. Фактически Гардарика в ходе боевых действий потеряла много молодых парней и теперь компенсирует за счёт побеждённых.

Какие мне проститутки, когда в центре Хофена фонд снял мне квартирку, и каждые пять дней там меняются смазливые молодые немочки? Для девушек очень привлекательные условия — пять тысяч марок за время, проведённое со мной красивым, а когда залетят, фонд поселит их на свой счёт и по своим бумагам в Гардарике. А я девчонок угощаю деликатесами из валютного магазина и вожу в коммерческий ресторан.

Девочки думают, что русские все так живут, для них переехать в Гардарику стало мечтой и целью жизни. Воюющая Германия предпочитает видеть во всём только помощь. Русские сами берут на себя расходы по содержанию их иждивенцев, надо радоваться!

Уезжают в Гардарику девушки эшелонами, парням на Родине ещё долго будет не до них. Осиротевших деток русские «временно» вывозят целыми детскими домами — на месте уже разберут по семьям.

А жизнь в Германии потихоньку налаживается. В центральных районах города отремонтировали котельные, пошёл уголь из Гардарики. Привезли газовые печи и баллоны, состоятельные люди избавляются от дров.

Но это то, что я вижу на поверхности, не вдаваясь в детали. Мне как военному интересней, что немцы делают в военной области. Сначала, когда я подписал договор, мне вернули личное оружие, нож с рунами и «парабеллум» с двумя обоймами патронов. Пацаны отряда тоже подписывали договоры и получили свои рунные ножи обратно.

А лимонки «на всякий случай» личным оружием не считаются. Далее на окраине Хофена отвели изрядно земли под Центр, собираются казармы, административные здания, устраиваются танковые полигоны.

Майор Йохан Цейс подошёл правильно, сначала наладил питание. Едим в Центре в нормальной столовке, пищу готовят на месте — никаких полевых кухонь. Одели русских в немецкую форму, только комбинезоны привозят из Гардарики. Но знаки различия все обязательно немецкие.

Меня так и зовут оберстом. Лейтенант Артур фон Хофен притащил заряжающего сержанта Фрица Клюге, и они вдвоём просились в мой экипаж. Фигушки, воевать я согласен только со своими пацанами. Стал Артур командиром своей «лютой рыси».

И это естественно в том смысле, что моих танков приехало штатное количество, а танкисты отправились строго добровольно. Причём, никого не гнали из дружины, оставляли пока в пехотном виде в Семёновске.

Вот генерал-майор Бирюков прибыл со всеми старшими офицерами, с командирами полков Иваном Андреевичем Сениным, Игорем Петровичем Волковым и с Андреем Дёминым, всё не спрошу у него отчества. Мой командующий притащил штаб во главе с подполковником Нелюдимым, но танкистов у него всего на полтора полка.

Немцы прислали своих ребят, а они хоть и лучшие в Германии, по-русски не говорят, и вообще нужно подбирать и притирать экипажи. У этих парней вызвали острый интерес русские танки, русские танкисты и особенно магические кристаллы.

На волшебные камни отдельная надежда. В Гардарике мир, и частное обращение кристаллов снова под полным запретом, только для военных за границей сделали исключение. Получаем чистые камни по-прежнему от фонда «Детский праздник».

А у многих танкистов уже зависимость, которую ничем не вылечить. Поедут они в Германию, но у нас с посторонних дерут только за просмотр роликов приличные деньги. Придётся им наниматься в дружину, заодно и заработают.

И такое положение во всех дружинах, вооружённых техникой. В авиации кристаллы были особенно распространены, ведь лётчики всю войну всё равно каждый боевой вылет прощались с жизнями.

Можно ждать в ближайшее время отличное пополнение из Гардарики. И мы время, вроде бы, не теряем. Структурно мой отряд, как особая рота, вошёл в батальон Вани Котова, он снова мой начальник. Новые инструкторы говорят только по-английски и пытаются показать моим ребятам что-то новое. Сами часто ходят с раззявленными варежками и обалделым видом.

