Вот мечом махать учили на совесть — самое дворянское занятие. Но поможет ли высокое искусство боя на белом оружии, если в реальном сражении король ещё не был? Да ещё против вождя-колдуна… или шамана, что одно и то же.

— Думаешь, дядя Лука, у меня есть шанс на победу?

— Боюсь разочаровать, но у тебя нет ни малейшего шанса.

— Тогда зачем всё это устраивать?

Старый маршал совсем невесело рассмеялся:

— Зато у нас есть все шансы прославиться как великие обманщики, надурившие дикарей даже перед смертью. Пока вы там машете мечами, у нас будет время чуть лучше подготовиться к штурму, и захватить с собой на тот свет чуть больше черномазых людоедов.

— Тоже правильно, — согласился король. — А что случится в случае моей победы?

— В этом случае обманут нас и пойдут на штурм. Обычай хорош, когда он подкреплён силой, а вот её, как раз, и нет.

Король поднялся с подлокотника своего парадного трона, и вновь жестом усадил поспешивших встать придворных. Прошёлся немного, нервно потирая руки, резко развернулся, и спросил:

— А что думают другие? Мы услышали всего два мнения, но, может быть, у кого-то есть ещё варианты?

— Предлагаю устроить торжественный молебен о преодолении врага! — охотно и пафосно откликнулся первосвященник Храма Всех Святых, в Небесах Вассиявших. — Наша последняя надежда на Небеса!

— Хочешь побить орков молитвой? — ухмыльнулся маршал кавалерии. — И расточатся врази его… Хоггов святоша.

Первосвященник не поддался на провокацию и не стал вступать в полемику:

— Храмы столицы выставят на стены всех способных держать оружие. Из братьев будет сформирован особый отряд, именуемый Орденом Светлой Надежды.

— Ты говорил про последнюю надежду?

— Говорил? Но разве последняя надежда может быть тёмной? Нет, мы служим Небесам, то есть Свету.

— Полная чушь! — маршал хлопнул себя по колену.

— Вы против этого названия, или против Светлых Небес вообще? — вопросительно изогнул бровь первосвященник.

— Причём здесь название? — удивился старый вояка. — Как и чем ты собираешься вооружать своих святош, если пролитие крови для них греховно?

— Магия ещё греховней, но боги её терпят.

— Между прочим, у моего внука сильный дар. Ты его грешником назвал?

— Заметь, не я это сказал.

— Ты, козёл безрогий и бесплодный…

Дальнейшему развитию ссоры помешал личный камердинер короля, с выпученными глазами вбежавший в зал и склонившийся к королевскому уху. Все замолчали, стараясь уловить хоть одно-единственное слово. Впрочем, Его Величество тут же озвучил полученную информацию:

— Ничего не понимаю, господа! В замке появилась богиня, носящая титул Её Императорское Высочество… Богиню сопровождает Айван Вольф. Только он, почему-то, кот.

— Кто кот? — удивился маршал. — Мой внук никогда не был котом.

— Всё когда-то происходит в первый раз, — злорадно поддел первосвященник. — Занятия нечестивой магией до добра не доводят.

— Откуда в замке взялась богиня? — спросил королевский казначей, очень не любивший ссоры.

— Говорят, что вышла из винных подвалов.

— Истина в вине, — с удовлетворением кивнул казначей, и опять замолчал.

— Какие к хоггам винные подвалы? — возмутился маршал. — Где мой внук?

********

Слухи. Домыслы. Сплетни.

— Скажите, виконт, а вы видели, как внук маршала Вольфа превратился в тигра?

— Ах, баронесса…

— Для вас я просто Эмма.

— Так вот, милая Эмма… как бы вам сказать… Он превратился не в тигра, а во льва! Я это видел собственными глазами, потому что сидел на расстоянии вытянутой руки.

— Вы сидели в присутствии короля, мой герой?

— Я пользуюсь немалым доверием Его Величества, прекраснейшая Эмма. А вы мне доверяете, любовь моя?

— В какой-то степени, виконт… чуть больше, чем мужу.

— Так значит…

— Ни слова о муже, мой герой! Богиню вы тоже видели?

— Почти как вас, милая Эмма.

