– В смысле? – не понял суть предложения енот. – Зачем боезапас?

– Прошвырнётесь по двум-трём соседним системам, пару грузовиков на шпагу возьмёте, заодно и вооружение проверите. Не будете же вы кота в мешке брать?

В универсальной лингве бородатого пирата то и дело проскакивали знакомые слова из русского языка, но смысл этих слов от Гоши ускользал. Каким образом грузовые корабли можно захватить с помощью старинного холодного оружия и зачем сажать в мешок единственного на всю вселенную кота? Генерал-воевода Шрёдингер вряд ли одобрит подобное издевательство над собой.

А дальше началась утомительная процедура настройки корабля на личность будущего командира. Енота полностью просканировали, пересчитав в организме каждый атом и зафиксировав их взаимное расположение, а полученные данные прописывали в жизненно важные узлы дальнего разведчика, начиная от гальюна с камбузом и заканчивая дезинтеграторами главного калибра. Как объяснил занимающийся этим гвардии прапор-пират Сидорман, таким образом исключается возможность перехвата управления кораблём.

– А допуски для экипажа сделаешь сам. Инструкцию заберёшь у меня. Понятно, лохматый?

Гоша молча кивнул. Инструкции – великая вещь! В его выращенных в пробирке мозгах хранились знания по управлению, боевому применению и мелкому ремонту любых космических кораблей, но сэнсэй предупредил, что сведениям о российском флоте нельзя доверять категорически. Это и понятно – они добывались разведками кланов Содружества, и часто бывало так, что информация из одного источника противоречила информации из другого. И даже досконально изученные списанные корабли имперского производства при эксплуатации посторонними то и дело преподносили сюрпризы. У кого вместо указанной на схеме кофеварки включалась система самоликвидации, а кто-то умудрялся катапультироваться в открытый космос прямо с унитаза и многое другое. Русские всегда противодействовали чужим разведкам весело, с огоньком и особым цинизмом.

С официально поступающей техникой проблем было меньше, но всё равно мало кто рисковал верить даже завизированным министерством обороны Российской Империи инструкциям под грифом «Только для папуасов». В гражданских изделиях иногда обходилось без шуток, но вся продукция военного назначения напоминала поставленную на неизвлекаемость кварковую мину, изготовленную в больнице для буйнопомешанных.

И всё равно, невзирая на непредсказуемость и опасность, дальние разведчики оставались мечтой любого уважающего себя искателя приключений. Ходили упорные слухи о счастливчиках, умудрившихся сколотить целое состояние за пару лет и не попавших под залп имперских мобильных равелинов. И даже не взорвавшихся в космосе от срабатывания системы самоликвидации. Ибо для этих кораблей не существует предела возможного. И невозможного тоже.

Через восемь часов усталый но счастливый енот рухнул в пилотское кресло. Сил не хватало даже на свежайшее молоко с Лукерьи Туманной, и финансовый вопрос решался уже Онодэрой-сэнсэем.

– Командир одобряет покупку, уважаемый Мустафа Салихович. Деньги перевести на ваш счёт или примете банковскую карту на предъявителя?

– Нам без разницы, товарищ ге… ой… товарищ сэнсэй, – отозвался инженер-пират второго ранга. – Мы даже наличные ниппонские иены принимаем по курсу два рубля за килограмм.

Мичиган Крайний – Мария Целеста. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Свихнувшееся роботизированное такси отбомбилось по цели весьма своеобразным способом. За неимением других боеприпасов оно катапультировало над посадочной станцией орбитального лифта своего пассажира, и под восторженные рукоплескания собравшейся внизу толпы профессор Диргивангер шмякнулся в искусственное озеро с золотыми рыбками с пятиметровой высоты.

Дежурный диспетчер по громкой связи высказал всё, что думает о безмозглых любителях острых ощущений, и со вздохом сообщил находящемуся рядом стажёру:

– С жиру бесятся, сволочи. Тут не знаешь, как от зарплаты до зарплаты дотянуть, а эти ублюдки пьют без меры и денег не считают. Иди, грузи клиента в лифт.

