– Ну, не все же такие косорукие, – виконт сделал вид, будто вовсе не удивился услышанному. – Нам на занятиях рассказывали…

Многозначительная пауза спровоцировала гвардейца на дальнейшую откровенность:

– Про риттера фон Хеемста-Шульца? Ну, так он единственный во всей армии, кто хоть что-то умеет. Но, честно говоря, его «воздушный кулак» по воздействию на противника всяко уступит залпу полусотни арбалетчиков. А жалованье ему платят как целой гвардейской роте.

Внезапно сержант замер и застыл с выпученными глазами. Джонни проследил за его взглядом и тоже замер.

Над университетской площадью летел колокол. Тот самый древний сигнальный колокол, что созывал на занятия уже не одно поколение студентов. А верхом на шедевре имперского литейного искусства сидел скелет в чёрной истлевшей мантии, колотивший по бронзовому боку старинным ржавым мечом и заунывно вещавший:

– Беда идёт! Чую большую беду! Быть гладу и мору великому, быть смертоубийствам на этой земле! Внемлите и трепещите, несчастные!

Сержант недолго пребывал в оцепенении – сработали вбитые за многолетнюю службу навыки, щёлкнула тетива мощного арбалета, и толстый болт влетел в пустую глазницу пророчащего беду скелета. Тот в ответ пригрозил костлявым кулаком, но вопли не прекратил. Зато к обстрелу присоединились воодушевлённые примером лучники.

– Прячься, сержант! – виконт успел нырнуть за дверь буквально за доли секунды до воткнувшейся в неё стрелы. – Какого чёрта?

Ответа не было. Джонни осторожно выглянул из укрытия и понял – отвечать уже некому. Гвардейский сержант лежал со стрелой в горле, а в стекленеющих глазах отражались синее небо и летящий колокол с устрашающим седоком.

Внезапно в голове что-то пискнуло, и появился невидимый посторонним монитор магического компьютера. Выплывшее уведомление озадачило:

«Обнаружено новое оборудование «Норвайский колдун». Разрешить использование 2 % мощности для полноценного функционирования оборудования?»

Оклендхайм-младший мысленно нажал кнопку «Разрешить» и только потом сообразил спросить:

– Это наш Вова тут начудил? Да меня чуть кондрашка не хватила!

«Работа в тестовом режиме не представляет опасности для дружественных объектов».

– А гвардейский сержант?

«Форматирование нейтральных объектов не превысило допустимую норму».

– Твою мать!

«Да и хрен с ними, шеф!»

– Что ты сказал?

«Некорректный вопрос. Уточните формулировку и перезагрузите систему».

– Сволочь магическая…

Вернувшийся в общежитие виконт Оклендхайм колотил ногами по двери в комнату норвайского рикса и обещал обрушить на голову варвара все небесные кары, включая клизму из скипидара с патефонными иголками и медленное выворачивание Вовы мехом внутрь. Рыжая ведьма, как и подобает разумной женщине, в разборки мужа не встревала, хотя и сгорала от любопытства.

Норваец не открывал, но на каждый удар отвечал порцией варварских ругательств, в которых знающий человек легко бы определил идиоматические выражения великого и могучего русского языка. Знающие люди в коридоре были, а чуть позже заявились посторонние.

– Что здесь происходит, господа? – чиновник в мундире Секретариата Особых Дел при канцелярии Его Императорского Величества олицетворял собой памятник подозрительности. – Устраивать беспорядки во время работы особой следственной центурии строго запрещено!

Джонни был не в том состоянии, чтобы являть образец вежливости, поэтому ответил коротко:

– Отвали, мудак!

– Что? – удивился служащий Шестиугольной Башни, не привыкший к такому грубому обращению. – Что вы себе позволяете?

Виконт оставил в покое дверь и задал вопрос:

– Ты дворянин, рыло?

– Какое это имеет значение?

