Первым высказался варвар:

– Всё зло от крепких напитков! Не зря же все приличные люди пьют пиво.

– Это ты приличный? – засмеялся демон. – Между прочим, кое-кто свалился в пьяном виде за борт драккара и утонул. Твоё тело существует лишь потому, что оно нам с Вовой по габаритам подходит. Вот превращусь в муху…

– Не надо в муху! – запаниковал варвар. – Я же помню, как в прошлый раз к конским яблокам тянуло. Еле-еле удержался!

– Давайте не будем спорить, – вмешался Вова Бородулин. – Облик норвайского рикса нас всех устраивает, а мухой я быть не хочу.

– Это всё демон, – наябедничал рикс. – Он извращенец.

– Я бы попросил…

– Тихо! – прикрикнул Вова. – У нас проблемы, а они цирк с конями устраивают.

– Вот проспимся, и закончатся наши проблемы. Опохмеляться только не нужно, и всё само собой пройдёт.

– Не пройдёт, – возразил демон. – Если мы не вернёмся в тело норвайского рикса, то до утра оно не доживёт.

– Это почему?

– По кочану! Тело модифицировано и рассчитано на три души, так что… Трындец, короче.

– У демонов тоже есть душа? – удивился Вова.

Демон обиделся:

– Расист…

Вова-человек сделал вид, что не расслышал, и задал новый вопрос:

– Какие у тебя предложения? Превращение в муху не рассматриваем.

– У меня нет предложений, – откликнулся варвар.

– Да я не тебя спрашиваю.

– Националист и великорусский шовинист!

– Ты даже такие слова знаешь? – удивился Вова.

– Имея одни мозги на троих, чему только не научишься. Мне теперь до конца жизни будут дифференциальные уравнения сниться. И матан с сопроматом.

– Шпион, – буркнул демон. – Мою память тоже изучил?

– Обязательно изучил, – подтвердил варвар. – И есть там один вариант решения нашей проблемы, но он не всем может понравиться.

– Это про душу злодея и негодяя?

– Ага, про неё.

– Подробнее, пожалуйста, – заинтересовался Вова. – А то я в демонские воспоминания не влезал из врождённой вежливости и природного чувства такта. Рассказывайте, коллеги.

– Да там это самое… – неуверенно начал демон. – Душа нужна. Желательно, чтоб мерзкая и подлая была.

– Зачем?

– Я её сожру.

– Фу, мерзость…

– Ну не скажи, – возразил демон. – У подлых душ довольно пикантный вкус с лёгкой горчинкой и дымными оттенками.

– И всё равно…

– А я согласен, – встрял варвар. – Демоны же не просто так души пожирают. В том смысле, что не из хулиганских побуждений. Каждая съеденная негодяйская душонка делает этот мир чище и прекраснее и в то же время позволяет родиться праведнику в другом мире. Естественное замещение, так сказать.

– Серьёзно?

– Да, – вздохнул демон. – Работа у нас такая. Тяжёлая и неблагодарная, но уж какая есть. Волков тоже ругают, а они, между прочим, санитары леса! Вот и мы эти самые…

– Не знал.

– Теперь будешь знать.

– И какие последствия для нас от сжирания подлой души?

– Самые благоприятные. Получим заряд энергии, достаточный для восстановления нашего симбиоза. Ты не смотри, что душонка поганая – такие завсегда самые калорийные. Заодно доброе дело сделаем – избавим империю от одного мерзавца.

– Наплевать на империю.

– А на нас?

– А на вас нет.

– Значит, согласен?

– За неимением других вариантов…

Статс-секретарю его сиятельства графа фон Юрбаркаса снились кошмары. Сражённый в неравном бою с аквавитой разум вяло сопротивлялся, не желая признавать поражение, и требовал от организма проснуться. Громко, конечно, сказано – проснуться. Скорее, робко напоминал еле слышным голосом и горько сожалел о собственном бессилии.

