— А уже есть такие самоходки⁈ — спросил я азартно.

— Вчера прислали экспериментальные, — сообщил Синицин. — Помогают, чтоб на месте не сидел.

— Вот чтоб не сидел, — сказал я строго. — Завтра пойдёшь с нами. Поведёшь «рысь-2» для отвлечения, — я радушно ему улыбнулся. — Люблю убивать «тигров» во взаимодействии.

— Да я и сам бы с тобой пошёл, — проговорил майор, вынимая из планшетки карту. — Давай тогда всё обмозгуем…

У любого ландшафта есть особенности, и они почти все состоят из неровностей. Именно их профессиональные военные выискивают, чтобы использовать для выполнения полученных задач.

Вокруг посёлка нашлись три безлесные возвышенности, которые при сильном напряжении фантазии можно назвать холмами. Однако будь они настоящими холмами, посадили бы на них деревья, чтоб зря не стояли и вырабатывали кислород. А на этих бугорках выращивали злаки, и они вполне для нас годились.

Самоходки, если поставить их у подножия, запросто перебросят снаряды через возвышенности и накроют посёлок. С вершины к тому же весьма удобно корректировать их огонь.

С утра пораньше проехали мы в наглую, не таясь вражеской воздушной разведки к такой типа горушке. «Лютые рыси» ехали в компании самоходок, так что сверху могли и перепутать. Истребители вообще не вдаются в сухопутные вопросы.

Установили на вершине наблюдателей, на середине заняли оборону «лютые рыси», а у подножия притаилась сотня «рысь-2» и разворачиваются самоходки. Корректировщики по рации дали первые данные, орудия открыли огонь по посёлку. Я поставил на патефоне любимую пластинку, в шлемофонах взревели трубы. «Как проехать на Чу-чу»?

Наблюдатели с вершины и воздушная разведка сообщили, что из посёлка вышла колонна из сорока крупных вражеских танков. Европеец разобрался в две линии и попёр прямо к вершине, едва парни успели оттуда слинять, а самоходки продолжали бить по старым данным.

Противник явно не хотел усложнять. Так он значительно срезал путь и с вершины мог перестрелять всех дерзких русских. Только ему, наверное, не рассказывали об обороне на обратном склоне, или он ещё не знал о «лютых рысях».

По трансляции поют трубы! Щаз я вам чу-чу нахлабучу! Едва только появились вражеские танки на гребне, рявкнула наша пушка, Вася тут же заряжает новый снаряд…

Противника пробивают наши тяжёлые снаряды. Маги тонко чувствуют врага на такой дистанции, мы всегда бьём раньше, противник не успевает навести пушки.

Только враг снова пожалел нам «тигров», воевали мы с «пантерами». Тоже серьёзная машина, и командование не стало всех гнать под расстрел. Поехали враги в объезд горушки, и на них набросились «рысь-2», в ближнем бою они почти ничем «пантерам» не уступают.

К тому же мы просто так не стояли, чуть проехали и сверху поражали врагов в крыши. Десяток «рысь-2» всё-таки ополченцы умудрились потерять, кого-то точно убило. А самоходки всё время продолжали огонь, корректировщики вернулись на вершину.

Замигала лампочка вызова, переключаю тумблер командирской связи.

— Вот это да! — послышался голос майора Синицина. — Всех перестреляли! Я вызываю новые самоходки, грузовики с боекомплектом и пехоту — надо развивать успех!

— Погоди, дождёмся «тигров», — сказал я благодушно.

— А это кто был? — деловым тоном спросил майор.

— «Пантеры», — растерянно ответил я, уже о многом догадываясь.

— И какая разница? — уточнил комдив.

— «Пантеры» легче, и пушка короче, — сказал я терпеливо.

— Запомню на будущее, — проговорил Синицин. — А сейчас у противника ориентировочно два десятка «пантер» в резерве. С ними-то «лютые рыси» при полной поддержке справятся?

— Только всё наоборот, это я тебя поддерживаю, — заявил я холодно.

— Ну, там разберёмся! — нетерпеливо сказал майор. — Пошли, освободим этот посёлок!

— Ладно, — покладисто согласился я. — Пока ждём резервы, подходи, наметим план.

