Овладев Роскошным, украинская армия могла рассчитывать на прорыв к луганскому аэропорту, до которого от села всего 15 км.

В ответ армия ЛНР провела успешный обстрел позиций противника в луганском аэропорту, расположенные на его территории аэромобильные части понесли серьезный урон, после чего интенсивность обстрела Луганска войсками противника заметно снизилась.

Во второй половине дня на территории Луганска продолжили работать диверсионные группы украинской армии. Приблизительно в 15.00 был нанесен минометный удар по Южному району города, сильно повреждена школа № 51, детский сад, фасады жилых домов. В школе погибла женщина.

В Свердловске 41 солдат противника добровольно сдался в плен бойцам армии ЛНР.

Очевидцы передают, что в Георгиевке произошел следующий инцидент: нацгвардейцы застрелили 6-летнего ребенка, случайно или специально – пока неизвестно. После чего местные жители из охотничьих ружей и другого стрелкового оружия застрелили около пятнадцати нацгвардейцев и покинули населенный пункт».

Донецкая Народная Республика, ноябрь 2014 года

После похорон Геннадий задерживаться в Киеве не стал – последняя ниточка, связывавшая его с «Укропией», лопнула.

Темной ночью перейдя границу «самостийной та незалэжной», Репнин вернулся в Россию. Но заряд ожесточения был слишком силен, чтобы возвращаться к мирной жизни, – забыть бесчинства, творимые «майдаунами», Геша не мог. Да и не хотел.

Зря он, что ли, слово деду давал?

Да нет, слово тут ни при чем. Будь он женат, имей детей, то трижды бы подумал, а стоит ли соваться на Донбасс. Там же и убить могут. Идет война, самая настоящая, та самая – народная и священная.

И тут Гешка не выискивал поводов, все было проще.

Ленинская национальная политика на деле была провальной, повторявшей ошибки «царизма». Вон, Николай I и Александр II тоже баловались, прививая государственность окраинам империи – вместо того чтобы закрепиться в Привислинском крае, образовали Царство Польское, а неблагодарному народцу Великого княжества Финляндского и сейм даровали, и конституцию. Зачем?

Зачем было пестовать национализм? И чем это кончилось? И финны, и поляки устраивали облагодетельствовавшим их русским резню, затевали войны, а теперь вовсю подгавкивают америкосам.

Ильич пошел тем же неверным путем, наплодил элит, а те и рады стараться, быстренько развалили Союз, порезали на уделы и теперь грызутся между собой, клан на клан.

И все же Геша надеялся, что это пройдет. Разбогатеет Россия, отпавшие сами к ней потянутся.

Он не признавал ублюдочного СНГ и распад СССР считал преступлением. Рано или поздно Советский Союз, пускай и в ином обличье, вернется – народы, испробовав демократии, выкопают пограничные столбы.

Репнину портили настроение нелады в «братских республиках», но он не считал их бывшими – СССР для него продолжал существовать.

И выходило так, что недобитые бандеровцы захватили власть на Украине, маленькой части России или СССР, что одно и то же. И как полагается поступать в этом случае кадровому офицеру?

Правильно. Уходить добровольцем на фронт.

И Репнин отправился в Ростов – в тот, который на Дону. Здесь собирались группы охочих людей и каждые пять дней отъезжали на Донбасс. Бить фашистов.

Прибыв на Дон поездом, Геша сразу перебрался на автовокзал – тот располагался напротив железнодорожного. Здесь и камера хранения была дешевле, да и в гостинице можно было устроиться на ночь. А долго задерживаться в Ростове Репнин не собирался.

Сняв номер, Геша позвонил куда надо.

– Геннадий Репнин? – уточнили на том конце провода.

– Так точно.

– Ваша группа пока еще собирается, но ждать недолго – скоро должен прибыть автобус из Воронежа. Мы обязательно свяжемся с вами сегодня, ближе к вечеру.

– Понял. А почем билеты?

– Дешевые билеты надо брать заранее, хотя бы за день. Проезд до Донецка обойдется в 500–700 рублей, на маршрутке – 1000. Для вашей группы будет подан «микрик» – билет будет стоить 1200, зато доставят без проблем, водитель опытный.

