Я говорю командиру орудия: «Видишь цель?» – «Нет, не вижу». – «Давай, крути башню влево». А танк уже уходит. Все-таки наводчик заметил этот танк и осколочным снарядом вломил. Танк он не подбил, но удирал тот уже совершенно голый, вся людская масса была сметена взрывом.

Я начал продвигаться дальше. Поскольку в панораму ничего видно не было, то я высунулся из люка и, прикрываясь его створкой, смотрел вперед. В какой-то момент мне потребовалось спуститься в башню, для того чтобы переключить связь с внешней на внутреннюю. Как только я опустился, что-то ударило меня по голове. Из глаз посыпались искры, мне показалось, что танк горит.

Я вывалился на крышу башни. Смотрю, ничего не горит, и полез обратно. Оказалось, что болванка попала в переднюю створку люка, разбила его, и осколки, пробив танкошлем, ранили меня. Задержись я еще на одну-две секунды, и снесло бы мне голову…»

Воронежский фронт. Август 1942 года

Положение на Юго-Западном и Брянском фронтах было крайне тревожным.

В конце июня немецкая группа армий «Юг» разделилась на две группы – «А» и «Б».

Группа «А», в которую вошли 1-я танковая и 17-я армии под командованием генерал-фельдмаршала Листа, пыталась окружить войска Южного фронта (Малиновский) в Донбассе, но у нее это не получилось – танковые корпуса и бригады РККА сильно проредили орду фон Клейста и затормозили немецкое наступление.

Гитлеровцы, прорвавшись до Северского Донца, «зависли» в патовой ситуации. К тому же 4-я воздушная армия РККА здорово потеснила в небе люфтваффе.

А вот армейская группа «Вейхс» (группа «Б»), состоявшая из 2-й, 4-й танковых и 6-й армий, в июле начала наступление на воронежском направлении, прорвала оборону войск Брянского фронта, но те контрударом по левому флангу группы остановили наступление.

В августе 5-я и 6-я танковые армии РККА, 1-й, 3-й и 4-й танковые корпуса прорвали оборонительный рубеж, созданный генерал-полковником бароном Максимилианом фон Вейхсом, и разбили на Дону, западнее и южнее Воронежа, силы 24-й танковой дивизии вермахта и дивизии «Великая Германия».

Гитлер неистовствовал – операция «Блау» по захвату Кавказа пробуксовывала. Командующим Юго-Западным фронтом под конец июля был назначен Ватутин.

17-й армии вермахта удалось занять Ростов-на-Дону, и на этом все успехи немцев на кавказском направлении были исчерпаны.

И при этом, как бы ни сложно было на фронте, в тылу замечался рост.

Танковые заводы, эвакуированные на Урал, полностью раскрутились, посылая новую технику эшелонами. Боевые самолеты РККА собирались в воздушные армии – «Як-9», «Ла-5», «МиГ-3», «Пе-2», «Ил-2» постепенно одолевали и теснили немецкие самолеты.

А в Ставке уже задумывалась операция «Уран» – контрнаступление войск Южного, Юго-Западного и Воронежского фронтов…

…Когда Репнин составлял свое «изложение», в котором он перечислял слабые места средних и тяжелых танков, «рацпредложения» и прочие «ноу-хау», то упомянул и обрезиненные гусеницы.

«Тридцатьчетверки» и без него бегали на обрезиненных катках, но «гусянка» оставалась цельнометаллической, на ходу лязгала и грохотала.

А тут с завода № 183 вдруг прислали здоровенные дощатые ящики, забитые звеньями траков с обрезиненными пальцами. Больше того, вся гусеница была изготовлена с обрезиненной беговой дорожкой.

Такая на ходу не будет шуметь. Глушитель давно стоял на «Т-34Т». Он хоть и отбирал немного мощности, зато не выдавал танк ревом и грохотом.

Геша в то же утро приказал четырем танкам «переобуться», выбрав машины Капотова, Жукова, Михи Матросова и свой «родной».

Идея была проста: четыре малошумных танка могут запросто пройти туда, где их не ждут.

Немцы уже пытались было форсировать Дон, чтобы занять Воронеж. Их отогнали, но фрицы, в отличие от их союзников, итальянцев, румын и венгров, весьма упорны.

И почему бы не навестить их?

