Сейчас это крупный промышленный и культурный центр, входит в Печенежское ханство, древняя столица. Населён в равной степени русскими и степняками, хотя они и сами там уже точно не знают, кто есть кто.

Знаковое совпадение! Такое на ровном месте не случается. Для меня же важно, что был уже в Гардарике Сталин, пусть и не товарищ, а хан, зато тоже нерусский.

Из читалки отправился на полигон. Хотелось снова к кристаллам, но совесть же какая-то у меня быть должна, и так занимал ячейку два часа. Потом солдатский ужин и магический обряд.

Выиграл росомаха Коля из батальона Матвеева, они тоже с удовольствием приняли участие. Как до бесплатного дорвались! И кристаллы им, и всякая другая магия!

Хотя ворчу просто по-рысьи, у самого характер невозможный — не люблю делать другим хорошо, даже если и сам в этом заинтересован. Отлично понимаю, что должен повышать свои и Центра преимущества, от этого многое зависит.

После обряда вызвал по телефону машину и Валеру с автоматом, наудачу поехал на съёмную квартиру. Двери открыла улыбчивая Света! Её, конечно, предупредили, и она меня ждала.

С удовольствием снова вызвал машину и Валеру с автоматом и повёз девочку в Савёловский. Я ведь живой приехал с войны, и меня ждали, это нужно отметить.

Утром после завтрака уселись с лидером рысей Тимофеем на лавочки, и он на свежем воздухе сообщил, что хан Удмуртии пожертвовал фонду «Детский праздник» десять миллионов рублей, и хан Карепонов хочет на меч руны.

Если честно, я б для своих венгров сделал бы руны и без денег, просто чтоб европейских их родичей корёжило. В исторических книгах узнал давно, что у наших не княжество и не ханство, а просто Удмуртия. Страна такая, хотя во главе у них всё-таки хан.

Ждали мы под открытым небом начала политинформации, так пришёл Аркаша и позвал в кабинет Антонова. Ещё сильнее любить Родину из-за одной политинформации я всё равно не сумею, потому спокойно прошёл за сержантом.

В кабинете откозырял майору Петру Алексеевичу и Виталию Логинову. Хозяин предложил мне присаживаться, и Виталик заговорил печальным голосом:

— Умер Григорий Васильевич Савельев, ректор Корпуса…

— Как? — воскликнул я.

— Ну, отчего ещё умирают на сто шестьдесят восьмом году жизни, — сказал Логинов. — От старости. Он просто уснул вечером и умер во сне.

— Всё равно не могу поверить, — глухо я проговорил. — Дед казался бессмертным.

— Да, многие так думали, но, увы, — развёл Виталик ладошками. — Генерал-лейтенант Савельев был пожизненным представителем Московского княжества в Совете обороны, это высший круг бояр.

— Так он был ещё и боярин! — поразился я.

— Я б скорее удивился, если ректор Московского Корпуса не был бы, — сухо ответил Логинов.

И я сразу вспомнил тот меч мастера Одинца за миллионы!

— Так вот, место представителя Москвы стало свободным, — продолжил майор. — Назначает представителя дума, но она распущена до конца войны, потому назначит лично князь. После войны его решение вынесут на одобрение думы, но все решения представителя в любом случае останутся в силе. Я хочу, чтобы князь Иван назначил тебя, Артём, — я на него уставился с открытым ртом, и он меня добил. — И этого хочу не только я.

— Да, — сказал Антонов. — Представитель Москвы сможет предложить другого человека на пост председателя Совета обороны. Все офицеры давно считают, что на этом месте нужен более жёсткий человек, кто всех заставит подчиняться приказам.

— Учитывая, что ты, Артём, лично поможешь его избранию, — сказал майор Виталик. — Даже командармы ничего не скажут «против», так они тебя любят.

— И когда успели полюбить? — спросил я скептически.

— Ну, любят, может, далеко не все, — согласился Виталий. — Но вот Литвинов за недавнюю операцию представил тебя к званию «майор» и к полководческой ленте второй степени. И знаешь что? Тебе всё это дали! Так что из этого кабинета ты поедешь на вокзал и отправишься в штаб его армии…

— Не могу сегодня, — проворчал я. — Вечером приедет хан удмуртов.

