Нет, ну как, спрашивается, я ещё должен к ней относиться! После свадьбы близость с Катей только раз в неделю! Я, может, от одной этой мысли места себе не находил!

Но, как говорится, перед свадьбой не натрахаешься. Увезли в хмурый понедельник Авдей и Мухаммед меня в Корпус, где я никогда больше не увижу Катю.

Я с удвоенной энергией взялся за учёбу, говоря себе, что раньше воскресенья Катерину не увижу. А со среды вообще ничего себе не говорил, ни к чему. Если военное зверство не плод моих фантазий, оно нам в полном объёме не грозит до выпуска, то есть совсем не светит — война же должна начаться.

И я ведь о нём уже знаю, повлиять на мой внутренний мир оно не сможет. Я надел на лицо каменную маску и отрывался на учёбе, не забывая совершенствовать магию, и настырно лез к тотемному духу. Но это уже после отбоя, перед сном… первое время вместо Кати.

Труднее стал даваться английский. Новая учительница средних лет невыразительная дама в очках одним своим видом напоминала, что Кати в Корпусе нет, и не будет никогда.

Эта странная женщина вызывала меня отвечать каждый урок целый месяц. Я с непроницаемым лицом отвечал, получал «отлично» и спокойно садился на место. Мне не требовалось даже тянуть руку со всеми. Она подозрительно на меня глядела и случайно что-то спрашивала с места. Я хмуро отвечал без запинки…

И вспоминал Катю! Она за мои ответы ставила «двойки», а с этой я себя и в страшном сне не представлял!

Вообще-то, мне должно было захотеться плакать, я это хорошо понимал и поэтому считал себя вполне психически здоровым. Я ведь просто сидел с безразличным выражением, а не отгрыз тётке бошку с очками и перманентом. То есть не плакал даже в душе.

Солдаты не плачут, и мы получали уже третью солдатскую профессию. Одна полугруппа отрабатывала навыки заряжающих, а вторая с настоящими тренажёрами осваивала начала вождения и устройства.

Пусть не было брони и люка, они пока не нужны, рабочее место водителя британского «Крейсерского» танка воспроизвели в точности. Но фишка же в том, что рычаги вели к каким-то устройствам, от которых тянулись провода к неким тумбочкам.

Звуки двигателя выдавали динамики, и их можно убавить или вовсе выключить. Причём динамики достоверно передавали рычание при запуске, прогреве, переключении передач и работу рычагами. Они имитировали даже шум механизмов трансмиссии и лязг поломки.

Не удержавшись, я спросил инструктора, как этому всему можно верить, ведь настоящий танк не спрятать в какую-то тумбочку. И дядька снисходительно поведал мне…

О полупроводниках! Ну, был в СССР некий академик, кто зарубил усиление сигнала на кристалле кварца в 1928-м году, вот и заново открывали их после войны. А в мире оно стало к тому моменту радиоспортом — любой любитель мог заказать детали и собрать приёмник или передатчик УКВ.

Но не было в этой реальности СССР, а в Гардарике на академиках свет клином не сошёлся. Инженеры просто нашли инвесторов и сделали хорошие деньги. Вот и создание тренажёров всего лишь одно из направлений.

Получается гораздо дешевле и компактнее натуральных машин, не говоря уже о классических лампах с их системами охлаждения. Рязанская фирма, которая поставляет танки, заодно заказала и тренажёры.

Я тогда умненько покивал и забил в память полупроводники, тренажёры, Британию, Рязань. И как я ничего не знаю о стране и мире, в судьбе которых собираюсь сыграть немаленькую роль.

Вспомнил обо всём, когда просматривал в воскресенье отчёт штаба дружины. Выпускники Корпуса поголовно приняли моё предложение, их распихали в новейшие танки и в части разведки. Приходит обстрелянное пополнение с востока, а так же ждут сезонной волны пехоты из-за начала увольнения со срочки. Штаб и командиры поменялись на сорок процентов, соответствие должностям практически полное. Поступает новая техника, в следующий выходной курьером поедет лично Мирзоев Руслан Ибрагимович, заодно привезёт показать детали и документы на подпись…

Я оторвался от бумаг и задумчиво воззрился на потолок. Оно, вроде бы, и по плану, но орёт каждой буквой, что всё не то, мимо кассы. Вот я не знал о положении в Гардарике с полупроводниками. Пусть я боярин и несовершеннолетний. Майор Бирюков разбирается намного лучше?

