Что сказать? Это очень русский танк. Особенно после британца. По-моему, нет лучшего сравнения для русского и британского отношения к солдатской службе. Британцы считают, что все солдаты погибнут, но пусть им при этом будет комфортно. Русские тоже думают, что солдаты погибнут, но они должны выполнить задачу.

Короче, без большой любви к Родине в танке плохо, хоть они и модернизированные все. Просто надо любить Родину, как её танки ни улучши. Зато когда всё понял и смирился, многое гораздо лучше получается.

Тем более у меня! Я ведь машину облазил ещё в дружине, разбирался в чертежах, сам эти танки рисовал, и только в Корпусе смог порулить.

Заряжающим вместо старшекурсника давали первыша. Они, вообще, славные ребята, даже иногда забавный, но тупы-ы-ы-е! Особенно Костя! Ему ещё и слова не скажи, даже улыбаюсь после боя. Как хорошо, что у нас патроны холостые! Перестрелял бы всех. То есть Костик бы перестрелял.

Зато есть кому махать кайлом. С матчастью тоже работали, осваивали ремонт и обслуживание в полевых условиях. Вот где ещё пригодилась моя привычка к тяжёлому труду.

Ну и окопы, куда без них. Дуэли же кончились, а это для меня самый верный способ заработать учебные баллы. Как стали наказывать чаще, так и переменилось ко мне отношение кадетов не-магов. Теперь я первый выбираю ребят, и беру таких, чтоб на них почти не нужно было воздействовать. А они ещё и получали по баллу к успешности.

Рытьё окопов, тренировки в танках, драки банда на банду на физкультуре — всё это необходимая офицеру практика работы в коллективе. Тем более это очень нужно боярину. Ведь бояре совсем не цари-короли, они просто равные среди равных.

Дуэли необходимы для выживания в этой среде, но совершенно недостаточны. Для достижения целей нужно уметь договариваться, искать, чем же заинтересовать других бояр.

Так господин Мирзоев первой собрал футбольную команду. У Кости Гаева в дружине тоже начали почему-то с футбола. Костя на страницах «Московского еженедельника» предложил товарищеский матч.

Я там же предложение с восторгом принял, а сам приказал Мирзоеву проиграть с минимальным счётом. Костик же такой русоволосый, румяный, весь исполненный значимостью — точно бы заревел. Беднягу этой значимостью чуть не разорвало, когда его команда выиграла 3: 2.

И совсем я не считаю его глупее, тем более слабее магически. Пока прямо не столкнулись, нельзя уверенно говорить — уж эту простую мысль у меня на мозге выбил своей шпагой Дементий Архипович.

А Степан Андреевич помог понять, что лучше со всеми дружить. После того матча во многих дружинах собрали футбольные команды, и мои только и ездят куда-нибудь или принимают гостей у себя. Футболисты мои теперь чаще побеждают, не в них суть. Через футбол я познакомился со многими боярами и… э… появились поводы иногда отлучаться из дома по воскресеньям.

У Кати действительно портится характер с беременностью. Ну, к футболу меня ревновать и вовсе глупо, но ведь не объяснишь ей ничего. Да, не каждое воскресенье мои играют на задышавших полной грудью Московских стадионах, и сам знаю, что весь этот профессиональный спорт глупость. Но людям же нравится! Где бы ещё я мог вот так запросто посидеть с боярами из разных княжеств?

Вот отец Василий очень хорошо оптимизировал моё хозяйство и с блеском ведёт дела далее. Полупроводники, оптику и танки он полностью одобрил, но лишь по финансовым показателям. Сам же заявил, что ничего в этом не понимает, и руководствуется данными Церкви о ёмкости рынков.

И так во всём. Он заключает договоры, не вылезая из Епархии, и на бросовых, бесперспективных землях кто-то строит хранилища. Уже это оживляет рынок строительства. Потом он, сидя у себя, скупает на московских биржах товары из списка, что тоже тянет цены вверх.

Но его оно совсем не останавливает. Под товары на хранении он берёт у банков кредиты и всё начинается снова. Банки охотно кредитуют под такие активы, ведь цена на них только растёт. Но для производства не так просто взять кредит, цены на ресурсы поднимаются… и это всё когда-нибудь кончится!

