У кого бы спросить, стоит ли на школьные воспоминания ребят тратить время? Однозначно у того, кого не жалко — у теоретика. Обратился я к Виталику, пусть он и не совсем теоретик. Всё равно… э… много знает.

Своего кабинета я ещё не завёл, сказал ему на улице небрежным тоном как бы между прочим:

— Парни вспоминают какую-то боевую магию, они проходили её в интернатах. Ты в курсе, что это такое?

Виталик остановился, повернулся ко мне и уставился весёлыми и удивлёнными глазами. Я тоже остановился и принялся терпеливо ждать ответ. Он насмотрелся, отмер и пробормотал:

— А я думал, тебя Катя познакомила.

— То другое! — махнул я ладонью. — Ей резидент показывал шпионские приёмчики. Так мы разобрали, ничего особенного!

— Значит, Андрюша ничего ей о древней магии не рассказывал, — задумчиво молвил майор. — Получается, можно без магии, на одних только своих силах вот такое вытворять!

Я печально вздохнул, и он доверительным тоном мне сказал:

— Представляешь, я тут всю дорогу пытаюсь понять твою магию. Можешь издевательски ржать — оказывается, нечего понимать.

— Старик, — проговорил я ласково. — Я смотрю, у тебя проблемы, — я добавил грусти, — Так засунь их себе подальше и ответь, пожалуйста, стоит ли на эту магию тратить время?

— Ты сначала спросил, что это такое, — уточнил майор Логинов. — Прежде всего, это древний путь постижения мира. Ты ведь должен знать, что маг чувствует мир полнее…

Я покладисто кивнул.

— Так это создание удобных образов и придание их чувствам, — продолжил он наставительно. — У меня школа Журавля, знаю о существовании школ Богомола, Паука, Змеи, Енота… — Виталий покачал головой. — Названий много, и все школы, вроде, различаются, но, по сути, все образы сводятся к нескольким условно реальным характеристикам. В двух словах не объяснить, это нужно изучать… — он грустно взглянул мне в глаза. — Я как-то видел магический поединок. Один дуэлянт нанёс другому удар кулаком в живот. Удар был настолько силён и стремителен, что пробил тело насквозь. Но обреченный и проигравший мужик продолжил схватку с дырой в брюхе, разбрасывая кишки и истекая кровью. Он так себя контролировал, что смог удавить врага, прежде чем умер сам.

— Агонией можно управлять и растянуть до двух минут, — сказал я важно. — Этому учили в Корпусе.

— Видишь — вас всё-таки многому учили, — весело проговорил майор. — И, может, даже вас учили той же древней магии, только придавали ей научные, прогрессивные образы. Военные ведь, условно говоря, лезут в ту же гору — дорожка у них своя, но вершина одна. Первый вопрос — насколько они отстают от древних магов. Мужик с дырой в брюхе дрался четыре минуты. И, во-вторых, скажи-ка мне, пожалуйста, сколько у вас было магов? Кажется, всего около пятидесяти. Умножим на количество всяких корпусов по всей Гардарике и сравним с числом интернатов одной только школы Журавля…

— А разве много бояр? — удивился я.

— Как нерезаных собак! — воскликнул Виталий. — Только в Московском княжестве двести семнадцать! Чуть в каком конфликте проявит княжество интерес, туда сразу едут маги-добровольцы. Понятно, наши побеждают, и за доблесть дают боярство. После каждого вооружённого столкновения появляется боярский род, если в среднем!

— А сколько было изначально? — спросил я из детского интереса.

— Историки пишут, что при основании Московского княжества сидели за княжьим столом сорок семь глав родов боярских, — сказал майор.

Не, за семьсот или восемьсот лет вполне нормально. Примерно, по одной войне каждые пять лет только одно напрочь мирное княжество…

— Погоди, — спохватился я. — А депутаты от народа?

— Прибавляются места, — сказал Виталик. — На одного боярина один депутат — это нерушимо.

— И у каждого дружина! — весомо сказал я. — Пусть даже рота обычных солдат…

— А почему обязательно обычных? — весело посмотрел на меня Логинов.

— Ну, трудно одинаковым тотемным кланам в одном княжестве, — проговорил я.