А Джованни метался в постели, покрывался холодным потом и плакал во сне. Ибо снились ему императорская сокровищница, открытые сундуки с золотыми марками и драгоценными камнями, груды самородков и горы серебра в слитках, корзины с редчайшими чёрными и розовыми жемчужинами… И нет ни стражи, ни охранных заклинаний, только настежь распахнутые двери. И он среди этого богатства – совершенно голый, но с твёрдым пониманием, что в руках много не унести. А ещё чей-то вкрадчивый голос предлагает обменять душу на дерюжные крестьянские штаны с огромными карманами.

– Мало! – кричал Джованни Морган невидимому искусителю. – Одних штанов мало!

Как ни удивительно, но мысль об обмене души не вызывала протеста. Ведь что такое душа? Она есть понятие эфемерное, и до сих пор никому не удалось доказать её наличие или отсутствие в человеческом организме. А штаны с большими карманами – вещь абсолютно материальная и необходимая. Ещё бы добавить мешок повместительнее, крепкую сумку, запряжённого в ломовую телегу тяжеловоза и носильщиков не менее двух десятков.

– Договорились, – согласился невидимый искуситель. – Условия выслушаны и найдены приемлемыми. Сделка состоялась!

Повинуясь чужой воле, статс-секретарь встал с постели. Сражённый большой дозой аквавиты, он спал в одежде, так что не пришлось тратить время на её поиски, только чуть задержался, чтобы достать спрятанный в шкафу кинжал. В империи простолюдинам разрешалось носить на поясе ножи и прочее короткое оружие, но Джованни, как человек мирный и слегка трусоватый, разрешением не злоупотреблял. Только в самых торжественных случаях нацеплял ножны с парадным, купленным за умопомрачительные три марки, клинком. Во все остальные дни тот лежал в укромном месте.

Глаза Моргана были широко открыты, но он так и продолжал спать. Спал и видел странный сон, в котором прячет за пазуху кинжал и тайком идёт в подвалы Сторожевой башни. Осторожно крадётся мимо выставленных у входа дежурных-старшекурсников, укрываясь неизвестным магической науке заклинанием невидимости, тихонько спускается по лестнице и замирает перед окованной толстыми железными полосами дверью.

– Открывай, – шепчет голос всё того же искусителя. – Не думай, тебе это не идёт.

Должность статс-секретаря подразумевает беспрепятственный доступ во все помещения Университета, для чего существует специальный амулет-ключ, позволяющий открывать любые замки и проходить через охранные заклинания не поднимая тревоги. Так что для открывания двери не пришлось прикладывать усилие.

Франсиско де Багильон лежал на охапке соломы и, несмотря на позднюю ночь, всё никак не мог уснуть. И дело вовсе не в мрачной обстановке тёмной и сырой камеры. Нет, он размышлял о несправедливости жизни вообще и о коварстве почитаемых ранее за образец для подражания людей в частности. Низко и подло поступили с зауряд-лекарем, обвинив в преднамеренном убийстве при отягчающих обстоятельствах. И не пожелали ни слова выслушать в оправдание!

Разве он виноват? Разве по своей воле он это сделал? Нет, выполнял распоряжение главного целителя дона Хорхе Эухенио ди Эспиноза и Фелицитат. И оказался виноватым… Небесные Боги, как же несправедлива жизнь! Живёшь и надеешься на лучшее, а судьба решает по-своему и подводит к краю пропасти. Да уже туда столкнула, если посмотреть правде в глаза.

Что теперь будет? Сэр Артур фон Юрбаркас недвусмысленно дал понять, что причастность дона Хорхе к смертям в лазарете даже не рассматривается и виноват в случившемся исключительно один зауряд-лекарь, неправильно истолковавший распоряжения и наставления главного целителя. Ну да, ворон ворону глаз не выклюет… Тем более в империи никогда не любили Галлиполиду, присоединённую всего лишь двести лет назад. Ещё и в заговоре обвинят.

Да, непокорная провинция часто бунтовала, но исключительно против Его Императорского Величества и его власти. Никому бы не пришло в голову убивать непричастных студентов. В бою – другое дело, там любому голову смахнут. А подлые убийства исподтишка дворянам Галлиполиды омерзительны, и сомнительная слава их не прельщает.

Но что это? От двери послышался лязгающий звук отпираемого замка, и она бесшумно распахнулась на хорошо смазанных петлях. Подсвеченный горящим в коридоре масляным фонарём силуэт произнёс: