– Тяжёлый случай, сэр Иеремия, – посочувствовал коммандер. – Мы вылетаем немедленно!

Приказ императора Иеремии Фоснера был воспринят коммандером фон Тирпицем как карт-бланш и индульгенция. Первым делом он приказал арестовать старшего помощника Франтишека Квасневски, обвинив того в растрате ста тридцати двух галлонов виски из неприкосновенного запаса, и Франт Вонючка отправился в корабельный карцер под дружные проклятия команды.

На освободившуюся должность командир назначил Ричарда Авербаха, и это ни у кого не вызвало удивления – тридцатипятилетнего лейтенанта хоть и побаивались, но уважали за профессионализм и безбашенную отмороженность. Да, только в русском языке нашлись термины для точного обозначения морально-волевых качеств нового старпома. Ричард сдержанно поблагодарил фон Тирпица за заботу о карьере и с энтузиазмом приступил к выполнению обязанностей. Экипаж взвыл, но было уже поздно.

От точки, где «Хелену Боннэр» застал приказ императора, до Невады-Нова трое суток лёта, но подстёгнутые высочайшим доверием механики умудрились выжать из стареньких движков почти проектную мощность. Так что фрегат появился в бывших владениях бывшего клана Бенедиктосов-Кукаревичей к исходу второго дня. Правда, из-за серьёзных опасений коммандера фон Тирпица торможение начали далеко за второй луной планеты.

– Понимаете, господа, – объяснил он за ужином в кают-компании, – мы летим за енотом, но окрестности Невады-Нова с недавних пор считаются территорией генерал-воеводы Шрёдингера.

– Русские уже неделю как наши союзники, сэр, – возразил второй штурман лейтенант фон Акопян. – Зачем его бояться?

– А кто вам сказал, что я боюсь? – усмехнулся фон Тирпиц. – И заметьте, лейтенант, это император Иеремия Первый объявил Российскую Империю союзником, а вот император Михаил промолчал и молчит до сих пор. Тем более, и это самое важное, генерал-воевода Василий Шрёдингер является котом, а они, как говорится в старинных сказках и легендах, всегда гуляют сами по себе.

– Полагаете, кот может обидеться на вторжение и бабахнуть?

– Именно бабахнуть, причём нашим мнением он интересоваться не будет. Поэтому мы не станем наглеть и вползём в систему самым малым ходом, чтобы и мыслей не возникло о наличии агрессивных намерений.

– Но у нас нет агрессивных намерений, сэр!

– Кроме нас, об этом никто не знает.

Фон Акопян задумался и после недолгого молчания озвучил мысль:

– Зато наш фрегат самый быстрый во всей Патрульной Службе бывшего Содружества и с лёгкостью убежит от любого противника.

Лейтенант Авербах, сосредоточенно пиливший бифштекс с кровью тупым столовым ножом, заметил:

– Как раз убегать нам и нельзя. Есть чёткий и недвусмысленный приказ, а вы… Захотелось составить компанию Франту Вонючке?

Неизвестно, сколько бы продолжался бессмысленный спор, если бы его не прервал вечный вахтенный офицер мичман Камимура-Родзянко. Он ворвался в кают-компанию с выпученными глазами и крикнул с порога:

– Тревога, господа! Боевая тревога!

Фон Тирпиц раздражённо бросил на стол скомканную салфетку:

– Вы что орёте, мичман? Неужели нельзя было объявить тревогу простым нажатием кнопки?

– Нельзя, сэр! – Вахтенный офицер тяжело дышал, но на громкость голоса это не влияло. – Из всех систем корабля нормально функционируют только освещение, вентиляция, гальюны и искусственная гравитация. Всё остальное находится под внешним управлением.

– Это как?

– Не знаю, сэр! Но на все попытки исправить ситуацию они не реагируют. Вернее, реагируют, но на русском языке и в грубой матерной форме.

– Вы что сегодня пили, мичман? – нахмурился фон Тирпиц. – Лейтенант Авербах, почему не выполняется приказ о недопустимости пьянства при выполнении прямых заданий императора?

И тут корабль вздрогнул, будто бы возмутившись несправедливым наездом на вахтенного офицера, и в следующий момент всех присутствующих в кают-компании сильным ускорением отбросило к переборке. Коммандер фон Тирпиц удачно плюхнулся на диван, но не успел порадоваться удачной посадке, как слетевший со стола соусник больно ударил в грудь, запачкав белоснежный мундир. Силясь вздохнуть, командир фрегата слышал голос второго штурмана лейтенанта фон Акопяна, комментирующего совершаемые эволюции:

– Противоракетный маневр делаем… а сейчас уклонение от псевдоразумных мин… зачем на боевой курс, если мы – не бомбардировщик? И вроде бы входим в атмосферу…

Планета Невада-Нова. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Господин Кукаревич традиционно пребывал в плохом настроении. Несколько недель сидения в осаждённом «Венедикт-хаусе» сильно расшатали и без того потрёпанные нервы, а недавний разговор с личным телохранителем и последовавшие за ним расходы чуть не довели до инфаркта. Подумать только, собственноручно отдал двадцать миллионов рублей наличными за призрачную надежду на спасение! Половину всех денег, что остались в его распоряжении после блокирования банковских счетов.

Хотя Вольф твёрдо обещал благополучный исход:

– Не беспокойтесь, босс, я нанял лучшего хакера во вселенной!

Господин Мэтью в хакеров не верил. Вернее, он знал о существовании этих мелких жуликов, промышляющих кражами в виртуальных магазинах, но не верил в приписываемое им всемогущество. Только в сериале для малообразованных домохозяек хорошо смотрится типаж киберволшебника, взламывающего личный архив русского канцлера лёгким движением левой брови… Но сейчас как раз та ситуация, что поневоле хватаешься за соломинку.

– Вольф, он точно сможет перехватить управление военным кораблём?

– За двадцать миллионов рублей любой сможет, босс!

– Мне любого не нужно!

– Да не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде! Пригонит нам на выручку авианосец, посадит на крышу и фьють… И нету нас.

– Вес авианосца крыша не выдержит. И в атмосферу они не входят.

– Тогда броненосец, – покладисто согласился телохранитель. – Какая нам разница, правда?

И вот когда от любых действий уже ничего не зависит и остаётся только ждать, господин Мэтью решил успокоить нервы весьма экзотическим способом – снял со стены старинную лютню, купленную на аукционе за большие деньги и сделанную по оригинальным чертежам земных эльфов. Так, во всяком случае, утверждали устроители торгов, и оснований не доверять профессионалам не было. Старая Земля – та ещё загадка, а её настоящую историю давным-давно исказили имперские историки по прямому приказу императора Михаила.

Кукаревич и раньше под настроение любил побренчать на эксклюзивном инструменте что-нибудь душещипательное, а в данный момент его потянуло на философские размышления.

Незатейливый мотив настолько успокаивал, что все невзгоды последних недель отошли куда-то на край сознания, уступив место пониманию собственного величия.

– Они не посмеют поднять руку на талантливого человека, ничтожные твари!

У восьми ракет, выпущенных с фрегата «Хелена Боннэр» и прорвавшихся сквозь защитные поля «Венедикт-хауса», руки отсутствовали по умолчанию. А ещё у них не было музыкального слуха, поэтического вкуса и чувства прекрасного. Да много чего отсутствовало… Пожалуй, только взрывчатка и имелась в достаточных количествах.

Подполковник Ботаник захлопнул крышку своего артефакта и с видимым сожалением посмотрел на дымящиеся развалины на другой стороне площади.