Мари, таким образом, устроилась более-менее сносно, посмотрим же, как поживают Ганс и Шарлотта. Ганс уже проломил подсвечником череп херру Клюгге, выгреб деньги из сейфа и пустыми глазами смотрел, как при нём его жена трахается с финансистом херром Майером.

Этот херр таким образом привыкал к Гансу. Однако осваиваться он начал как-то неправильно и вскоре привёл друга. Худой и высокий херр Краузе заодно являлся куратором херра Майера от политической полиции, тот ему обо всём рассказал, и они трахали Шарлотту вдвоём. Само собой при Гансе.

Как бы то ни было, херр Майер привыкал к присутствию Ганса. Привыкал лично, потом ещё привыкал с приятелем, и дело могло дойти до ещё одного знакомого, но, наконец-то, он совсем привык.

Однажды при Гансе на секретной квартире херр Майер открыл секретный сейф. Ганс вовсе не стал бить его по голове тяжёлыми предметами, тем более ничего подходящего всё равно под руку не попалось.

Шарлотта после прошлого раза его расспросила, как всё прошло, и сделала выводы. Ганс из чехла под пиджаком вынул охотничий нож и ударил им несколько раз херра Майера в спину.

А когда тот упал, тем же ножом отделил ему голову от туловища. Как долго Ганс ждал этой возможности! Он готов был оторвать херру голову и без программы зомби.

Шарлотта спрятала деньги, а на Ганса снова не подумали, все сразу решили, что это были какие-то маньяки. Херр Краузе стал трахать Шарлотту при Гансе сам, к групповухе относился равнодушно, приятелей не звал и устроил Ганса к себе на службу помощником.

Тут Шарлотта и призадумалась. Херр Краузе, чтоб её трахать, старался оторвать часок от служебного времени или закончить службу пораньше, работать к себе домой Ганса не брал. Он оказался хорошим семьянином и рассказывал Шарлотте о жене и детках.

То есть, как его ограбить, подходов не просматривалось. Да и грабить херра из политической полиции — идея рискованная, эти всё проверят и перепроверят очень основательно и разоблачат Шарлотту с Гансом.

С другой стороны херр Краузе к Гансу быстро привык, тот легко сделал слепок с ключей от служебного сейфа, херр постоянно его при Гансе открывал, набирая хитрый код: «1, 2, 3, 4». Иногда даже совсем забывал закрыть сейф, Ганс закрывал его лично.

Сослуживцы херра тоже не заморачивались — на столах оставляли секретные бумаги, свободно вели при Гансе деловые разговоры. Ганса можно снабдить диктофонами и маленьким фотоаппаратом и продать эти сведения русской разведке.

Шарлотта и Ганс ведь только рассчитались за пятикомнатный домик в пригороде, взяли в Берлине приличную квартиру и зажили, наконец, по-людски!

Шарлотта была членом партии и активисткой, боролась за права молодёжи, и её пускали в коммерческие рестораны. Но как в них ходить, когда у Ганса всего лишь жалование рядового служащего и маленькая пенсия жертвы магических экспериментов! Херр Краузе ей больше ничего не даёт, а она активистка на общественных началах, и с такими ценами никаких денег не хватает!

Вот в ресторане она и предавалась мрачным раздумьям. Дорого, но где ещё нормально поесть? За столик села Шарлотта в одиночестве и видом своим ясно давала понять, что в компании не нуждается. В Германии дамы сами за себя платят, а для бесплатной любви у неё есть херр Краузе и Ганс на всякий случай.

Думала она о Мари. Та могла снабдить Ганса шпионским оборудованием и заплатить за сведения, только где её искать? После взрыва газа дома у херра Кауфмана, Мари и Дитрих куда-то пропали…

Шарлотта подняла взгляд на подошедшую официантку и очень обрадовалась. Перед ней стояла Мари. Вообще Берлин большой город, и встретить конкретную официантку в мирное время трудно. Но во время войны приличных ресторанов даже там немного. Хотя это скорей всего судьба.

Шарлотта как раз выкрасила волосы в белый цвет и сразу сказала:

— Я знаю, что ты русская шпионка!

— Вы член партии? — ровным тоном спросила Мари.

— Да! — заявила Шарлотта, показав удостоверение.

— Что будете заказывать? — перешла Мари к следующему пункту.

