Но прошёл на реке лёд, посадили нас на бронетранспортёры, и вопросы отпали. Мы по два-три дня проводили в походах, постоянно форсируя водные преграды, и не вылезали из весенней грязищи.

Привыкали в бронетранспортёрах жить, спать, готовить пищу и самое сложное — следить за личной гигиеной. Это непросто было даже в Центре, в грязи буквально купались.

Только выходные оставили в неприкосновенности, и среди недели удавалось провести ночку дома с милой девушкой Машей. Она не менялась всю мою мирную практику, и я понял, что девчонкам засчитывались только ночи, проведённые со мной, остальные не считались.

Подписалась Маша на пять ночей, она и провела все пять. Девушка же не виновата, что у меня много времени занимала служба. И время я проводил ведь не только с Машей, обязательно заезжал в загородный дом.

Разговаривал с солдатами и врачом, расспрашивал о делах Миланью и подолгу играл со Светой и Ванюшей. Каждый раз как прощался там со всеми, а когда действительно прощался перед поездкой на фронт, играл с ребятами особенно долго. Им не надоедало меня трепать, кататься на мне, смеяться и весело кричать:

— Папа! Киса!

Виталий Логинов рассказал, что мы будем делать на войне посреди весеннего разлива водоёмов. Начал он издалека, с экономики. Оказывается, это она, родимая, определяла действия войск.

В начале войны промышленности требовалось развиваться, и способна она была лишь поддерживать солдата в обороне. Молодцы мы хорошо воевали и сэкономили Родине массу ресурсов. Средние предприятия переделывали в крупные, а добавку накапливали или разумно улучшали качество продукции.

Поскольку речь шла о военной продукции и о магах Гардарики, никакой разумности там и близко не лежало, все как тронулись. Хоть наш танк «лютый рысь» взять для наглядности.

И он лишь сверкающая на солнце вершина, в других областях тоже добивались впечатляющих результатов. В первой части войны основные усилия направляли на развёртывание и усиление мощностей, на третьем году войны достигнут перелом.

Сейчас упор делается на выпуске военной продукции, Гардарика в этом вопросе уже сравнялась с Европой, а кое в чём немного превосходит. Однако Европа явно упёрлась в свой потолок, и превосходство увеличивается.

Оно сказывается на фронтах. Войска Гардарики зимой накапливали силы, но не концентрировали их на отдельных участках, и не насторожили неприятеля.

Ждали именно весенней распутицы, когда резко упадут транспортные возможности. В результате сейчас у русских повсеместное превосходство над врагом, и он не может быстро помочь войскам.

Везде наши войска усиливают удары и рвут оборону. В прорывы идут массой плавающие боевые машины пехоты, бронетранспортёры и другая техника на их основе.

В условиях распутицы войска не могут нанести глубоких ударов, да легкобронированная техника сама по себе, без поддержки танков, для этого и не рассчитана.

Цели нашей пехоты на броневиках — отдельные гарнизоны европейцев. Мы просто уничтожим чужих солдат, как и делали это всегда. Враг не увидит ничего нового, только увеличатся масштабы.

А для отряда магов задачи старые — штабы, склады, отдельные части радиоэлектронной борьбы. Особо прописаны аэродромы, но они и так у всей рейдовой пехоты значатся как первоочередные.

Я сказал Витале, что всё понял, тоже очень рад и с удовольствием этим займусь. Он пожелал нам удачи, и отряд поехал воевать.

Детально описывать очередные подвиги героя я не вижу смысла, всё и так в целом ясно. Читатель с ярким воображением всё себе представляет очень хорошо. Да и не обладаю я значительным практическим опытом с броневиками, чтобы им делиться.

Например, я с трудом понимаю, как плавающие боевые машины управляются на воде. Один винт и рулевой плавник, по-моему, не подходят. Руль же сто один способ сломать, и занимает он много места. А всё должно приводиться в рабочее состояние автоматически и быстро.

