Блин, опять в голову лезет идеология того мира. Солдаты сражаются только потому, что приказали, а о чём они при этом думают, практически неважно. Лучше бы вообще ни о чём не думали, не отвлекались от задач.

И солдаты все очень разные. Есть юноши со взором горящим прямо из учебок, а есть майор Антонов. У него точно больше шансов пережить войну, чем даже у Виталика Логинова с его привычкой летать в штурмовиках стрелком. Вот Пётр Алексеевич со всеми говорит без любых стеснений, так его на войне контузило.

А ведь был такой интеллигентный офицер! Хотя что о нём знал командир взвода? Всё у меня шло нормально, вот и не обращало начальство на меня внимания, а тут целый переезд, и виноват во всём только я!

Ездил с ним инспектировать новый Центр, почтительно выслушивал пожелания и передавал по инстанции. Ездил целых три раза, на третий еле как уговорил, наконец, остаться. Так этому деятелю в кабинете поставили телефон!

Хорошо ещё, что звонил он в старый свой кабинет, а там засел майор Сергей Юрьевич Левицкий, новый начальник пехотного Центра. Увечного воина с деревянной левой ногой и с повязкой на правом глазу рекомендовал на должность капитан Дима Матвеев.

Порекомендовал и удрал на фронт, нехороший человек, а вопросы оставил мне. Начали делить кристаллотеку. Вроде, ясно — камни с танковыми боями едут в новый Центр, с пехотными оставляем.

Но не только я сваливал воспоминания на камни, не особенно вдаваясь, старые мои маги тоже систематизацией особенно не грузились. В процентном отношении таких камней мало, но они же очень популярны.

Я, конечно, собирался базироваться в пехотном Центре и другой бы на моём месте всё хоть немного пехотное захапал бы себе. Но у меня, оказывается, есть какая-то совесть, и она терзалась. Как я оставлю танкистов без таких кристаллов? Они ведь мне тоже нечужие!

От моральных терзаний меня избавил майор Гена Гудков. Парням его службы, видите ли, некогда мотаться через всю Москву, и вообще допуск у них только в старую кристаллотеку. А он со своей службой очень важные и секретные, у Гены для меня даже нашёлся приказ из Совета обороны.

Не! Причём тут какие-то советы⁈ Чистых кристаллов от них несчастная двадцатка, а туда же, приказывают! Однако на войне приказы Совета обороны не обсуждаются, я мог лишь откозырять и молвить:

— Слушаю обеспечить доступ!

Вместе с кристаллами по важности стоял вопрос магов. Учебку в Семёновске практически восстановили, однако Мирзоев не спешил перенаправить туда магов с призывных пунктов. И я сильно догадываюсь, что поговорил с ним тот же Гена.

Пока я воевал, в Центре появились его инструкторы, работают с рекрутами. В принципе я согласен, что парни у него дельные, охотно участвуют в наших магических схватках. Но рекруты же предназначены танкистам!

А Гена смеётся! Никого, мол, не принуждают, просто у ребят прибавилось возможностей и вариантов. Я тоже не могу пинками гнать магов в танки в обмен на тотемных воинов.

А руны на мечи наносил я, а не Гена! Так и сказал ему, что коли у него такая замечательная служба, надо поработать с призывными пунктами других княжеств. Детали пусть спрашивает у Мирзоева, у него хорошо получалось. Чтоб новые рекруты с магическими способностями в Центре появились!

Тот скривился, но сам хорошо понимал, что я предлагаю компромиссный вариант. Просто, ёлки-палки, где его доля в этом банкете⁈ Бояре никому и ничего не дают даром, будь они хоть сто раз все важные и секретные.

Ну, такая у бояр природа, а я на секундочку московский боярин. Иначе, я просто из вредности пинками выставлю его со службой вместе и пофигу мне все советы скопом!

Ещё я предложил компромисс потому, что майор Гудков кое в чём прав. В пехотный Центр охотнее, чем ранее, стали обращаться росомахи и горностаи. Им очень нравилось, что в танки их воинов не гонят, займутся парни своим привычным делом.

И очень им понравились инструкторы из службы Гены. У молодых магов после такого обучения больше шансов выжить, хотя пацаны после такой учёбы по идее жизнями дорожить не должны.

