— Раиса Максимовна! — испуганно взвизгнул генеральный секретарь, посмотрел на супругу, и замер.

Раиса Максимовна сидела за столом с поднятыми руками, а прямо на секретных документах расположился вооружённый автоматом Калашникова огромный кот в клетчатой арафатке.

— Спокойно, товарищи, это погром! — заявил кошак, кокетливо поправляя выбивающиеся из-под арафатки пейсы. — Немгеменно поггом!

— Это не погром, это экспроприация на революционные нужды! — Ленин на портрете вдруг превратился в Лаврентия Павловича Берию и зловеще блеснул стёклами пенсне. — Родиной торгуете, мерзавцы?

— Курильские острова хотят японцам продать, товарищ маршал Советского Союза, — доложил кот, ткнув стволом автомата в документы. — Пока ещё в цене не сошлись, но как только, так сразу.

— Расстрелять негодяев на месте! — приказал Берия.

— А в ГУЛАГ, товарищ маршал?

— Сначала расстрелять, а потом в ГУЛАГ! И так каждый день! И без права переписки!

— Генерального секретаря нельзя расстреливать! — заявил Михаил Сергеевич, со злорадством нажимая спрятанную под подушкой кнопку вызова охраны. — Вас самих сейчас в ГУЛАГ!

Кот прислушался к чему-то неслышимому и паскудно ухмыльнулся:

— Не работает?

— Охраны нэт! — пояснил Лаврентий Павлович. — Я их всэх рэпрэссировал в тридцать сэдмом году.

Раиса Максимсовна закатила глаза и упала в обморок. Дёрнувшийся на помощь генеральный секретарь был грубо остановлен ударом автоматного ствола в зубы.

— Мы продолжаем наш погром! — кот прищурил левый глаз и прицелился Михаилу Сергеевичу в лоб. — Где деньги, Миша?

— Какие деньги?

— Савэцкие дэнги! — в раздражении рявкнул Лаврентий Павлович. — Валюта нас нэ интэрэсует. Товарищ кот, сколько нам нужно дэнэг для окончатэльного построения социализма в отдэльно взятой странэ?

— Рублей триста хватит, товарищ маршал, — ответил кот.

— Сколько? — удивился генеральный секретарь, но ещё раз получил по зубам и вопросов больше не задавал, только сдавленно пискнул. — У нас с Раисой Максимовной нет с собой денег. Мы на государственном обеспечении, а если что, то у охраны всегда есть некоторая сумма…

Портрет Лаврентия Павловича выбрался из рамки и снова стал вождём мирового пролетариата. Владимир Ильич хитро прищурился и погрозил пальцем:

— А вы политическая проститутка, батенька! Феликс Эдмундович, дайте иудушке браунинг с одним патроном!

— Всенепременно, товарищ Ленин! — кот неизвестно откуда достал небольшой никелированный пистолет и бросил его Михаилу Сергеевичу. — Личное оружие Фанни Каплан. От сердца отрываю, между прочим.

— Снять бронь и на фронт! — вместо Ленина появился Сталин с трубкой в руке. — В штрафной батальон с одной винтовкой на троих!

— У нас есть винтовки, Иосиф Виссарионович, — возразил кот. — А на триста рублей патроны по ленд-лизу в Америке купим.

Тут сознание решило проявить милосердие и покинуло генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. Что было дальше он уже не видел.

А дальше… Дальше было вот что.

— Фокус показать? — Иван Васильевич нехотя доедал финский сервелат, трофей недавнего посещения государственной дачи. — Весёлый фокус.

— Я навеселилась на год вперёд, — Илия сосредоточенно чистила большой апельсин и отвлекаться не желала. — Мы его грабить шли, а вместо ограбления устроили цирк.

— Ну не скажи, я пока охрану и обслугу в подвал соседней дачи перетаскивал, кое-какими деньгами разжился.

— Много?

— Нам хватит, — демон положил на траву туго набитый бумажник и достал из бумажного пакета чёрную коробочку с ярко-красной кнопкой. — И ещё вот какую классную штуку отжал.

— Что это? — Илия забрала коробочку и вдавила кнопку большим пальцем. — Как это работает?

Где-то вдалеке громко бумкнуло и на деревьях заорали испуганные вороны.

