И то ещё хорошо, что со слов пленных на три танка французов положен один водитель. Европейцы просто не могут допустить, чтобы кого-то сначала долго и дорого везли, кормили, и он бы дожидался русского снаряда за бронёй. Не! Этот кто-то должен дождаться русского снаряда в окопах с винтовкой и гранатами.

Славно, когда почти каждый твой снаряд убивает европейцев! Или это всё-таки не очень хорошо? Пехота ворчит, что из-за нас европейца стало слишком много. Идём навстречу пожеланиям трудящихся войны, изо всех сил сокращаем европейское поголовье и работаем над собой.

Я лично и был сильным магом, однако постоянно совершенствуюсь. Засекаю присутствие вражеских магов гораздо раньше, чем они могут меня обнаружить, и наращиваю разрыв.

Преимущество скачком перешло в качество, я с определённой дистанции стал уверенно указывать направление на мага. И в какой-то момент вражеский маг, полностью уверенный, что я где-то рядом, в следующую секунду стал накрываться танковыми фугасными снарядами, сволочь.

Позже я довёл навыки до того, что врага накрывало прежде, чем он что-то почувствует. По идее я мог этим воспользоваться — никто ж не знал, отчего помер вражеский маг. Может, он сам помер.

Однако противник проявил предвзятость и сделал другие практические выводы. Теперь он для проверки посылает двоих или даже троих магов, и они удирают, как только кто-то из них гаснет, или просто по рации им успевают сказать, что русские танки прорвались.

Не! Европеец предпринимает для моей ликвидации энергичные попытки! Канцлер Шульце объявил меня своим личным врагом! Но я об этом уже писал, к тому же канцлер объявил врагами аса истребителя Сидоренко, Князя Москвы Ивана, и ещё кого-то, не помню — список постоянно пополняется. Даже страшно за беднягу, как он спит-то, имея столько личных врагов.

Потом за мою голову обещают уже десять миллионов марок или франков, возможна оплата рублями, долларами и фунтами. По мне это очень немного, я на дружину примерно столько же трачу. Правда, это только за первый месяц, дальше, надеюсь, издержки снизятся.

Так же европейцы собирали в кучу магов и танки для засад на меня лично ещё целый один раз. Похоже, что первая такая попытка их ничему не научила, или они думали, что были близки к успеху, им просто чуть-чуть не повезло.

Однако уже после первой засады в нашем руководстве спросили себя, как неприятель вообще смог скрытно собрать на столь важном участке около сотни танков. Кому-то прилетело по шапке, сделали и другие выводы.

В армию генерал-майора Салтыкова Василия Петровича выделили сразу три отдельных полка «кукурузников» — одним усиливают разведку в зоне наших операций, второй случайно рядом с нами летает по своим делам, а третий командарм выпросил себе на всякий случай, и бог же троицу любит.

Умным европейцам пришлось открыто накапливать силы и держать их против меня в резерве. Ну, уже хороший результат, что вражеские танки просто стоят где-то без дела. Пока они только угрожают нам, к другим не лезут, и парни решают свои трудности.

Всю войну бы немецкие танки так простояли — лично я совсем не «против». Батальон же мой неожиданно появляется, поддерживает пехоту, я быстро убиваю новых магов, и уходим в «туман войны».

А так мы делаем только там, куда вражеским танкам просто не успеть. Неприятель, конечно, сам может полезть в атаку, но, или местность неподходящая, или слишком много русских солдат с минными полями, противотанковыми пушками и всем остальным остановят их и без танков. И вообще не было приказа атаковать, нужно только ликвидировать бедного меня.

Немецкие танкисты, наверное, и дальше готовы были просто стоять, но командование с ними не соглашалось. Места, куда вражеские танки успевали, мы не трогали, а фронт неспешно полз на запад, и отдельные участки могли оказаться в полу-окружении. Стали перебрасывать танки ночами с места на место.

Ну, так ещё лучше! Пусть заодно жгут бензин, которого и так мало, и ресурс у немецких танков намного меньше нашего. Всё равно их новое положение устанавливается за часы. Все ведь авиачасти получили дополнительные «кукурузники»! Или другая разведка докладывает, я не в курсе.