— Чисто кошачье рассуждение, — прокомментировал он. — Рыси действительно всю дорогу в княжестве одни, а вот других побольше. Странно, что ты этого не знаешь…

— Молодой ещё, — ответил я виноватым тоном.

— Вот за подробностями по своему княжеству к главе клана, а как дела у других, спрашивай в советах или у тамошних бояр, — сказал Виталий. — Сейчас нам важно, что деток боярских в каждом княжестве намного больше кадетов…

— Какое намного больше? — перебил я. — Примерно, столько же!

— Я имел в виду только кадетов магов, — строго проговорил Логинов. — Потом у бояр в среднем больше одного ребёнка с магическими способностями. К тому плюс частенько поступил ты в интернат боярским сынком, а заканчиваешь обычным магом. Если глава рода лишается боярства, его детей не выгоняют из интернатов. И часто ребятки нового боярина приходят в ту же школу. Как раз мой случай.

— И ты не отомстил за отца? — спросил я сурово.

— Во-первых, за мать, — проговорил Виталий.

— Да какой же мужик её вызвал! — воскликнул я.

— Такое тоже встречается, — грустно сказал он. — Но в моём случае маму вызвал не мужик. И кому мстить? Убийцу мамы саму убили до моего совершеннолетия. Отомстить её дочке? Если убрать лирику — всё равно не она это всё придумала! Она даже не крайняя! Когда я заканчивал интернат, в него пришёл сынок четвёртой… — Виталик задрал палец. — Четвёртой, Карл, новой боярыни! Женщина на боярстве не к добру — старая русская пословица.

— На корабле! — возразил я.

— Я говорю, русская пословица! — ответил майор. — Понял теперь, что по сравнению с боярами кадеты — элита из элит?

— Ну и кто тебе мешал поступить в Корпус? — проворчал я.

— Высокий конкурс, — запросто сказал Виталик. — Я после срочной учился в общевойсковом училище, как все нормальные люди.

— Всё равно непонятно, почему ты не боярин, — сказал я. — Сильный маг, всегда можно кого-нибудь поймать на слове и грохнуть на дуэли.

— А деньги? — уточнил он. — Богатого боярина не поймаешь! Или не грохнешь. И пошёл бы я с боярством, без денег и с маленькой пехотной дружиной на фронт, а не в Совет обороны со всеми способностями.

— Ну, после войны станешь боярином, — проговорил я убеждённо. — Дуэли разрешат.

— И много тебе дало боярство? — спросил Виталий прямо.

— А как же! — воскликнул я. — Тебя постоянно шлю на хрен!

Он печально вздохнул и молвил:

— Вернёмся к нашим боярам. Интернаты выполняют очень важную функцию. Бояре в большинстве себе не льстят, без знания древних приёмов им вообще ничего в жизни не светит. Однако возьмут лишь в школу боярского клана. Сейчас кланы во многом формальность, у всех похожие уставы, номинальные советы и избранные на время главы. Только не обсуждаются основы — независимость своего княжества и его вхождение в Гардарику. Несогласные с этими простыми вещами поголовно предатели. Например, за переход на сторону врага убьют весь род целиком, детей в интернатах первыми.

«Член семьи изменника родины», местная версия — убивают всех вне зависимости от пола и возраста. Я заметно помрачнел.

— А ты можешь так не расстраиваться, — заметил майор. — Это внутренние правила кланов, вне кланов с боярами разбираются по законам княжеств — все отвечают только за себя. Не зря ж ты учился в московской гимназии, твой папа сразу с совершеннолетия послал дедовский клан далеко-далеко. И потом ты поступил в Корпус…

— Он так хотел, — сказал я.

— Я догадывался, — кивнул Виталий. — Знаешь, я по службе изучаю Гардарику, и самому всегда было интересно. Так вот простых магов не учат в древних боевых школах, по идее им против бояр в схватке ловить нечего. Но нельзя же им запретить любить Родину и служить в армии! Они придумали кадетские корпусы. Туда даже для меня жуткий конкурс, учёба там лютый ужас по сравнению с любым училищем. Но задевать их выпускников без крайней нужды не станут самые сильные бояре…

Он задумчиво помолчал и заговорил рассудительным тоном: