Чертёжник тем временем переоделся в спортивную форму и вышел на середину зала зачем-то с объёмистой сумкой. Я по-кадетски быстро тоже надел спортивное и, неуверенно оглянувшись, подошёл к нему.

— Ждёшь кого-то ещё? — неприязненно осведомился капитан.

— Э… — развёл я руками, не находя слов.

— Не жди, заниматься с тобой буду я, — мрачно молвил капитан и распорядился, поставив сумку между нами. — Надевай защиту.

Я в лёгком шоке присел возле баула. В нём нашлась фехтовальная экипировка. Я сначала подал ему маску и жилет, потом облачался сам. Помощи капитан Козлов не предложил, зато рожу свою прикрыл маской, и стало можно на него смотреть.

Он вынул из сумки шпаги и сказал, будто из одолжения:

— Фехтованием тоже позанимаемся, но главное — боевая магия…

Тут у меня в мозгах кто-то открыл шлюз недоумению. Магии он будет меня учить? Да этого чертёжника хватает только нарисовать идеальный круг заданного радиуса, что на доске, что на бумаге! Кому нужны эти круги⁈ Я сам просто стесняюсь делать ему мозг!

— Ну, чего застыл? — спросил он грубо. — Захлопни рот и возьми шпагу.

Зачем же ректор заменил один бесполезный час другим⁈ Ради танков⁈ Да я бы и так их отдал Корпусу! Он просто издевается, что ли?

— Тебе что сказали⁈ — повысил голос Козлов, протянув ко мне шпагу эфесом.

Ах, шпагу взять! Не я это предложил! Я решительно потянулся к рукояти…

И не сразу понял, что рука не хочет подниматься. И не то, что её отстегнуло — напрягается до дрожжи, но вверх никак.

— Что-то с правой рукой? — участливо уточнил капитан.

Я попробовал взять шпагу левой. И вы, наверное, будете смеяться — таже самая ерунда.

— Теперь ты понимаешь, чего стоит твоя магия? — насмешливо сказал чертёжник. — Кстати, можешь попробовать зубами.

Без твоих подсказок бы никак не обошёлся! Туловище не гнётся! Только напрягается и начинает дрожать в ответ на простой приказ…

— И ты, гадёныш, пытался делать мне мозг, — весело сказал преподаватель. — Думаешь, это от меня наказание, что я на тебя злюсь? — он грустно вздохнул. — Да если б не приказ ректора ты бы так и доучился в уверенности, что можешь делать мне мозг! Это тебе первый урок. Человек может чувствовать твои магические потуги и подыгрывать, чтобы ты ничего не понял.

Я его слушал и пробовал схватить эту несчастную шпагу руками или зубами. Пусть говорит, что хочет, я всё равно сильнее!

— Ну и первое тебе задание, — весело сказал Козлов. — Просто возьми шпагу.

Так, что-то я делаю не то. Злость это круто, но должны быть и другие способы усилить волю. Я ведь на самом деле ничего этому козлу не сделаю, к тому же он во многом прав. Нужно попробовать другое чувство, жалость для начала…

Он почти весь урок простоял передо мной. С маской на лице. Чтобы я не видел его взгляд? Он куда-то смотрит? Ладно, передохнули. Я снова сосредоточился на рукояти…

И внезапной оплеухой врезал ему по уху, сбивая маску. Он отвлёкся, и я ловко схватил клинок.

— Уф! — сказал капитан. — Молодец, быстро учишься. Я думал, что первое задание тебе на неделю. Давай шпагу и пошли переодеваться, скоро звонок.

Я вернул ему клинок и, снимая маску, проворчал:

— Извини.

— Не за что, — ответил он, направляясь к лавочке. — Ещё хорошо, что не с ноги залепил.

Я сказал ему в спину:

— За всё извини.

Он обернулся ко мне у лавки. Грустно улыбнулся и проворчал, отстёгивая жилет:

— Проехали. Помоги лучше.

В обед приехала Катя. Я на неё смотрел и подписывал бумаги. Она хмурилась и говорила чудным своим голоском:

— Не пачкай стол! Посмотри же на документ.

А когда я всё подписал, нахмурилась ещё больше и сказала:

— Сергей Жучирин почему-то уехал. Экономка говорит, что в Швецию.

— Ну, может, у него дела, — отвечал я и смотрел на Катю.

— Может, — проговорила она и улыбнулась. — Ну, пока. Иди учиться дальше.