— Комплексный обед без спиртного, — ответила Шарлотта.

— Хорошо, фройлен, — сказала Мари и развернулась уходить.

— Эй! — окликнула её Шарлотта. — Я сказала, что ты русская шпионка!

— После расчета, фройлен, — обернулась через плечо Мари.

Она спокойно прошла на кухню, вернулась с подносом и, расставив тарелки перед Шарлоттой, занялась другими посетителями. Девушка обладала невероятной психологической устойчивостью, а всяких уродов ещё и жалела.

Только блондинка могла ей такое сказать! Да, Мари была русской шпионкой и навешивала на Ганса диктофоны, но ведь делала она это очень осторожно, никто не мог Шарлотте этого сказать, кроме молчаливого Ганса.

Выходит, Ганс иногда не такой молчаливый, каким кажется? И эта блондинка спокойно об этом заявляет! Вот дура-то, прости, господи. Более того, она сказала это в ресторане официантке, а не пошла с донесением в политическую полицию. Как минимум, недоносительство. Совсем дура, господи, прости.

Однако Мари прекрасно помнила, что Шарлота от природы русая, просто покрасилась, потому подошла к Шарлотте, когда та закончила обед, села за её стол, получила с неё деньги и сурово проговорила:

— Да, я русская шпионка. Ты всё знаешь, и я налила тебе в суп яду.

Шарлотта в ужасе поднесла ладонь ко рту.

— Это медленный яд, — продолжила Мари. — Я дам тебе противоядие, если ты мне расскажешь, от кого про меня узнала, и тоже станешь русской шпионкой.

— Я согласна! — прошептала Шарлотта и принялась всё рассказывать.

Магом она тоже не являлась и не могла этого знать о Мари, однако, уповая на лучшее, не стала рассказывать всего. Просто сказала, что нашла у Ганса «кнопку» и теперь он во всём её слушается. Считают все Ганса по-прежнему идиотом и совсем его не стесняются, а он сейчас служит в политической полиции.

— Очень интересно, — строго сказала Мари. — Мне обо всём нужно доложить. Завтра ты придёшь сюда, и я сообщу тебе ответ.

— А противоядие? — заискивающе улыбаясь, пропищала Шарлотта.

— Это медленный яд, — серьёзно заявила Мари. — Противоядие я налью в твой завтрашний обед, — и мстительно добавила. — В суп с клецками и в перловку с рыбой!

— Может, без клёцок? — робко уточнила Шарлотта.

— Это тебе за то, что пыталась мне угрожать! — грозно сказала Мари и немного смягчилась. — Если дальше будешь хорошей девочкой, суп будет без клёцок, и даже подумаем о перловке. А теперь иди.

Шарлотта ушла в смятении, а повеселевшая Мари вернулась к обязанностям официантки. Никакого яду у неё не было, но здорово будет посмотреть, как Шарлотта съест завтрашний обед. Мари не сомневалась, что Шарлотта снова придёт.

После смены она уже голая обо всём рассказала херру Везеру, и её «Pasha» очень обрадовался и возбудился. В его подчинении была всего одна русская шпионка, а стало целых две — теперь он будет вдвое счастливее.

А если убрать лирику, нужно учесть, что контору херра Краузе звали политической полицией лишь для простоты. Не могла в цивилизованной, демократической Германии случиться какая-то «гестапо».

Кстати, это словцо народное, его придумал некий клерк, и оно широко в нашей реальности распространилось, особенно у нацистов. В магической же реальности нацистов у власти не было, и никакой тайной полиции у Германии быть не могло.

На основе европейских институтов создали европейский комитет по контролю за правовыми особенностями применения свободы слова и ограничениям доступа к информации, а херр Везер служил в его германском отделении. Немцы просто в быту вот так сокращали мудрёное название.

И надо ж случится такому совпадению, политическая полиция и разведка, которой тоже как бы не было, друг дружку постоянно подозревали, следили и боролись за влияние. Так что херр Везер обещал даже повышение зарплаты Мари и выплаты Шарлотте, но по результатам.

На обед Шарлотта съела суп с клёцками и перловку с жареной рыбой, которые за такие деньги никто не брал, но их всё равно отчего-то готовили. Мари ей сказала, что её предложение условно принято, вечером Шарлотте на дом доставят шпионскую аппаратуру и покажут, как размещать её на Гансе. Нужен её адрес.