Оно ему просто не нужно, Виктор военный. Боярские дружины как бы отдельно, на особом положении, но подчинены ведь какому-то совету. Требуется выполнять какие-то нормы, за их неисполнение боярина могут оштрафовать или лишить боярства…

Как оно выполняется, вопрос отдельный, тут главное, что из совета по инстанции спускаются циркуляры или рекомендации. Ну, как из министерства обороны. И их любому военному достаточно, ими ограничивается интерес его к стране и миру.

Причём, это касается всех военных, даже прошедших через конфликты. Их задача просто лечь на должность и не отсвечивать, или всё-таки блестеть с одного, обращённого к начальству, бока.

Разобраться во всём самому просто не хватит сил и времени даже при желании, вот военные этим и пользуются — дурят боярство. Пока мир, оно и ладно, но я же заточен под неизбежную войну.

Нужны гражданские, кто заточен так же. Мирзоев прибывает удачно в следующее воскресенье, обсудим с ним. Ещё не совсем пока военные — почти полсотни выпускников Кадетского Корпуса. Со мной они вряд ли будут откровенны, родителям оно не надо, но вот с бывшими преподавателями, инструкторами, кадетами — другое дело. Ректор и деканы должны знать, кто, с кем дружит. Заинтересуем.

Блин! Всё равно самому всё не успеть, и что-то я упускаю…

А! Что есть собрание гражданских, объединённых некой идеей? Политическая партия. На самый край общественное движение. Тут родные боги явно за официальную власть, кто у нас на втором месте? Это дело лучше провернуть через Православную церковь. То есть нужен Серёжа! Ещё же с Британией не всё ясно.

Я решительно снял трубку и навертел номер. Через три долгих гудка спокойно заговорил:

— Это Большов… тоже рад слышать. Как у тебя со временем? Тогда жду в ближайший час… нет, отчёты пока не нужны, просто есть разговор… до встречи.

В ожидании Сергея я успел внимательно прочитать приложения к отчёту, сколько и каких получено техники, оружия и припасов, сколько израсходовано или утрачено, а также кого и на какие должности наняли.

Легко вспомнил предыдущие отчёты и сложил, проверив итого. Хотя бы в этой области штаб крутить мне мозги не пытался, знал, с кем имеет дело. За прямой обман просто пристрелю — найду время.

О приезде Сергея Миланья доложила через полчаса, я велел проводить его ко мне. Серёжа прошёл в кабинет, уселся на кресло для посетителей, снова поздоровался и с интересом уставился на меня.

— Привет, — начал я. — Извини, сегодня поговорим без Кати. Она пока занята в княжеской библиотеке.

Его брови изумлённо полезли на лоб.

— Ну, а чем ещё заниматься секретному агенту со статусом боярыни? — сказал я раздражённо. — Вот стали пускать в хранилища только для бояр, ищет и систематизирует данные о противнике.

— А противник у нас европейские страны? — уточнил Сергей.

— Ага, — кивнул я и перешёл к первой теме. — Можешь рассказать, как у вас в разведке устроена связь? Не слишком слать тайному агенту официальные письма с московским обратным адресом?

Сергей рассмеялся!

— Уф! Ты о прошении Кати её боярину Андрею?

— Ну, например, — сказал я строго.

— Как оно в разведке, не скажу, — махнул он рукой. — А боярин Андрей к ней просто никаким боком!

У меня отвалилась варежка.

— Впрочем, как и я сам, — благодушно продолжил Серёжа. — Только в отличие от всех, мы с тобой об этом знаем. Кстати, Кате не говори — рожу тебе расцарапает…

Я прикрыл рот и сурово на него воззрился, в ожидании продолжения. Серёжа немного похихикал ещё и заговорил серьёзнее:

— Я представляю только Московскую Епархию Православной Церкви. У этой организации много власти, она очень влиятельна и входит явно или тайно во многие советы, — Сергей задрал палец. — Но она точно не является разведкой Гардарики, — он доверительно на меня посмотрел. — Я даже сомневаюсь, что у Гардарики есть настоящая разведка.