— Пока, — сказал я, провожая её фигурку глазами.

И когда она вышла, пошёл учиться. Прибавилось мне мороки, скажет кто-нибудь в возрасте. Не буду отрицать, прибавилось, но и недовольства этим не выскажу. В семнадцать лет всё кажется интересным, особенно магия и шпаги.

Таково, наверное, свойство человека — до определённого возраста он должен выживать, а значит чему-то учиться. Ну, другого способа выжить люди не придумали. А когда уже всё равно, можно и о душе подумать.

И у капитана Козлова нашлось чему учить. Думаете, схватил шпагу и всё на этом? Оно даже не начало, только вступление. Мы с учителем разбирали фехтовальные связки, и он иногда просто запрещал мне какое-то движение, словно блокировал в моей голове идею. Я честно пытался с этим бороться и одновременно искал обходные пути.

Он каждый урок надевал маску. Я не должен догадываться о применении магии по его взгляду, только предполагать и чувствовать. Ну и чтоб глаз не лишил ненароком.

Хотя это он сказал ради смеха, ведь я просто не мог в него попасть. Козлов всегда оказывался немного в стороне, даже если просто стоял с опущенным клинком. Я тыкал, тыкал, и всё без толку!

— Теперь ты понимаешь важность глазомера и твёрдой руки? — насмешливо спрашивал он.

Чертёжник пользовался инструментами изредка, иногда себя проверяя линейкой. Он от руки рисовал круги, прямые и разные хитрые линии. Я в него старался попасть и клялся себе, что когда-нибудь смогу также.

Подружиться с ним не получилось, он сам говорил, что с сильными боевыми магами дружить очень нелегко. Используют же просто и забудут. Но на отдельные мои вопросы всё же ответил, чтоб без недомолвок.

— Как мог ректор меня заставить? — переспросил капитан. — А что ты о нём знаешь? Не смотри на его вид, примерно также ты судил и обо мне, — усмехнулся он. — Запомни только, что ему намного больше ста лет. Не ожидал?

Что там не ожидал! Я не дал бы Григорию Васильевичу и семидесяти, так прямо он держался.

— И ректор меня просто попросил, — продолжил чертёжник. — Маги очень неохотно делятся знаниями, но с тобой можно, — он засмеялся. — Ты же смертник! Твоя задача продержаться максимум!

С этим спорить трудно, но я всё-таки нахмурился. У меня другие планы на свою жизнь, я, может, мечтаю увидеть большую войну.

— Ладно, не хмурься, — добродушно сказал мне Дементий Архипович. — Я тоже верю в твоё дело. Наверное, русское свойство — не верить никому, особенно европейцам.

— Кое-кто им верит больше, чем своим, — проворчал я.

— Эти кое-кто просто считают себя самыми умными, — ухмыльнулся чертёжник. — Вот ты и покажешь, как они ошибаются. Ну, хватит болтовни, атакуй.

Я думаю, что любому человеку нужно с кем-то почувствовать себя умным. Чертёжнику, например, со мной. А я с того ещё мира накрепко усвоил — можешь считать до десяти, остановись на семи.

На его уроках я запретил себе тотемный транс. Чертёжник кое-что слышал о тотемных, вот пусть и остаётся с непроверенными слухами. Его дело только учить меня боевой магии.

Зато я ничем не ограничивал себя час дополнительных занятий или целых два, если не наказали окопами. Рыжие близнецы тоже в трансе очень стараются попасть в меня шпагой. Пока по очереди.

Выхожу я из транса через короткою медитацию, но она занимает у меня какие-то минуты. Ну, а сваливаюсь в тотем просто в схватке, хотя и строго по желанию. И в походе я же свалился в транс два раза за день!

Попробовал и теперь просто совмещаю. Настраиваюсь сразу на два часа транса, только близнецы должны постоянно со мной драться — иначе рыси неинтересно, уходит. Так оно и происходит, через полтора часа тупо падаю на четыре точки, тяжело дыша ртом.

А ребятам таки есть, чем привлечь дух зверя. Парни ведь физически меня сильнее и в тотеме усиливаются на половину. Только ещё не всё умеют со шпагами, и магия даже против тотемных классная штука. Помогает простоять в трансе больше.

Я ведь учусь у капитана не только преодолевать или обходить воздействия, хотя против него применять ещё стесняюсь. А тут перед кем ломаться? Сразу и применил, о чём всего лишь догадался. И знаете, даже неопытного меня рыси не вывозят.