— Тогда поедешь вечером, как раз ночь пути, — сказал Антонов. — Мне в Центре нужны майоры с наградными ленточками.

— Слушаю! — сказал я, вставая.

— Вот Литвинов, командарм Реутов и начальник их фронта Терентьев тебя прям очень любят, — насмешливо продолжил майор Логинов. — А другие командармы к тебе просто хорошо относятся, пока верят, что когда-нибудь и им ты так же поможешь. Многим ты уже хорошо помог.

Я уселся обратно и возразил:

— Ладно, с офицерами мне понятно. Но ты Виталик! Ты же всегда был против чьей-то личной власти в Гардарике!

Антонов удивлённо посмотрел на Виталия.

— Я разве так говорил⁈ — поразился он. — Я против превращения Гардарики в обычное государство, в диктатуру!

— Ну, а я о чём толкую! — воскликнул я.

— И это говорит мне командир! Офицер! — поразился Виталий. — Ау, Тёма! Ты разве не диктатор для своих солдат? Гардарика в войне, нам прямо сейчас нужен командир!

— И он просто отдаст власть после победы? — сказал я, криво улыбаясь.

— Ты не сказал, кого ты предлагаешь председателем, — сказал Пётр Алексеевич Виталию.

— Ах да! — воскликнул Виталий. — Я предлагаю хана печенегов Керима. Понимаешь, Тёма? Степнякам, как никому другому, нужна именно такая Гардарика, за неё они сами кого угодно порвут конями!

— Танки нужны, — проворчал я. — Второй вопрос, с чего вдруг князь Иван назначит меня?

— А ты взамен нанесёшь ему руны на грудь, — ответил Логинов. — Если ты согласен, я сегодня вылетаю к князю в Крым, думаю завтра с ним вернуться…

— Пока ты летаешь, я свяжусь с ханом, — проговорил Антонов. — Мне это сделать проще всего.

— Не люблю я эту спешку, — проворчал я.

— В таких ситуациях очень важна скорость, — наставительно проговорил Логинов.

— В общем, я согласен, — сказал я. — Но мне нужно будет сначала поговорить с ханом!

— Разумеется, Тёма, — кивнул Антонов и обратился к Логинову. — Ну, что, майор, поехали?

Я тоже встал и вышел с ними из кабинета.

Дальше обычный день, только Свете позвонил предупредить, что уезжаю на два дня. Вечером нанёс руны на клинок хана удмуртов…

В поезде ещё хихикал и нервно вздрагивал. Эти ханы просто чума! Могут степняки выбирать не таких сильных магов⁈ Или у них ханство наследуется, как у русских? Но князи ведь намного проще, Ваня вот совсем не маг, просто тотемный воин… хотя бер тоже совсем не просто.

Заранее выписал мне Виталик от комитета Совета обороны командировку, и по командировочному направлению посадили меня в поезд полка, который ехал на фронт. Нашлось место в его штабном вагоне.

По приезде в штабе я сначала прошёл в строевой отдел, где получил новое звание, и отправился представляться непосредственному начальнику. Генерал Григорий Григорьевич Литвинов принял меня прямо во время совещания, представил офицерам и сразу перешёл к делу — донёс приказ о награждении полководческой орденской лентой второй степени, за инициативу.

Все похлопали, меня поздравляли и хлопали по плечам. Большинство мужиков я видел впервые, но и не сомневался в их искренности. Оно и неудивительно — на всех участников недавних боёв пролился дождь наград и повышений, их положение значительно упрочилось. Фронту более не страшны внутренние дрязги, успех объединяет лучше всего.

В финансовом отделе я получил своё офицерское жалование и наградных сто тысяч, да сразу отправился на вокзал. Оказалось, что приехать на войну проще, чем с неё уехать.

Исключение делалось только для раненых, так чтоб не ждать поезда три часа я всю обратную дорогу работал санитаром в госпитальном поезде. Для воина-рыси и недавнего кадета ничего особенно сложного менять повязки, делать уколы, кормить с ложечки и выносить нечистоты. То же наши солдаты, вскоре я легко могу оказаться на их месте.

В Москве сначала заехал на свою квартиру, чмокнул в щёку Миланью, полюбовался на Светку и Ваню, ребята значительно подросли. Ну и в сейфе сложил заработанные на войне деньги, на расходы оставил всего десять тысяч.