— Жди через 5 минут! — сказал майор.

Майора Синицина Димой зовут, мне сказал пехотный капитан Петя Рогалёв, которого назначили комендантом в посёлке. Само собой мы его сначала освободили, и это прошло без особенных волнений.

Враг ничего не минировал и не взрывал, считал, что село нам не взять, а потом уж очень хорошо работали самоходки — он, наверное, и решил, что самому трудиться нет смысла.

Здание станции, депо, склады поблизости разнесли в кирпичную пыль и щепки. Немного в жилых кварталах гасили вражеские огневые точки. Так большинство «пантер» уничтожено по заявкам пехоты артиллерией, «лютые рыси» расстреляли всего восемь.

Здорово, когда врага ведут десятки глаз, а он чувствует себя загнанным, мечется и точно знает, что всё закончится выстрелом в упор. Ощущал себя на звериной охоте — я пришёл за жертвой, ей не скрыться, спасения нет… и она это хорошо знает.

Сильный маг может чувствовать другого человека на приличной дистанции. Этим я и занимался. Война пошла по старому сценарию, который я уже описывал, а я сосредоточился на применении боевой магии.

Наши сразу притащили зенитные орудия и усиливали защиту с каждой автоколонной, противник прилетал бомбить, его сбивали огнём с земли и истребители, а «лютые рыси» ночами заправлялись и уходили в засады.

Европеец предпринял целых три попытки напасть на посёлок танками, два раза даже взял «пантеры» — то, что и надо было с самого начала. Не-не, я офицер и очень хорошо знаю, чем платят бойцы за «доблесть» командиров. Я использую любую хитрость, каждую возможность обмануть врага, мне даже кажется, что нет коварнее, подлее хищника, чем я с натурой рыси.

Именно потому мне так нужна боевая магия. Вот взять рысье подавление. Кузьма Архипович сказал, что это просто одно из заклинаний. Я исследовал его с этой точки зрения и кое-что понял.

Во-первых, разбирался с усилением бонуса и добивался всё большего использования чужих сил. Тут многое зависит от количества магов, их сил и как они меня чувствуют.

Во-вторых, зачем нам воздействовать во всём спектре? Противник учится преодолевать страх, и вообще не нужно ему всё ощущать. Мне нужно, чтоб у него в определённый момент путались движения, рябило в глазах. Потому всё усилие на его неуверенность. Чтоб мазал.

А, в-третьих, я уже хорошо вычисляю вражеских магов, командиров, потому пробую направлять подавление точечно, на конкретную машину. От воздействия не спасает лобовая броня, поставил себе задачу «выбивать» танки противника с тысячи метров.

Пока результат скромный — враги гаснут на дистанции в полкилометра. Хотя и это хлеб, для моего «выстрела» совсем не нужно поворачивать башню, хватает поворота перископа. И вторая пушка танку точно не повредит.

Так это только рысье подавление — оно лежало сверху. А есть же и другие тотемные воздействия и другие заклинания! Хорошо понимаю, что всё мне не объять, потому рассказал о своих опытах пацанам.

У них загорелись глаза! Ребята, кажется, думали, что их участие сводится только к усилению бонусов, а тут командир сам предлагает исследовать такие интересные вещи!

Однако две недели фронта быстро закончились. Оба батальона пригнали танки на станцию, машины моего батальона поедут в одну точку, Коли Сопрынина в другую. И предстояло парням ехать куда-то на грузовиках, я с Николаем тепло попрощался. Обнял парня, как всегда на войне, возможно, что последний раз в жизни.

А нам до Москвы подали поезд из товарных вагонов и одного штабного, плацкартного. Ехал и по своему обыкновению грустил. Вот уж не думал, что будет неловко оттого, что я привыкаю к войне. Оказывается, страшная война в основном состоит из рутины, и в ней приходится выискивать интересное…

Приехали в Москву утром в середине недели, в будни. Однако первый день даётся парням для обустройства и решения возможных бытовых вопросов, а я тоже не рыжий. Сразу после доклада майору Антонову о прибытии вызвал машину и поехал в загородный дом видаться. Только традиционно уже зашёл в коммерческий магазин.