Две недели я давил вражеских магов, усиливал свои магические способности, мой батальон тоже набирался опыту, а вражеские танки ночами ездили туда-сюда, пока немецкому командованию это всё не надоело. А может, генералам всё нравилось, они просто получили клистир из Берлина. Так или иначе, стали враги думать активнее, и придумали они тупых нас спровоцировать.

Фронт и так всё время медленно полз на запад, где-то быстрее, а где ни в какую, образовались неровности. Мимо одного такого места мы просто не должны были пройти.

Местность почти ровная, европеец в окопах измотан и ему задержали подкрепления в силу объективных причин. Прорви тут оборону, небольшой рывок вперёд, и захвачен железнодорожный узел, а целых три дивизии фактически в окружении.

Демонстративно уйти с позиций и поставить плакаты на русском «Добро пожаловать» противник не мог даже в Гардарике, но я и без них понимал, что это ловушка.

И что бы вы в этой ситуации сделали? Русские из Гардарики прорвали оборону и рванули к железнодорожному узлу. А в чистом поле навстречу выезжает две сотни с хвостиком четвёртых «панцирей» последних модификаций, в лоб можно пробить, лишь начиная с 200 метров. И с ними целых два десятка магов.

Тут, наверное, русские должны сильно испугаться. Однако враг не учёл сразу трёх моментов и одной детали. Во-первых, я почувствовал вражеских магов задолго до того, как они увидели русские танки. Во-вторых, в русских танках сидели более тридцати моих магов. В-третьих, русские маги все сильнее вражеских и намного более умелые и опытные танкисты.

А деталью можно считать, что врага атаковали не сразу. Сначала шестьдесят танков с опытными танкистами бросились зигзагом наутёк. Так ведь и должно было случиться? В петляющие машины трудно прицелиться, враг ринулся в погоню — разогнался, шёл прямо и сокращал дистанцию.

Маги не могли определиться, есть ли среди удирающих бедный я? Вглядывались, пытались меня почувствовать, и не сразу поняли, что их расстреливают ещё шестьдесят танков. Пробить не смогли, но многим сбили гусеницы.

Это всё был первый полк Евгения Викторовича — один его батальон встречал врага, а второй поджидал на месте. Перестал первый батальон удирать, тоже принял бой. Враг, конечно, потерял машины от внезапного столкновения, но не отчаялся — их ведь двести с хвостиком против ста двадцати. Главное, чтоб среди русских был Большов!

Развернул противник цепи, принялся охватывать, и из-за горизонта едут ещё 120 танков полка Сергея Степановича. Летят русские колонной, заходят на правый фланг, а неприятель в замешательстве — его просто не учили быстро реагировать на изменения.

Однако, пусть и терял враг машины, начал организованно отходить, прикрывая товарищей огнём. Корявенько получалось, но уж так этих немцев в академиях учат. В целом же сохранялся почти паритет. Позиция не в дугу, но количественное превосходство некритичное. У европейца чуть меньше двух сотен средних танков, у русских чуть больше.

И тут такой весь в белом комбинезоне появляюсь я со своим батальоном!

Ну, ещё подполковник Бирюков со своим штабом изучали опыт, но они не считаются. Значит, летим колонной, охватываем слева. Стреляем на разгоне в кучу врагов, в кого-нибудь прилетит, и рысье подавление на максимум…

Если кто ещё не понял, это всё была на немцев ловушка. Запросто выходим в тыл и начинаем жечь противника в упор по мере поступления. Вражеские маги хорошо поняли, что я точно пришёл. За ними всеми.

Враг в отчаянье кидается на загонщиков и получает бронебойные снаряды в борта или в корму. Такие попытки пытаются прикрывать огнём с места и получают бронебойные снаряды. Кто-то пускается в манёвры и ловит снаряды, если сначала не врезается в подбитых товарищей.

Вражеские танкисты выскакивают из люков часто в горящих комбинезонах. Мечутся, катаются, падают, посечённые очередями пулемётов. Среди взрывов и огня, под свист пуль и звонкие их удары об броню ползут, жмутся к тракам объятых пламенем машин. Специально за ними не гоняемся, но немец по русской земле должен ползать или лежать мёртвым.