Оружие Роскви и Эваранди оставили у деда Антона – зачем с собой лишний груз таскать?

Переоделись в нечто, годное для любого времени, – штаны кожаные, рубахи вышитые, куртки, разукрашенные бисером. Обули сапожки мягкие, нагрузились бонусами.

Посидели на дорожку, бабе с дедом поклонились да и шагнули в стену, как Гарри Поттер на платформе 9 и ¾.

И оказались в Башне.

Хранитель Романус был тут как тут.

– Поздравляю, Регуляторы! – сказал он. – Все исполнили наилучшим образом. Я и мечтать не мог, что все так ладно – и быстро! – выйдет. Ну, что сказать напоследок… Все межпространственные порталы отныне открыты для вас, хотя тот, что в Морской крепости, самый близкий. Я бы и всеми межвременными ходами-выходами разрешил бы вам пользоваться, но это решает Совет. А вот портал в Норэгр вам открыт.

– Сходим как-нибудь, – улыбнулся Костя, вспоминая Эльвёр.

– А с бонусами как? – встревожился Валера.

Хранитель улыбнулся в усы.

– Зайдите к менялам на Центральной площади, они вам все устроят. Ну, не прощаюсь. Пока, Регуляторы!

– До свидания, Хранитель!

Меняла принял бонусы с превеликим удовольствием, а поглядеть на пектораль, отобранную у Черного Вайделота, сбежались все его коллеги по цеху – это было настоящее произведение искусства.

Одна она потянула на пять миллионов в рублевом эквиваленте.

А всего Валерке выпало восемь лимонов.

– Восемь лямов! – говорил он потрясенно, шагая к Башне. – Нет, ты представляешь себе?! Это ж я и квартиру купить смогу, и обставить ее, и одеться-обуться…

– И у тебя еще останется! – рассмеялся Костя.

За разговором они незаметно миновали портал и очутились в промозглой темноте каземата.

Фонарей с ними не было, но бледный отсвет виднелся впереди, зазывая к выходу.

Костя проводил Валерку до самого автовокзала на Второй речке, где Бородин, все еще прихрамывая, сел на автобус до Уссурийска.

– Пока! – крикнул он в тонированное окно.

– На новоселье пригласишь! – рассмеялся Плющ.

– Обязательно!

Продолжая улыбаться, Костя проводил глазами отъезжавший автобус, а тут и маршрутка подвернулась. Порядок!

В салон залезли три говорливые тетки, следом втиснулся нескладный ботан в очках и со смешным утиным хвостиком. Ботан с завистью глянул на длинный хвост Плюща.

Пожилой водитель, похоже, всю жизнь шоферивший, завел движок и вышел протереть стекла.

Тут-то к нему и подошли.

Двое – узкоплечий молодчик, с усмешечкой на тонких губах, и здоровенный, «негабаритный» парниша, рыжий и конопатый.

– Тебе чего, неясно сказано было? – наехал парниша на водителя «микрика».

– Да чего вы… – сробел водила.

– Бабки гони, чего!

Узкоплечий вежливо, по-прежнему усмехаясь, проговорил:

– Считай, что у нашей фирмы монополия. Хочешь таксовать? Присоединяйся к нам – и делись выручкой. Или плати!

– Да где ж я столько наберу? – попытался шоферюга съехать.

– А меня не колышет! – надавил «негабарит».

Костя не выдержал.

Опустив стекло, он обратился к парнише:

– Слышь, ты, рекетир недоделанный? Оставь человека в покое, ему работать надо, а нам ехать. Шел бы ты… заниматься общественно-полезным трудом!

Рыжий парниша сперва очень удивился, а потом и обрадовался.

– О, адвокат нарисовался! – осклабился он. – Сидишь, и сиди! А то выну, травму нанесу!

Плющ сам себе удивлялся. Он никогда раньше не вмешивался в подобные разборки. Дескать, моя хата с краю, ничего не знаю. А тут его заело.

Он резко толкнул дверцу, нижним краем ощутимо задевая коленную чашечку «негабарита».

Тот взвыл, а Костя гибким движением выскользнул из кабины, прихватывая, что под рукой оказалось.

А оказался гаечный ключ – разводной, увесистый.

