На всякий случай он решил ещё немного переждать — свиньи хоть и не медведи, но тоже хитрые и вполне могут устроить засаду. Или не могут? Да кто их, тех свиней, знает…

Приблизительно через час руки и ноги окончательно затекли, а вместе с этой проблемой обнаружилась ещё одна — дерево оказалось высоченной сосной, лишённой сучков на первых десяти метрах. Забраться-то забрался, хоть и не помнил как именно, но каким образом спускаться? Кое-что там из ствола торчит, но босой ногой наступить нельзя, острые обломки мигом сделают инвалидом.

На счастье капитана, ещё через час неподалёку проходили две местных бабы с полными коробами грибов. С горем пополам Виталий объяснил им про тяжёлую ситуацию, и в глубине души надеялся, что его правильно поняли.

Надеялся не зря — мужики под предводительством Филина появились очень скоро, и притащили с собой лестницу из длинных жердей с привязанными лыком ступеньками. Тихомиров не стал выяснять, зачем им эта штука в хозяйстве, хотя мысль о привычке к спасению незадачливых попаданцев промелькнула где-то на краю сознания. Но эту мысль капитан отогнал, заметив липкие пятна мёда на деревяшках. Бортники же! Точно, бортники, собирающие дикий мёд. Поэтому нафиг всю болотную руду, и нужно срочно заняться ульевым промышленным пчеловодством, завалить воском и мёдом всю Европу, а железо купить в Швеции.

Филин лишних вопросов не задавал, видно привык к причудам благородного сословия. А что такого? Восхотелось боярину на сосне посидеть, кто же ему может запретить? Однако, как успел заметить Виталик, усмешку в бороде спрятал.

— Чего ты ржёшь? — возмутился капитан.

— Неможливо ржати, господине, — помотал лохматой головой староста. — Комони дороги, а у нас серебра нету.

Ну вот, стандартный ответ. Про что ни спроси, ничего у них нет, а купить не могут из-за хронического отсутствия денег. Но не беда, вот поставит промышленное пчеловодство на широкую ногу, деньги и появятся. А излишки мёда можно не на медовуху пускать, а на медовый самогон. Эксклюзивный и явно дорогой в эти времена продукт. Что-что, а уж самогонный аппарат из подручных материалов способен сделать любой русский человек. Там даже металл не нужен, если примитивную конструкцию соорудить. И продавать продукцию иностранным купцам, чтобы не спаивать простодушное местное население.

— А что, Филин, бывают ли тут иноземные купцы?

Староста в задумчивости почесал бороду:

— Вроде должны быть. Какая же река без купцов? Где река, там они завсегда проплывают. Только у нас серебра нет, чтоб торговать.

— А сами что-нибудь продавать им не пробовали?

— А нечего продавать, — со вздохом ответил Филин. — Мы сюда недавно пришли, только вот построиться успели.

— Откуда пришли? — Виталик вспомнил, что деревенские полуземлянки и в самом деле сложены из свежих ещё сырых брёвен. — Так вы не местные?

— Местные. Самые что ни на есть местные, и место это самим князем Беловодским дадено! А пришли с нижегородских земель, откуда нас татары за фрязинские немчины согнали. Погорельцы мы, стало быть.

Виталик ещё больше запутался в реалиях этого мира. Фрязины, это же итальянцы? И почему они тогда немцы? И откуда взялись в Нижнем Новгороде? С татарами тоже непонятно… их император русскому цезарю Ивану вроде бы союзник, если тот же Филин всё правильно объяснил? Дурдом…

Нет, с этими крестьянами каши не сваришь, нужно выходить в высокие сферы, владеющие полной информацией. Там и знания можно приложить с большей отдачей, и с финансированием проблем не будет.

— А скажи мне, Филин, как вашего князя найти?

— Зачем же его искать? — удивился староста. — Князь Андрей Михайлович мне строго наказал к вечеру тебя к нему и привести.

— Какой Андрей Михайлович?

— Знамо дело какой! Андрей Михайлович Самарин, князь Беловодский. Али позабыл, с кем вечор крепкие меды распивал?