– Прямо мокрого грузить?

– Ну не сушить же нам его! Оформим по двойному тарифу как негабаритный багаж, и пусть едет. Наверху разберутся, куда его девать. Не в первый раз.

– И часто такие попадаются? – поинтересовался стажёр. – Инструкция запрещает перевозить пьяных.

– Забудь про инструкцию, – отмахнулся диспетчер. – Хозяева пиратских баз за своих алкашей платят исправно, так что на мелкие нарушения правил принято закрывать глаза. Выгодные клиенты, между прочим.

Профессор очнулся от прикосновения чужих рук, но не стал сразу открывать глаза. Ведь последнее, что отложилось в памяти, было хлопком вышибного заряда под креслом и чёткое ощущение полёта в бездну. Наверняка разбился вдребезги, и теперь нужно определиться с новым местожительством. Очень осторожно определиться. Вдруг попал в тот самый легендарный ад, о котором любит петь модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня»? Черти могут обидеться на бесцеремонное разглядывание и тогда…

– Куда его перегружать, Харрис? – Раздавшийся над ухом голос принадлежал явно не ангелу. – У этой пьяни даже пропуска нет, только билет скотчем ко лбу приклеен.

– Так спроси. Лёва, ты прямо как маленький…

– Как я спрошу, если он не просыпается?

– Шокером долбани, всё равно спросонья ничего не поймёт.

– Точно! Сейчас на максимум выставлю.

Как-то раз профессору пришлось испытать на себе действие нейрошокера и повторять опыт очень не хотелось. Поэтому он поспешил открыть глаза и задать самый главный вопрос:

– Где я?

Стоящий над ним огромный негр на чёрта был похож больше, чем на ангела. И ответил с какой-то дьявольской ухмылкой:

– Ты ещё курнул поверх пойла, любезный? Эка тебя нахлобучило.

– Где я? – Дирливангер повторил вопрос и попытался встать.

– На Марии Целесте, в терминале орбитального лифта.

– А как я сюда попал?

– Приехал.

– Да?

– Так оно и есть, приятель. Ты вообще куда потом собирался? С семнадцатой базы, что ли? Там у вас все алкоголики.

Профессор уцепился за оговорку и поспешил подтвердить:

– Ага, с семнадцатой.

– Автобус к вам будет через полтора часа с восьмой платформы. – Негр махнул рукой куда-то в сторону. – Сам дойдёшь?

– Постараюсь.

– Тогда проваливай. И больше сегодня ничего не пей и тем более не кури.

Дирливангер молча кивнул, собрался с силами и пошёл в указанном направлении. Тяжело заблудиться, если в нужном месте висит видимый издали огромный щит с надписью «Орбитальный лифт – Тайная пиратская база № 17». Чуть ниже ещё что-то мелкими буквами на интерлингве, но и увиденного с лихвой хватает.

– Эй, приятель! – Сильный хлопок по плечу заставил профессора сначала присесть, а потом обернуться. Колоритный бородач с двумя бластерами на поясе приветливо улыбнулся. – Ты новичок, что ли? Рожа вроде бы незнакомая.

– Новичок, – подтвердил Дирливангер, так как ничего другого в голову не пришло.

– По распределению от пенсионного фонда или от службы занятости? И куда попал?

– На семнадцатую базу.

– На семнадцатую? – скривился бородач. Это ты зря. Всему космосу известно, что самые крутые парни вселенной работают на двадцать второй. А у вас там одни отбросы! Представляешь, туда даже енота прислали. Настоящего енота! Ходит на задних лапах, разговаривает по-человечески и Копчёному Расмусу челюсть в двух местах сломал. Не веришь?

– Верю, – кивнул профессор и осторожно уточнил: – Но ведь говорящих енотов не бывает? Может быть, это кавайная нэка с Ниппона?

– А чего там нэке делать? Они же все пацифисты поголовно. Или ты хочешь сказать, что пьяницы с семнадцатой базы решили завязать с бизнесом? Что-то слабо верится. Это даже смешно!