— Вот примерно так оно и работает, — хмыкнул кот. — Но ты не переживай, посторонних я точно перетащил.

— А-а-а…

— А что? Тварь ли я дрожащая, или право имею?

Якутская каторжная тюрьма особого режима содержания. Шесть лет спустя

— Слово предоставляется председателю нашей партийной ячейки товарищу Эдуарду Амбросиевичу Шеварнадзе! — секретарь траурного собрания товарищ Яковлев сглотнул голодную слюну и скосил глаза на приготовленный для поминального обеда стол. — Прошу вас, Эдуард Амбросиевич.

— Спасибо! — не вставая с нар кивнул седой худой старик с крючковатым носом. — Итак, товарищи, мы проводили в последний путь пламенного борца за мир во всём мире товарища Бориса Николаевича Ельцина, и пусть вечная мерзлота будет ему пухом. От нас ушёл великий человек и несгибаемый коммунист, положивший жизнь на алтарь победы прав человека над правами тоталитарного общества. Его имя будет навечно вписано в историю, и я верю, что настанет момент, когда кровавый режим бесчеловечной военной хунты рухнет, и над обломками воссияют имена павших борцов. Это про нас писал Пушкин в известном стихотворении! Да, и я верю, что нашими именами ещё назовут улицы. Улица Ельцина, улица Шеварнадзе, улица Чубайса, улица Яковлева, улица Лигачёва…

— Хорош базлать, мужик, пайка стынет! — упомянутый борец Чубайс высморкался на пол и вытер пальцы о штаны. — Сегодняшнюю норму за нас никто не сделает.

— Соглашатели! — укоризненно воскликнул Эдуард Амбросиевич. — Я вычеркну вас из списков на увековечивание в народной памяти!

— А меня впишите, комуняки сраные! — потребовала бригадирша женской бригады Новодворская. — Даю половинку буханки за место в списке.

— Сделаем, — кивнул Шеварнадзе. — Товарищи, кто ещё желает увековечиться? Половину буханки за улицу, целую буханку за площадь или проспект.

Желающих больше не оказалось, и Эдуард Амбросиевич обиделся:

— Твари вы все продажные и наймиты мирового капитала. Уйду я от вас.

Эпилог

В этот раз портал не подвёл, открывшись точно в Кистенёвке на любимой пасеке.

Илию и кота встречали. Без всякой помпы и оркестра, но встречали.

— Ваше Императорское Высочество, позвольте представиться, — высокий демон с золотыми рогами и с синей орденской лентой поверх безукоризненного фрака учтиво склонил голову и щёлкнул копытами. — Канцлер Российской Империи Глеб Егорович Жеглов.

Вот почему его лицо показалось Илии знакомым! Только раньше рогов не было.

— Очень рада видеть вас снова, Ваше Высокопревосходительство, — в ответ поклонилась принцесса и замолчала, не зная о чём говорить дальше.

— Я тоже рад! — вылез из-за её спины кот. — Я смотрю, наши неплохо здесь устроились?

— В каком смысле? — не понял Жеглов.

— Не забивайте себе голову, — махнул лапой кот. — Останусь инкогнито, мне так даже больше нравится.

— Глеб Егорович, а где… — Илия осмотрелась, но кроме зелёных пчёл, возвращающихся к себе в ульи, никого не увидела.

— Его Императорское Величество Ульдемир Первый Вольф и Его Императорское Величество Ростислав Восьмой Рюрикович инспектируют Добровольческий Корпус на Марсе.

— Зачем?

— Зачем на Марсе, или зачем инспектируют?

— Это же элементарно! — вмешался кот. — Будем отмщать неразумным хазарам.

— Харзийцам, — поправил канцлер. — Чешуйчатые твари проявляют нездоровую активность, и наша Вселенная, верная союзническому долгу и договору о взаимной военной помощи…

— Обалдеть! — принцесса посмотрела на удивлённо разинувшего пасть кота. — Вот это мы съездили на каникулы!

Иван Васильевич в задумчивости почесал лапой за ухом и ответил словами древнего мудреца:

— Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем..

© Шкенёв С., 2016

© ООО «Издательство «Яуза», 2016

© ООО «Издательство «Э», 2016