Днем противник не тревожил 1-ю гвардейскую, видать, готовил новую пакость, и танкисты отоспались перед ночной «прогулкой».

Поздно ночью, ближе к утру, «танки-невидимки» покинули позиции 1-го корпуса. Надо ли говорить, что Катуков, ценивший выдумку, дал «добро» на ночной рейд?

…Приглушенно клокотал дизель, приглушенно молотили гусеницы. Даже опытные «панцерзольдатен», привыкшие к оглушительным звукам, которые издает на ходу «Т-34», ни за что не опознали бы русские танки теперь.

Линию фронта различили по кольям с натянутой колючей проволокой. Танки двинулись по дну оврага, где траншеи отсутствовали, но имелся дзот – огневая точка с парой пулеметчиков, кое-как прикрытых землей да бревнами в накат.

Немцы так ничего и не поняли, когда из темноты на них наехала урчавшая масса и вмяла в землю. Гусеницы всех четырех танков по очереди давили дзот, так что свидетелей выхода в тыл не осталось.

Августовская ночь коротка, хоть и осень календарная близко – танковый взвод Репнина добрался до цели в серых предрассветных сумерках. Целью был перекресток, где сходились три проселочные дороги, изрытые гусеницами танков.

Неподалеку, в паре деревень, располагалась 6-я немецкая дивизия, входившая в 4-ю танковую группу Гота.

Порядком перемолотую под Москвой, 6-ю танковую отправили на доукомплектование во Францию. Там фрицы отдохнули как следует, набрались сил и впечатлений, а все чехословацкие танки были заменены на «Т-IV» – немцы, как и русские, постепенно избавлялись от легких единиц, тем более что бронемашины, выпущенные на заводах «Шкода», отличались клепаными башнями. Если снаряд даже не пробивал такую, то заклепки калечили и убивали экипаж не хуже заряда картечи.

Немецкий 65-й танковый батальон и 4-й панцергренадерский полк находились ближе к линии фронта, но их расположение удалось миновать «по тихой», поэтому до вожделенного перекрестка советские танки добрались без проблем – фрицы полагали, что у них тут тыл.

Гешин взвод притулился под боком у 11-го танкового полка 6-й дивизии, на опушке рощицы.

Репнин загнал свой «Т-34Т» под прикрытие деревьев, неподалеку обосновался Володька Жуков. Капотов с Матросовым устроили засаду напротив, в сотне метров к западу, где тоже шелестел дубняк.

Развернулись машины так, чтобы взять перекресток под перекрестный огонь, «елочкой», не мешая друг другу.

Засада обещала стать «урожайной», а под шумок и артиллеристы выдвинутся на позиции, и 1-й танковый батальон подойдет, чтобы сказать свое веское слово, и 2-й пожалует.

Если даже и не получится прорвать линию обороны, то переполох поднимется изрядный. Что и требовалось доказать.

– Иваныч, – сказал Геннадий, оглядывая место для битвы в прибор, – после третьего выстрела даешь задний ход, подворачиваешь и занимаешь новую позицию.

– Понял.

– Кажется, идут, – проговорил Фролов.

– Не кажется, – воскликнул Федотов, – а точно!

Репнин приник к налобнику «МК-4». Немецкая танковая колонна неспешно выдвигалась, огибая глубокий овраг, – хлипкий мостик не внушал доверия истинным арийцам.

Геша не стал связываться с Михаилом и Коляном – лучше не тревожить эфир. Да и о чем говорить? Все, что нужно, было сказано – пара Капотова лупит замыкающих, пара Репнина – головных. А дальше видно будет…

Именно 6-я дивизия участвовала в прошлогоднем бою под Расейняем, где продвижение ее боевой группы двое суток героически сдерживал один-единственный «КВ-1»!

Первым выстрелил Капотов или Матросов – «Т-IV», замыкавший колонну, схлопотал снаряд в борт. Развернулся на месте, валясь в овраг, и, уже опрокидываясь, взорвался. Башня полетела первой, снося горбатый мосток.

– Фрол! Бей по второму, который за головным!

– Понял! Бронебойный!

– Готово!

– Выстрел!

Репнин подумал, что именно второй танк мог быть командирским – его отличала большая антенна в задней части корпуса. Туда-то и ушел снаряд. И попал – пламя взвилось маленьким огненным «грибом».