Префект согласно кивнул.

— И в Испании надо побывать, — продолжал Адриан, — и в Мавритании. В Элладе. В Египте. В Дакии. Кстати, о Дакии. Как там наш друг Оролес?

— Пока притих, величайший, но может нанести удар в любой момент. Я отправил в Дакию группу преторианцев из Особой когорты. Они должны лишить Оролеса средств для ведения войны. Не имея золота, этот самозваный царь так и останется разбойником-латрункулом, а его шайка никогда не вырастет до размеров армии.

— Верный ход, — кивнул император. — Скажи, Марций, а тебе не казалось странным, что Оролес всегда нападал лишь на те наши каструмы, где в тот момент ослабевала оборона? Вот ушла когорта из Маркодавы, и Оролес тут же напал. Перебросили мы войска из Гермосары в Апул — и Оролес тут как тут! В чем секрет таких блестящих побед?

— Я бы сказал — в хорошей разведке.

— И я бы так сказал! Но вот вчера вечером мои фрументарии[659] передали тревожную весть — в Дакии задержан тайный посланник Оролеса. Во время допроса он умер, но признался, что доставил в одно место — какая-то там расщелина в скале — мешочек золотого песка, а в обмен получил запечатанные церы. Знаешь, что в них было? Пароли на три дня вперед для лагеря в Сармизегетузе! Если бы мы не перехватили этого посланца, Оролес вырезал бы весь столичный гарнизон! Марций Турбон был потрясен.

— Пароль на текущие сутки знает любой тессерарий, — проговорил он, — но на три дня вперед. Что же, выходит, среди высших офицеров завелся предатель?!

— Выходит, так, — мрачно сказал Адриан. — Кто-то в больших чинах продает своих за золото, и не где-нибудь, а в службе наместника. И это в то самое время, когда язиги и роксоланы ведут себя всё более враждебно. Варвары недовольны тем, что мы уменьшили им ежегодные выплаты. Кстати, Марций, тебя не оскорбляет эта необходимость — выплачивать дань грязным варварам мира для?

— Что ж тут такого? Мы просто покупаем мир! Война с сарматами обойдется нам куда дороже, чем подачки вождям.

Принцепс кивнул с удовлетворением.

— Поэтому я и решил отправить тебя на место событий, — сказал он со слабой улыбкой. — И назначить наместником Дакии и Нижней Паннонии.

Марций Турбон на какой-то момент даже растерялся. Должность наместника всегда считалась не всаднической, а сенаторской. Вот оно, его возвышение! Префект сразу взорлил.

— Благодарю, величайший, — произнес он. — Когда я должен отбыть к месту службы?

— Завтра же. Я подыщу для тебя шесть… нет, пусть будет двенадцать ликторов, а преторианцев выбери сам. Выезжай прямо в Сармизегетузу, Паннония подождет. Дакией рулит преторский легат Требаций Теста. Человек он надежный, но именно в его аппарате завелся изменник. Твоя первейшая задача, Марций, выяснить, кто он. Только будь осторожен, не руби сплеча. В «службе наместника» — двести человек, это офицеры и легионеры, освобожденные от черной работы в военном лагере. Они честные и верные люди, и лишь один из них — враг.

Марций поймал себя на том, что смотрит в окно за плечами преторианца, где бьет фонтан и струи его разбиваются, падают со ступени на ступень, среди зелени и цветов.

— Я найду его, величайший, — торопливо пообещал новоиспеченный наместник.

— Верю, — кивнул Адриан. — Ну, прандий еще не кончился. Попробуй этот мульсум — в вино подмешан гиметский мед.

Наместник Дакии и Нижней Паннонии отвлекся от дум — и отпил из чаши с мульсумом. Хорошо пошло.

Покидая дворец Флавия, Квинт Марций Турбон задержался в вестибуле. К нему тотчас же подбежал преторианский трибун Танузий Гемин.

— Вот что, Танузий, — неторопливо проговорил наместник, — дай команду, чтобы Шестая кентурия когорты особого назначения собралась в кастра преториа.[660] И быстро! Чтобы, когда я приеду в лагерь, все уже были там.