На броню командирских машин наносим руны «вижу всё», два мага из отряда давно справляются с ролью ведущих. На полигонах совершенствуются навыки, отрабатываем взаимодействие с пехотой.

Дело нужное, но сам военным умом прекрасно понимаю, что всё это могло подождать. Если на фронте тяжёлое положение, всех нас уже отправили бы в бой. Такое ощущение, что русское командование чего-то ждёт, специально затягивает нашу отправку на войну, а немцы им практически не возражают.

У немцев, оказывается, тоже есть политические занятия, только говорят по-немецки. На политинформации попытался осознать общую ситуацию. Ну, про любовь к немецкой Родине пропущу, её тоже надо любить почти как русскую.

Без лирики всё сильно изменилось, и война, и общественные настроения. Европейский Союз больше не воюет с Гардарикой и пока сильно не хочет с ней связываться. В прессе совершенно пропали слова о неполноценности русских. Наоборот, европейцы с кем попало мир не заключают.

Некоторое время ранее немцы сражались лишь за выживание Германии и не верили в успех. Сейчас они уже не сомневаются в выживании страны. Армии Европы с восточного фронта были оперативно переброшены на запад, где многое объяснили англосаксам.

Враги попали совершенно на другую войну, сильно отличную от той, на которую ехали. Запуганные и отчаявшиеся немцы не сдаются пачками, не сдают города, а яростно дерутся. Буквально только что они вот так воевали на востоке и по-другому просто не умеют. Слишком крепко задолбили науку русские.

Англосаксы вспомнили вдруг о разведке, об организации всего хозяйства. Англичанам пришлось много работать с американцами. Для такого у них просто не хватало английских слов.

В нашей истории террорист и провокатор убежал в Америку, где со знаниями, полученными в гимназии, стал родоначальником американской артиллерии. Американские офицеры до сих пор учатся по его учебникам.

У них и сейчас вояки путаются в картах, отдельных десантников американцев случайно заносит к вражеским штабам прямо под пулемёты. Снабженцы запросто путают города, и всё это считается в Америках неизбежными, маленькими ошибками.

Некомпетентностью американцев постоянно пользовались немцы, и англосаксы несли ужасные потери. Вдруг выяснилось, что немцы воюют у себя дома, всё кругом хорошо известно, им, например, гораздо проще снабжать свои войска.

— А как же бомбардировки? — спросит пытливый читатель.

Англосаксы усилили налёты, но из них возвращалось гораздо меньше бомбардировщиков. Германия смогла бросить на защиту родного неба всю свою авиацию. Её же никто больше не отвлекал, и топливо рекой поступало из Гардарики.

К тому плюс появились пока в небольшом количестве немецкие ракеты ПВО и турбореактивные истребители. Их вооружали пачками неуправляемых ракет, и американцы уже не могли летать плотными группами, защищая друг друга. В группах бомбардировщики стали отличной целью для роёв немецких ракет.

Англосаксы вспомнили, что у них совершенно недостаточно зенитных орудий и противотанковых пушек. А гранатомёты «базука» действуют на близком расстоянии, когда солдат уже давно истребляют танковые пушки.

На фронте господство в воздухе утеряно, и немецкие самолёты наносили болезненные удары по коммуникациям или поддерживали внезапные прорывы немецких танков.

Победное наступление англосаксов везде остановилось, и это можно считать первым этапом. Вначале второго этапа наверху ещё не совсем осознали изменений, и войска получили приказ быстрее сокрушить противника во что бы то ни стало.

К тому времени в немецкие части стало поступать русское оружие. Оно передавалось практически с боевых позиций, откуда его всё равно пришлось бы убирать, и его исправность проверили практически только что.

Немцам очень понравились зенитные пушки с радарным наведением. Над немецкими целями англосаксы стали терять очень много тактических бомбардировщиков.