– Годится. Оружие, я так понимаю, с собой лучше не брать?

– Не стоит, лучше сдать нашему представителю в Ростове – пограничники все равно отберут.

– Украинские?

– Там нет украинских пограничников. – Голос в трубке стал прохладней.

– Понял, – кротко сказал Репнин. – Последний вопрос. До «Военторга» тут далеко? Я на автовокзале.

– Есть магазин рядом с вокзалом, другой – в начале Большой Садовой, тоже недалеко.

– Спасибо. Жду звонка.

– Пожалуйста.

Ладно, подождем… А пока следовало собрать нехитрый скарб добровольца: термобелье, разгрузку, носки, перчатки, нож, флягу, индпакет да прочие мелочи.

«Светить» трофейный «вальтер» Гена и не думал – пригодится в хозяйстве…

Не расставаясь с телефоном, Репнин подкрепился в ближайшем кафе и отправился гулять. Дышать свежим воздухом.

На прогулке ему всегда хорошо думалось – мысли текли плавно, цепляясь друг за друга. Всплывали воспоминания, рождая новые думки, переплетая образы с реалом.

О войне, о коллективном психозе, обуявшем бывшую УССР, Геша не размышлял – это или ушло, или еще не пришло, не подступило, не накрыло.

Репнин думал о жизни. Когда мужику давно за тридцать, пора подумать о будущем. О доме, о семье, о детях. Так сказать, о слагаемых счастья. Вот только все эти слагаемые суть производные от главного неизвестного в житейском уравнении.

От неизвестной.

Будет у него любимая женщина, будет и семья. А дом… Ну, что такое – дом? Это ведь не жилье, не квадратные метры.

Это убежище, надежный тыл, место, где тебя всегда ждут. Вот только пока некому его ждать…

Тогда чего тут размышлизмы разводить? «Первым делом, первым делом – самолеты», то бишь танки. Ну, а девушки? А девушки потом…

Геша вздохнул. Нельзя сказать, что он тосковал о семейной жизни, уюте, покое и прочих радостях бытия. Наблюдая за женатыми товарищами, Геннадий прекрасно видел, насколько тяжко достается уют. А уж покой…

Чтобы ощутить блаженство ничегонеделанья, надо сперва повкалывать – дачу, к примеру, выстроить. Машину купить. Приехал на дачу и отдыхай. С лопатой. Или с молотком.

Ну, это в том случае, ежели ты уже закончил ремонт в квартире, обставил ее, «как у людей», купил жене шубку и так далее. Вот когда все это у тебя складывается, вот тогда и уют будет, и покой.

Ближе к пенсии, когда дети сами переженятся…

Зазвонил телефон.

– Да?

– Геннадий Репнин?

– Он самый.

– Ваша группа отправляется завтра, со стоянки возле «Ашана», что на Аксайском. Знаете, где это?

– Знаю, бывал.

– Вас будет ждать «микрик» – белая «Тойота» с черной дверцей багажника. Водитель – Жора.

– Понял, спасибо.

– До свидания.

– До свидания.

Ну, вот тебе и определенность. Осталось что? Поужинать и спать.

– Балда! – проворчал Геша.

Рюкзачок-то он купить забыл! Что ему, по карманам все причиндалы распихивать? И бритву надо взять. И пену для бритья…

Ворча на свою житейскую несостоятельность, Репнин затеял мелкий шопинг. Время позволяло.

До гипермаркета на Аксайском проспекте Геша добрался на автобусе. Стоянка была большая, но искомый «микрик» Репнин нашел быстро – рядом кучковалось человек пятнадцать. Плотно сбитых, молчаливых, спокойных. «Вежливые люди».

Кивком поздоровавшись со всеми, Геннадий нашел рыжего Жору, и тот зачеркнул в списке буквы «ГР», небрежно сунув плату в карман.

Отправлялись на двух микроавтобусах, оба – с украинскими номерами. Ну, пока суть да дело, Репнин «забил» себе место впереди, рядом с водителем – хоть ноги вытянешь.

И обзор получше.

Полчаса спустя Жора дал отмашку. Все живо погрузились, и «микрики» отъехали, покидая Ростов-на-Дону и выбираясь на Таганрогское шоссе.