— Будет исполнено, презид![661] — вытянулся Танузий Гемин. — Я мигом!

Усмехаясь, Марций Турбон пошагал через дворцовую площадь. Презид… Приятное слово… Ласкает слух. И откуда претории уже известно? Хотя — что тут непонятного? Триклиний был полон гвардейцев. С чужими они промолчат, а своим шепнуть пару слов не возбраняется.

Конюший подвел наместнику коня и хотел уже было подсадить презида, но тот небрежно отстранил слугу — он еще не настолько стар, чтобы садиться верхом с чьей-то помощью. Ухватившись за «рога» военного седла, Марций подпрыгнул, отжался и закинул ногу, укрепляясь и подбирая поводья.

— Вале!

Конюший поклонился в ответ, а наместник двинулся, не спеша, к Палатинскому взвозу. Ему было о чем подумать.

В воротах Преторианского лагеря его встретили гвардейцы, выстроившиеся рядами. Причем их лица не каменели строгими масками, а расплывались в улыбках. «И эти уже всё знают!»

— Аве, презид! — прорявкали сотни глоток, и Марций Турбон поднял руку, приветствуя бывших подчиненных.

Из караулки выбежал Танузий Гемин и отсалютовал.

— Шестая кентурия в сборе! — доложил он. — Они на малом плацу.

Марций Турбон спешился и направил стопы по адресу, указанному трибуном. Обойдя штаб, он выбрался на обширную квадратную площадку, со всех сторон огороженную колоннами. Кентурия заняла едва ли четверть малого плаца — в ней служили всего сорок восемь преторианцев. Зато какие! Отборные молодцы. Штучный товар. Префекты лично набирали бойцов в Особую когорту — из гладиаторов, легионеров, фрументариев. Из граждан Рима и варваров.

Кентурия предстала перед Марцием Турбоном во всем блеске и пышности: панцири горят золотом, шлемы — серебром, плащи отливают пурпуром, нестерпимо ярко алеют клубистые перья, колыхаемые ветерком. Командовать кентурией было поручено Сергию Корнелию Роксолану. Правда, видел он своих подчиненных всего один день — прибыл с одного задания и сразу убыл на другое. Служба такая! А вот личный состав кентуриона знал, хоть и заочно, и уважал, поскольку имел понятие о миссиях, выполненных Сергием со товарищи.

Вперед вышел опцион,[662] коричнево-черный нумидиец Адгербал. Блеснув зубами, он доложил:

— Шестая кентурия Особой когорты претории на службе императора Цезаря Траяна Адриана Августа! Сорок гвардейцев согласно списку. Восемь человек на задании. В отсутствие командира докладывает опцион Адгербал сын Орцила!

— Стань в строй, опцион, — ворчливо сказал Марций Турбон и оглядел кентурию. — Значит, так. О моем новом назначении слыхали, небось?

— Так точно! — грянули все сорок витязей прекрасных.

— Ликторов мне предоставит Август, а преторианцев я возьму сам. Возьму вас.

Кентурия сильно оживилась.

— Только не думайте, что в Дакии вас ждет отдых! — построжел наместник. — Мы едем служить принцепсу, значит, будем работать как проклятые! Это я вам гарантирую.

— Ничего, — донесся голос из толпы, — мы люди привычные!

— Разойтись! Отправляемся завтра!

С утра пораньше кавалькада тронулась в путь. Впереди скакала половина Шестой кентурии, за ними, верхом на испанском астурконе-иноходце, поспешал наместник Дакии и Нижней Паннонии, его сопровождали двенадцать рослых ликторов, а замыкали кортеж остальные двадцать преторианцев.

Настроение Турбона прыгало вверх-вниз. Он то улыбался и светлел лицом, припоминая, что возведен в наместники, то хмурился, предвидя будущие опасности и неприятности. Но ему ли привыкать? Оролес. Сарматы. Золото. Измена. «Справлюсь, — подумал Марций, — куда я денусь…»

В восьмой день до ноябрьских календ[663] четверо преторианцев прибыли в Сармизегетузу. Ныне столица Дакии именовалась пышно и парадно — Колония Ульпия Траяна Августа Дакика Сармизегетуза.