А танки? Пока у Гардарики их было существенно меньше, тактическое преимущество русских почти не сказывалось на продвижении. Однако продвижение резко замедлилось, и все обратили внимание на потери. Даже если верить военным, три своих танка за одного русского — это просто недопустимо!

Талантливые европейцы, конечно, нарисовали к 1942-му году все свои «Тигры», «Пантеры» и «Фердинанды». Да только глупого Гитлера зарезали в Австрии, некого было впечатлять, а умные секретари-советники этих мечтателей тупо не подпустили к своим патронам.

Приняли идею Гудериана, и принялись совершенствовать дальше четвёртый «панцирь», этого, по словам немецкого генерала, настоящего железного солдата. Танков Европе потребовалось очень много. И быстро.

Ведь и кроме танков Европа тащила тяжёлые проекты. В бомбардировщиках она и так отставала от противников, зато «Фау-1» уже сменила «Фау-2», и ракеты совершенствовали далее. Велись работы над турбореактивным истребителем. Много сил сжирал атомный проект, но ведь разведка докладывает, что в этой области развиваются за океаном, даже русские пытаются что-то делать…

Короче, мыслители Европы решили, что без мобилизации промышленности не обойтись. Оставалось простому европейцу объяснить, почему он должен стоять у станка по двенадцать часов без выходных и получать за труд карточки на еду. Или почему он должен взять винтовку и идти воевать, а к станку поставят его жену и детей. Неужели такие меры нужны для победы над тупыми животными?

Сказать, что русские не тупые, мыслители даже мысленно не могли, поэтому пошли другим путём. Да, тупые животные, но им помогает колдовство. Про колдуна Большова слышали?

Про Артёмку шептались солдаты, ходили слухи в тылу. Добрым европейцам на этом страшном восточном фронте везде мерещилась тёмная магия. В малейшем европейском неуспехе подозревали колдунов.

До захвата Кай-ёва такие разговоры не приветствовались — у тупых русских не должно быть преимущества ни в чём. Но после захвата европейским журналистам дали отмашку — пишите про Большова, сколько угодно. Под мрачные завывания радио и прессы сильнее закручивались гайки, а Артём стал набирать всё больше популярности у европейцев.

И раз уж упомянул о неких «союзных» структурах, нужно уделить им немного вашего внимания. Когда перед любым человеком, не обязательно перед английским сэром, встаёт какая-то задача, он, прежде всего, ищет, кто бы эту задачу решил за него. На крайний случай помог бы в решении.

Когда Англия объявляла Европе войну, сэры не полностью всё понимали. Вот они не дождались от континента выгодных предложений, осознали, насколько всё серьёзно, и сразу озверели.

Традиция такая у сэров или природа, звереть в случае чего. А тут просто чёрт знает что твориться! Озверели сэры и принялись лупить Европу всем, что было под рукой, в остром своём уме размышляя, до чего бы ещё дотянуться.

А тут такая большая и ленивая Гардарика, раскинулась себе и ухмыляется. В нашей истории англичане приложили немало усилий, чтобы впутать в войну СССР, но в магическом мире русские куркули своим нейтралитетом сэров только раздражали.

Не, можно, конечно, ходить за русскими и талдычить:

— Ну, объявите Европе войну! Ну, объявите!

Только к чему оно приведёт? Русские просто уедут из Лондона, а в Москве англичан и так не пускают в приличные дома.

Кривились и морщились сэры с сентября до начала июня, и вот Европа сама напала на Гардарику. Может, европейцы решили, что так им с Англией будет легче воевать, или из других соображений — сэры не вдавались. Они просто заорали:

— Аллилуйя! — и полезли к русским со словами поддержки.

Ну, это же в традициях истории — если воюешь с общим противником, заключаешь со всеми, кто тоже с ним воюет, военные союзы. Но это в традициях нашей истории, правила для которой писали англичане. А в Гардарике сэров сдержанно поблагодарили и послали читать меморандум — там ясно сказано, с кем и до каких пор воюет Гардарика.