— Почти? Вот как?

— Ну да, вас же я держу в объятиях.

— Да вы шалун, виконт! Зачем вы это делаете?

— Сейчас объясню, божественная Эмма!

— Нет!

— Нет, в смысле, да?

— В том смысле, что нужно объяснять и делать одновременно, мой герой!

— Оу…

— Ах… не останавливайтесь, виконт!

Будущий граф Айван Вольф

В библиотеке, собранной ещё королями прошлой династии, тихо и уютно. Стеллажи с фолиантами уходят в темноту и кажутся бесконечными, пахнет пылью веков, и только мальчик лет десяти за освещённой магическим светильником конторкой шелестом пожелтевших страниц нарушает торжественное безмолвие. Пальцы мальчика в чернилах, что явно указывает на будущего мага, потому что прочие пользуются новомодными свинцовыми карандашами и давно позабыли про гусиные перья. А ученики магических наук тренируют контроль над собственной силой — не смог удержать кляксу, не сможешь удержать боевое заклинание.

Юному Вольфу нет дела до осадившей столицу орды. Право слово, какие орки, если на конторке лежит редчайший фолиант магистра минхеера Йона Граббе «Теоретические обоснования возможности построения телепортирующих зеркал, способных перемещать живую материю через пространство». Немногие могут похвастаться, что видели эту книгу, и ещё меньшему количеству посчастливилось держать её в руках. Раритет, существующий в единственном экземпляре. Не иначе как чудом можно объяснить его сохранность — сама мысль о возможности построения порталов является кощунством и страшной ересью, подрывающей основы безопасности любого государства.

Оно ведь как… Если допустить, чисто теоретически, перемещение в пространстве, то кто даст гарантию, что этим не воспользуются в неблаговидных целях? Воры в сокровищницах, наёмные убийцы внутри кольца королевской охраны, сосед в супружеской спальне в отсутствие хозяина… Кому это понравится?

Поэтому любые намёки на портальную магию до сих пор находятся под запретом, а все намекающие уничтожаются вместе с результатами исследований без всякой жалости всеми доступными способами. Тот же самый магистр минхеер Йон Граббе был сожжен на костре из собственных книг с последующим развеиванием пепла над навозными кучами.

При других обстоятельствах минхеер Граббе сам бы отправил на костёр недоброжелателей, но на его беду неудачная попытка построить портал лишила отважного исследователя магической силы, полностью истощив резерв. И осталась от магистра только чудом сохранившаяся книга, да изредка появляющиеся последователи. Впрочем, последних настолько мало, что их гибель во время экспериментов остаётся незамеченной широкой научно-магической общественностью.

— Жертва? — переспросил сам у себя юный маг, отметив пальцем непонятую строчку. — Насильственные жертвы нужны, или добровольный? И бывают ли добровольные?

Библиотечная тишина не ответила. Ей, хранящей многие тайны магического искусства, нет дела до глупых вопросов не менее глупых мальчишек. Тишине ничего не нужно, она достаточна сама по себе. Ещё бы избавиться от оглушительного шуршания мышей, с увлечением и аппетитом грызущих кожаные переплёты старинных фолиантов, да утихомирить жуков-древоточцев, живущих в морёном дубе и полированном орехе книжных полок. Неосуществимая мечта…

И всё же тишину нарушили шаркающие шаги смотрителя королевской библиотеки, такого же древнего, как большинство находящихся здесь фолиантов.

— Минхеер Айван, ваш дед прислал за вами слугу.

— Зовите.

— Он ждёт у дверей, минхеер Айван. Слугам нечего делать в хранилище знаний.

Мальчик едва заметно усмехнулся. Старый библиотекарь давно считает себя частью библиотеки, и называться слугой категорически отказывается.

— Хорошо, я сейчас иду, — Айван осторожно закрыл книгу и вопросительно посмотрел на хранителя. — Есть во что завернуть? Дочитаю у себя в комнате.

Хранитель побледнел и едва не подавился очередным вдохом от неслыханного попрания принципов и традиций королевской библиотеки — книги не могут покидать её пределов. Даже Его Величество не нарушал этого правила, хотя на него оно не распространялось.