К тому же гребной винт всегда поворачивает судно. Технически возможно поворачивать винт, даже не прекращая вращения, но это же дополнительная механика, то есть ресурсы для производства и обслуживания без отдачи в мощности.

Тут проще установить два винта, просто по числу гусениц. Но это снова механика, много обработанного специалистами железа. По идее в этой ситуации лучшее решение водомёты. Меньше нужно делать влагонепроницаемых деталей.

Забортная водичка через широкое отверстие просто увлекается на лопасти турбины и выбрасывается через узкое. Об дно это не повредить, рулить можно, регулируя скорость вращения турбин слева или справа.

Только забортная вода обычно очень грязная. Тонкие фильтры замедляют течение, а сеточки не спасают — лопатки турбин быстро разрушатся. Это всё надо чистить, реже менять, то есть регулярно заниматься обслуживанием. На войне, в боевой обстановке.

И у водомётов при всех плюсах есть один жирный минус — у них совершенно нет заднего хода. А как ещё тормозить на плаву? То есть надо ставить ещё пару водомётов спереди.

Потом при выходе на сушу винты или водомёты должны помогать гусеницам, и когда их отключать, зависит от ситуации. То есть механика работает с сумасшедшими нагрузками, да ещё и в произвольном режиме.

Как оно всё происходит в реальности, я не знаю, а чего я себе представляю в данном случае неважно — это нужно именно знать. Потому подробности опущу, обрисую ситуацию в общем.

Артём Большов как все бойцы отряда был постоянно продрогший и мокрый, особенно задние лапы в нижней части, и вследствие этого очень злой. Злее обычного.

Парням сопутствовала удача, они убивали врага и уничтожали его имущество. Только на штабы более не нападали. Вражеские штабисты для защиты себя любимых удвоили количество зениток, истребители постоянно несли над ними дозоры.

И европейцы ещё до распутицы усилили охрану штабов танками «тигры», «пантеры» и самоходками «фердинанд». Причём устроили для техники укрытия в земле, уничтожить их можно лишь прямым попаданием авиабомбы.

Однако даже с усиленной охраной штабы во время весенней распутицы мало что могли сделать, только грустили. Русские явно приготовились, в весенней грязи рвали фронт в самых неожиданных местах и прорывались на плавающих броневиках.

Склады уничтожались сотнями, раскисшие дороги стали общей могилой для европейцев. Прифронтовые станции не захватывали, да им оно не очень требовалось. Русские расстреливали железнодорожные составы, минировали пути на значительной от фронта глубине. Изолированные гарнизоны европейца истреблялись полностью — русские в такой грязи не затрудняли себя ещё и пленными.

Причём делали всё это русские войска, не снизив заранее активности. Зима выпала для армий Европы очень непростой, они так ждали весну! Дождались, блин.

Возможности логистики упали, снабжение резко сократилось, а русские умудрились силы и средства накапливать прямо в частях. Не! Европа тоже собирала резервы, но делала она это в глубоком тылу, куда не могла добраться русская рейдовая пехота. И откуда теперь никак не доставить солдатам помощь.

За неполный месяц весенней распутицы войска Гардарики убили европейца, как за всю зиму до этого, и гораздо больше, чем в одном сражении весной прошлого года танки Артёма Большова.

Русские наносили удары не зимой и у них для этого откуда-то взялись силы, но европейцы об этом не подумали. Они в массе не заметили, что воюют уже с другой Гардарикой. Не с той, куда сдуру влезли в 1942-м году.

Ничего ж необычного не происходит — эти подлые, злобные животные опять воспользовались ситуацией, чтобы убивать просвещённых европейцев. Вот просвещённые европейцы истребят этих животных, и всем будет счастье.

А без лирики с идеологией подсохло, и европейцы принялись думать, как жить дальше. Благо русские снизили активность, как только войска Европы снова смогли маневрировать и помогать своим частям.

По планам настало время перебрасывать на участки фронта резервы, однако это не могло быть сделано. Во время весенней распутицы и в результате активности русских фронт сместился западнее — хоть где-то этих злобных животных удалось остановить.