А про Англию там нет ни слова. Думы не могут ратифицировать военные союзы или иные соглашения с другими странами, они временно распущены, а советы такими полномочиями никто не наделял. Ну, нет у русских правителей, кто за них решает, и не будет никогда.

Просто русские всегда помнили, с кем говорили, и не верили сэрам ни на грош. Но это так, фоном, любые слова в глаза англичанам божья роса, а по документам всё так и есть.

Однако сэры уже попали в положение, когда им стало сильно не до понтов. Они сами предложили советам координацию действий без каких-либо обязательств.

Англичанам, например, давно очень нравится Северный флот Гардарики, его корабли могут базироваться в Британии и помогать в защите портов Дании. У обеих стран вызывают беспокойство немецкие линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц». Англичан они беспокоят больше, но ведь линкоры могут прийти в Северное море.

Ещё Британия дала убежище кое-каким русским, у некоторых осталось подданство Гардарики. Речи о выдаче и быть не может, но англичане с удовольствием помогут им осуществить патриотический порыв. Ну, а коли патриотизма не обнаружится, можно поговорить и о выдаче…

В общем, к Серёже Жучирину пришли люди из разведки. Он маг и любит Родину, вот добрая Англия ему готова помочь пройти краткие шпионские курсы и переправить в тыл врага.

Сергей честно говорил англичанам, что он боится и не хочет, на что ему сказали всё это повторить в Москве следователям, а их дело только предложить патриоту помощь.

Господин Жучирин решил, что и в Европе маг не пропадёт, и согласился. В закрытом уже замке ему сказали, что готовят его не просто для диверсий и героической гибели, а для контакта с нелегальной группой боярина Андрея Пермякова — ну, а потом диверсии и далее по списку.

Три недели Сергей с ещё двумя бедолагами плыл в закрытой каюте на британском эсминце из Англии, через Гибралтар и всё Средиземное море в порт Бизантии. Там их приняли представители разведки Британии, и на автобусе через всю страну привезли к границе Болгарии.

Просто за взятку они окажутся в Европейском Союзе. Сергей как маг мог бы там и потеряться до конца своих дней, но он проведёт группу через Болгарию, Румынию, Венгрию и Чехословакию в Германию. Чтобы посмотреть Андрюше в глаза и спросить, как ему живётся.

Кстати, о группах. Вся группа Дитриха получила повестки. Ребята имели дипломы о высшем образовании и некоторые даже были магами, их разобрали порученцами и секретарями в тыловые службы. Только доцент и сильнейший в группе маг Дитрих отправился на фронт.

Никто не думал поручить ему винтовку, таких психопатов мало и в немецкой армии. Страшному Дитриху за учёную степень дали погоны лейтенанта, а за знание русского языка определили в штаб егерского полка работать с пленными — их ожидалось очень много.

Поцеловал он Мари на перроне, пообещал вести себя хорошо и быстро возвращаться, и залез в штабной вагон. Новые сослуживцы очень его попросили сесть вон там и смотреть в окно, а когда оборачивается, предупреждать.

Вместе с полком он вступил на землю Гардарики. Через две недели его повысили до обер-лейтенанта и перевели в штаб дивизии, а затем он занял капитанскую должность при штабе армии.

На столь стремительный карьерный взлёт, конечно, повлияли его магические способности и образованность! И ещё немножко тот факт, что пленные русские в полку почти не встречались, а в дивизии он допросил двоих сельских парней.

Зато в штабе армии он смог себя проявить. Господин Шепард не считал русских тупыми животными и несильно этим отличался от офицеров. Те, ухмыляясь, помалкивали, в штабе одни партийные функционеры громко высказывались о русских.

Только не подумайте, что Дитрих с кем-нибудь пытался подружиться. Да, он носил офицерский мундир, но «Парабеллум» ему дали без патронов, чтоб ненароком никого не застрелил, и офицеры даже на допросах старались смотреть на пленных, а не на переводчика.