– Ага, стало быть, не из благородного сословия. – Оклендхайм-младший сделал шаг вперёд и пробил чиновнику в печень. – Будет мне тут каждая свинья указывать…

Королевство Грумант потихоньку оправлялось от последствий гномьего бунта, но столица ещё носила следы недавних беспорядков и уличных боёв. То здесь, то там, подобно выбитым зубам в челюсти профессионального боксера, зияли пустоты на месте сгоревших и разобранных домов, не со всех стен успели отмыть копоть пожарищ, а от развалин королевского дворца до сих пор несло мертвечиной.

Впрочем, Его Величество Джеронимо Первый пока не планировал устраивать многолюдные балы и шумные праздники, так что вполне обходился своим старым дворцом. Пусть он маловат и в нём не хватает места придворным щёголям и великосветским шлюхам, зато из каждого окна торчит бронзовое жерло, готовое в любой момент изрыгнуть сноп огня и тучу свинцовой картечи. А канониры куда как полезнее при королевском дворе, чем расфуфыренные хранители ночного горшка и подавальщики парадно-выходных кальсон. Магия позволяет обходиться без лишних людей, заодно проще стало заботиться о безопасности.

И вообще Его Величество выразился в том духе, что, пока королевство не залижет раны недавнего бунта, он с недоумением отнесётся к появлению в столице праздношатающихся личностей. А недоумение быстро перерастёт в монарший гнев и массовые репрессии. Десятка два непонятливых уже испытали на себе действие нового закона «О благородных тунеядцах» и после обязательной конфискации имущества были отправлены рядовыми на границу с эльфийской степью.

Да, закон озадачил многих… В нём говорилось о возрождении древних традиций, когда дворянином мог считаться лишь тот, кто с мечом в руке доказал право на благородство. Отдал обязательные десять лет защите Груманта от внешнего и внутреннего врага – ты дворянин. Ежели нет, то иди в задницу ко всем поколениям благородных предков одновременно. Владения, естественно, верни в казну и не забудь компенсировать полученные неправедным путём доходы с тех земель.

Зато воспрянули духом почти позабытые и позаброшенные во времена прошлого царствования старые вояки. И одна за другой стали приходить с рубежей Груманта победные реляции, самое удивительное – правдивые все до единой. Так, например, воодушевлённые отменой приказа не поддаваться на провокации, пограничники в прошлом месяце отбили набег многочисленной эльфийской орды и, увлёкшись преследованием противника, вторглись на сопредельную территорию. Вторглись совсем чуть-чуть, всего на шесть дней ускоренного пешего марша, но успели догнать и вырезать разбойников, сжечь восемнадцать стойбищ, повесить на их собственных кишках четверых шаманов и отравить сто три колодца. Доля в добыче, причитавшаяся каждому участнику вылазки, вызвала неподдельное ликование во всей армии, и будущее сулило кочевым эльфам наступление чёрной полосы в и без того не слишком светлой жизни.

Бывший командующий пограничной стражей Груманта граф Форбарра передал отличившимся командирам монаршее благоволение и твёрдо пообещал, что отныне ни один подвиг во славу отечества не останется без награды.

– Кстати, о наградах! – племянник Его Величества отвлёкся от разглядывания магического зеркала. – Когда мы начнём раздавать верным людям конфискованные по новому закону имения?

– Никогда. – Джеронимо Первый Ланца поставил на стол тонкостенный бокал с тёмным вином, через который разглядывал огонь в камине.

– Почему?

– Не вижу в этом смысла.

– Как не видишь? Доходы с земель позволяют…

– Да ни хрена они не позволяют. – Король откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Средней величины имение приносит от семи до десяти марок, причём две из них украдёт управляющий, три уйдёт на содержание полуразвалившегося фамильного замка, а на остальные деньги благородный дворянин живёт впроголодь, клянчит у меня подачки и сверкает тощей задницей через прорехи в доставшихся по наследству штанах. А новых у него нет и не будет, так как покупать не на что. Каждого третьего можно отправлять на плаху за оскорбление величества внешним видом.

– И что же теперь делать?

– Платить из казны. А на земли назначим королевских управляющих, которых за воровство недолго и повесить.