— Бог даст день, даст и пищу, — смиренно отвечает священник. — Всё когда-то заканчивается, один бог знает, когда.

— Хорошо, будет война, она всё оправдает, — говорю я раздражённо. — Но сейчас где брать деньги?

— Банки получат кредиты у Совета финансов, — спокойно говорит батюшка. — А мы получим своё у Церкви, — и крестится.

Ну и я вместе с ним, а куда деваться. Деньги пока текут через британцев, а если перестанут? В общем, я немного нервничал, да вот на футболе встретился с боярином из Новгорода. Дядька средних лет намного меня старше. Его синие глаза смотрели умудрённо и уверенно, а его широкое, русобородое лицо с носом картошкой добродушно. Я легко с ним разговорился.

Оказывается, у князей тоже есть дружины, только они сплошь авиационные. Ни один боярин такую дружину не потянет. Князья бы тоже только обозначили участие или застряли в начале века, но им могут помогать маги, а бояре не только помогают, но и прямо участвуют.

Причём, дальние бомбардировщики есть лишь у Князя Москвы, и собирают самолёты в Московском княжестве. И так уж совпало, что все другие князья помешались на истребителях. А закупают машины за рубежом.

Там просто смотрят на Москву и всё принимают на свой счёт, так князья их не разубеждают и даже поддерживают. Сейчас у князей Гардарики есть и британские машины, и немецкие, и французские, и всех американских федераций, даже с итальянцами некоторые сотрудничают.

Главный ведь бизнес князей и поддержавших их бояр — импорт оружия. Включение машин в дружины ещё и нелишняя реклама. К тому плюс князья курируют лётные училища, и там учат на иностранных самолётах. А в частях ополчения уже переучивают.

Авиация есть и у ополчения. Наши умники прям жизни кладут на алтарь, лишь бы превзойти супостата. Не все бояре и маги поддерживают князей, думы княжеств и их советы строго следят, чтобы число импортных машин не превысило половины.

Но они очень долго реагируют и при быстром изменении обстановки просто замирают. Можно ведь принять на вооружение машину немного позже, а закупить в войска, ещё позже, когда цены улягутся. В результате в войсках устаревшие отечественные аэропланы.

Теперь допустим, что в ополчении сто процентов машин, тогда в дружинах пятьдесят. То есть иноземных самолётов в два раза больше. А если война, и прекратят поставлять запчасти и самолёты? Сколько будут реагировать думы и советы княжеств, пока свои не выйдут на должный уровень?

— Во время войны и меры примут военные, — возразил я задумчиво.

— А сколько за всё заплатит пехота? — резко спросил боярин. — У тебя ведь танковая дружина и ты пойдёшь с ней. Тебе рассказать, чем будут платить бойцы за чью-то жадность?

— Что ты предлагаешь? — спросил я безучастно, не отводя взгляда от футбольного поля.

— Что бы ты первый поступился жадностью, — проговорил новгородец. — Дай заводам алюминий со своих складов в рассрочку и по вменяемой цене.

Я продолжал молча смотреть на футболистов, и он горячо заговорил:

— Все как с цепи сорвались! Строят хранилища и скупают товары. Даже князья устраивают хранилища нефти, а заполняют их вскладчину. Под это же банки кредитуют по щелчку. Вы уже подняли цены и продолжаете их задирать, самолёты скоро станут золотыми. Импортируются только запчасти, а производство внутри на последнем издыхании.

Я лениво задрал бровь и насмешливо спросил:

— Ты же был против импорта?

— Появился шанс у своих конструкторов, — неожиданно спокойно сказал он. — Княжество Новгородское объявит конкурс на лучший фронтовой истребитель. А ты дашь на производство металл.

— Ага, просто отдам, — кивнул я. — Можно призвать через общественность…

Я сделал паузу, боярин напряжённо смотрел в моё бесстрастное лицо.

— Все машины оборудуете моими рациями, прицелами, закажете тренажёры тоже мои. И вообще, везде, где смогут, мои должны участвовать, — сказал я.