— Мать…

Отмытый в бане капитан Тихомиров пил крепкий горячий чай, и с нескрываемым опасением поглядывал на бутылку с вишнёвой наливкой. Экскурсия в прошлое не прошла для участкового бесследно — опухшее от комариных укусов лицо говорило само за себя. И ещё его разбирала нешуточная обида, из-за чего он придерживался сухого и официального стиля общения.

— Андрей Михайлович, я могу принять во внимание ваше искромётное чувство юмора, но неужели нельзя было просто рассказать? Учёные сначала на мышах и кроликах тренируются, а вы сразу с человека начали.

— Виталик, — Самарин с трудом сдерживал усмешку. — Ну вот сказал бы я, и дальше что?

— Мы бы обдумали и разработали стратегию.

— Стратегию, говоришь? Вот вроде умный человек, а если приглядеться, так вовсе наоборот. Нечего там стратегически планировать. Мешать не нужно, остальное они сами сделают. Если только помочь немного.

— Я и хотел помочь! — капитан немного разгорячился. — А вы, Андрей Михайлович, сразу начали вставлять палки в колёса!

— Да? — удивился Самарин. — Я что, мешал тебе в грязи купаться, или от кабанов на ёлке прятаться?

— Это сосна была.

— Без разницы. Ты, Виталик, целый день провёл в прошлом и ни хрена не сделал полезного, если не считать кормление блох. А вот представь такую ситуацию — информация о переходе в другой мир получает широкую известность, и туда толпами ломятся восторженные долбодятлы. Что будет?

— Но на государственном уровне… — задумчиво предположил Тихомиров. — И вообще, мы могли бы подтолкнуть прогресс.

— Мы, это кто? И какой в задницу прогресс? Виталик, если ты помнишь, Любимовка всего в трёх сотнях километров от Москвы.

— И что?

— Да я что-то не вижу чьего-либо желания тут прогрессорствовать, кроме моего собственного. Дорог нет, газопровода нет, телефон работает через пень-колоду. Живём в лесу, молимся колесу…

— Но мы могли бы заинтересовать…

— Вот! — Самарин назидательно ткнул пальцем в потолок. — Ключевое слово!

— Какое?

— Сам знаешь какое. А мне эта заинтересованность никуда не впёрлась, если сказать прилично. Неприличные слова мы потом скажем.

— А ещё на государственном уровне можно организовать поставки вооружения! — выдал очередную идею капитан. — Даже две тысячи автоматов Калашникова сделают русскую армию непобедимой. Мы этих крымчаков на ноль помножим!

— Зачем?

— Как это зачем? — округлил глаза Виталик. — Вековечный враг, принесший неисчислимые бедствия и терзавший набегами и всё такое… Их непременно нужно уничтожить.

— Союзника?

— Что значит союзника?

Самарин вздохнул:

— Вообще-то крымское ханство на настоящий момент толком не сформировалось как полноценное государство, это во-первых. Ну а во-вторых, крымским ханом у нас сейчас Касим, он же император всех правоверных. И в третьих, даже в нашей истории во времена Ивана Третьего Крымское ханство было верным союзником против Литвы и Польши. Потом да, разосрались капитально, и крымчаки попали под влияние турецкого султана, но если это не допустить…

— А вы не боитесь, Андрей Михайлович, чрезмерного усиления того же Касима? И потом, он же не вечен! Кто знает, что придёт в голову его наследникам?

— Мы работаем над этим вопросом. Хорошо известная тебе Полина Дмитриевна как раз и работает.

При упоминании бабушки Поли участковый едва заметно вздрогнул, но вслух произнёс уважительное:

— Я думаю, она способна справиться с решением этого вопроса. Но вот хотелось бы узнать, Андрей Михайлович, о ваших дальнейших планах. Понятно, что вы не горите желанием предъявлять переход в другой мир широкой общественности. Так?

— Именно так.

— Но мне вы его показали, следовательно, имеете на меня какие-то виды, несмотря на то, что я… — Тихомиров поискал замену слову «облажался», но сразу не нашёл. — Проявил некоторую некомпетентность.

— Ну да, кивнул Самарин. — Мне всего-то и нужно, чтобы ни одна любопытная свинья не совала в Любимовку свой любопытный пятачок.

— И что, стоять на дороге и всех отгонять?