Уложить большого рекетира удалось без особого труда. Здоровый, да и рыжий, но не викинг.

Достаточно было заехать пару раз по тулову, один раз кулаком по мясистому загривку, и парниша отрубился.

А вот мелкий оказался тот еще фрукт.

Когда его познания в боксе не помогли, молодчик выхватил нож – тетки в салоне завизжали.

– Брось железяку, придурок, – ласково заговорил Плющ, – иначе я тебе руку сломаю.

Мелкий не внял, пырнул.

Костя мгновенно ушел от удара, перехватывая руку с ножом, и резко заломил ее.

Если бы мотор у «микрика» не работал, то он, наверное, расслышал бы мокрый хруст.

Молодчик взвыл, падая на колени.

– Бл…! Ты мне руку сломал!

– Так я ж тебя предупреждал, – улыбнулся Плющ, возвращаясь на свое место.

– Найду… твою мать! – грозился мелкий.

– В любое время, – серьезно сказал Костя. – Меня зовут Плющ, учусь в политехе. Только, если возьмешься искать, пеняй на себя. Изувечу.

Обернувшись на водителя, бледного, зачем-то протиравшего баранку, Плющ сказал:

– Чего стоим? Кого ждем?

– Ага, – суетливо кивнул шофёр, трогаясь с места. – Ну, парень, ну выручил ты меня! Ей-богу, бесплатно довезу!

Костя рассмеялся.

– Поехали!

© Валерий Большаков, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Норэгр (Норвегия)[812], Сокнхейд. 10 мая 871 года

…Засов не помог – мощный удар секиры снес запоры. Угрюмый викинг плечом вышиб дверь и, пригнув голову, перешагнул порог.

Эльвёр, замерев у стенки, стиснула зубы – не дождутся от нее крика! Унимая дрожь, она вжималась спиною в покрытые резьбой бревна. Сердце у девушки колотилось, как пойманная птица, кулачки сжимались, но что она могла поделать с могучим воином, что ввалился в ее горницу?

Викинг небрежно махнул секирой, всаживая ее в стену – просто чтобы освободить себе руки. Его глыбистые плечи обтягивала старая кольчуга, а крепкая шея была шире головы. Перебитый нос сипел и клекотал, забавные рыжие косички торчали из-под шлема, а свирепые синие глазки сверлили Эльвёр, как два буравчика.

Следом в горницу протиснулась еще парочка громил, сотоварищей Хунди Рыжего, – Лейф Тихоня и Эйнар Пешеход. Эйнара не зря так прозвали – этот викинг настолько был огромен, что его ни одна лошадь удержать не могла. Поневоле пешим станешь.

– Собирайся! – властно прогудел Пешеход. – Пойдешь с нами.

– Не пойду! – отрезала девушка.

– Тогда понесем! – хохотнул Лейф.

Эльвёр побледнела.

– Это вам Косматый приказал? – выцедила она.

– Не Косматый, – назидательно сказал Эйнар, – а Прекрасноволосый. Хунди!

Рыжий сдернул с топчана плащ, шитый из бобровых шкурок, и закутал в него девушку с головой. Эльвёр попыталась брыкаться, но викинг даже и не заметил ее потуг – сгрёб и уложил себе на плечо. Затем посмотрел на Пешехода, и тот махнул мечом в сторону гавани:

– На корабль!

Сопя, Хунди двинулся к выходу, и в этот самый момент в горницу влетели два молодца-дренга[813]. Увидев непотребное, они бросились на Рыжего, выхватывая скрамасаксы[814] в локоть длиной. И лишь перескочив порог, заметили еще двоих, да поздно – Эйнар молниеносным ударом почти срубил голову одному из молодцев, а другой только и успел что вздрогнуть – обратным движением клинка Пешеход чиркнул ему по горлу, и рубиновая струя плеснула на «ковер» – расстеленную шкуру медведя.

– Уходим, – скомандовал Эйнар.

Хунди шагнул к дверям, выдернув из стены свою секиру. Викинги покинули горницу, и лишь два мертвых в лужах липкой крови тела остывали на полу, свидетельствуя о преступлении.

Глухо, задушенно донесся голос Эльвёр:

– Эваранди! Эваранди-и!

Россия, Владивосток. 22 января 2015 года