Сильнее парней майора Гудкова бойцы только у меня, примерно, на одном с ними уровне наши учителя немецкого языка. Но мы же только воюем, как отобрать перспективных и быстро научить, не наша задача, мы этого и не умеем.

Центр у нас получился не совсем пехотным, основное направление у рекрутов всё-таки танковое. Привезли по пять новых бронетранспортёров и боевых машин пехоты, но и оставили два десятка «рысь-2».

Ребята осваивают навыки и учатся не давить своих пехотинцев, а мы осваиваем броневики и привыкаем иметь дело с самыми… э… молодыми ещё танкистами. Сами освежаем знания, иногда катаемся на танках в охотку.

И о наших танковых корнях не позволяют забыть танкисты в отпусках. Им же не сказали, что танковый Центр теперь на старом месте. А этот адрес уже наработал репутацию. Отпускники просматривают популярные кристаллы, посещают теорию, есть с кем поговорить.

Пока на теории рассматривается общевойсковой бой, но уже заметен пехотный крен. Получается всё весьма гармоничненько, пехота вся рейдовая или штурмовая, им взаимодействие с машинами — боевые будни.

Только в пехоте всё чаще встречаются… э… слишком рейдовые солдаты. Все они у нас по индивидуальным командировкам с целью ознакомления. Напоминают парней Гены Гудкова с другого бока. Опыта и навыков хоть отбавляй, так же молчат, смотрят внимательно и всё запоминают.

Как по мне, с Геной вполне хватает нам спецслужб. У войсковой разведки разве нет своих учебных центров⁈ С какой радости присматриваются к нашему Центру⁈ Тут обычная, нормальная рейдовая пехота! Я точно не разведчик какой-то! Я, может, руны наношу.

Правда, Виталик Логинов сказал, что вместо меня и двоих магов Кости Гаева уже нашлись парни, приказом Совета обороны их перевели в танковый Центр. «Лютые рыси» без рун не останутся, я могу не ездить через всю Москву, у меня и так хватает дел.

Наносим руны на каски и пластины бронежилетов, совершенствуем магию. Пехотинцы, как разузнали, что это мы такое делаем, так сразу выстроились в очередь. Даже те, что по идее приехали налегке, притащили бронежилеты и каски.

А нам только за радость! У ребят больше шансов на войне, мы практикуемся, а мне платят за руны на брониках и касках, как за танки целиком. Начальство постоянно подчёркивает, что для защиты каждого бойца ничего не пожалеет. На то и рассчитываю. Ну, не разведчик я совсем, просто изучаю магию!

Закончились две недели московской жизни, и поехали мы воевать. В штабном плацкартном вагоне необычно просторно, несмотря на то, что опять прихватили всё барахло, и едут с нами сержанты группы. Нет у нас танковых или пехотных практикантов.

Грустно и даже не понимаю, зачем это всё надо. Глупо просто что-то исследовать и не делиться результатами, никого не учить. Ладно, в Центре мои ребята занимались с бойцами рейдовой пехоты, но они поехали воевать с батальоном капитана Жоры Григоровича, бывшим заместителем Димы Матвеева. А где ещё передавать опыт, если не на войне!

Танковых практикантов нам тем более не дали. Едем куда-то на войну, сами не знаем, куда начальство забросит, и понятия не имеем, что будут делать наши танки.

Оно как бы логично. В развитии мы сильно обгоняем даже лучшие части, отрываемся, становимся элитой. Ничего хорошего нам это не сулит. Усложнятся задачи, и однажды скажут нам, что мы остаёмся воевать на постоянной основе. И поставят кому-нибудь в подчинение, разведке какого-нибудь фронта.

А мне больше двух недель без девушек из фонда «Детский праздник» оставаться нельзя, совсем озверею. Да и регулярно видаюсь со Светкой и Ванькой, ребята тоже на меня положительно влияют.

Придётся мне тогда идти к хану Кериму лично и просить, чтоб вернул нас в Центр. А чтоб оно не случилось слишком быстро, будем придуриваться. Приказы, конечно, нельзя саботировать, но и напрашиваться не станем.

Вот куда-нибудь прикрепят, тогда и будем совершать подвиги. За подвиги, вроде бы, дают отпуск, появится возможность заглянуть к хану. А то дезертировать совсем нет желания, за это расстрел. Ну, меня расстрелять трудно, всё равно некрасиво, не хочу портить репутацию.