Но и этот вариант предусмотрен на военном совете у Его Величества — перед строем, как раз на расстоянии верного выстрела, уже вбивают в землю наклонные колья. Вторым рядом связанные сыромятными ремнями ежи, третьим — не пожалели дорогущего железа на грубо откованные шипы-неваляшки, иногда называемые чесноком. Дорого, кто бы спорил, но потом их соберут городские мальчишки за небольшое вознаграждение от казны.

— Сотники, доложить о потерях! — отдал команду граф. — Раненых в обоз отправили?

Да, были и потери, хотя никто из орков до рукопашной схватки не дорвался. Тогда было бы хуже, хотя всё равно без шансов для обезумевших в животном ужасе людоедов. А так несколько погибших от каменных метательных топориков, брошенных издалека дротиков с костяными наконечниками, да десяток раненых от тех же причин. Зазевались, оставили открытым лицо, и вот… Но можно сказать, что первое столкновение прошло почти без потерь, погибшим же никто не обещал вечную жизнь, даже сама богиня Илия.

— Наши от города пошли! — крикнул наблюдатель с наспех сколоченной из жердей вышки, вооружённый настоящей подзорной трубой времён Великого Трека, сохранившейся в королевской сокровищнице.

— Вижу, — кивнул граф, заметивший вспухающие над горизонтом коптящие огненные кляксы. — А теперь держитесь, сейчас эта нечисть попрёт на нас.

Командир засадного полка немного не угадал с прогнозом. Прежде чем появились орки, над головой захлопали белоснежные крылья, и с седла приземлившегося коня спрыгнула юная богиня в легкомысленном платьице с отложным воротником, украшенным синими полосками и вышитыми золотом якорями.

— Граф, помогите собрать пулемёт.

— Что собрать? — не понял Блумфонтейн.

— Пулемёт, — пояснила принцесса, показывая на притороченные к седлу длинные рогожные свёртки. — Он же в масле, а я испачкаюсь. Давайте быстрее, а то дикари скоро будут здесь.

— Ах в масле! — понимающе кивнул ничего не понявший граф Блумфонтейн. — Это в корне меняет дело.

Минут через пять с помощью двух заслуженных десятников, одного молотка и нескольких крепких выражений, была собрана странная треного с длинной задней ногой, на которой закреплено железное седло. Треногу венчала неизвестного назначения штуковина, напоминающая толстую трубу с коротким носиком от чайника.

— Воды пару вёдер приготовьте, — попросила юная богиня и нежно погладила железную конструкцию. — Пулемёт Максима на станке Виккерса. Убойная, скажу вам, штука.

Сказано это было с такой гордостью, что граф начал подозревать, будто Её Императорское Высочество вовсе не является покровительницей вечной юности и счастливого детства, а вовсе даже наоборот. Как бы не сама богиня войны решила посетить забытые Небесами королевства на окраине населённых людьми земель.

Воду залили. Принцесса покрутила какие-то винты, то и дело заглядывая в светящийся магический прямоугольник за подсказками, пощёлкала деталями своего диковинного механизма, и достала из зелёного железного ящика длинную холщовую ленту со вставленными в специальные кармашки медными цилиндриками. Собственно, медными у них были только донца, а остальное окрашено в зелёный цвет с весёленькими розовыми полосками. И ещё цилиндрики почему-то громко и недовольно жужжали.

— Магия, Ваше Императорское Высочество? — уважительно спросил один из десятников?

— Только патроны, — улыбнулась юная богиня. — Остальное — копия на атомарном уровне.

Помогавшие принцессе десятники с пониманием переглянулись. И правда, зачем нужна магия, когда есть кое-то уровнем повыше?

— Не мешайте Её Императорскому Высочеству! — прикрикнул на подчинённых граф.

— Они не мешают, — снова улыбнулась принцесса. — Тем более мне нужен второй номер. Вы командуйте, граф, а эти господа… Господа, не окажите ли вы честь?

— Так точно! — дружно рявкнули десятники. — Только скажите что нужно делать. А уж мы завсегда. Раздавим людоедскую гадину атомарным уровнем!

Слухи. Сплетни. Домыслы.

— Вот насчёт косы ты загнул, дружище. Где это видано, чтобы настоящая богиня косой орудовала как простой крестьянин?

— Так она же не траву косила. И вообще, я тебе когда-нибудь врал?

— Врал.

— Это было случайно. А про богиню врать нельзя!

— Ну-ну…

— Твоё сомнение тянет на богохульство, и тебя небеса накажут ещё при жизни.

— Это как?

— Как орков. Представляешь, она как проведёт своей косой, так дикари сразу в разные стороны.

— Разбегались?

— Нет, они разлетались. Голова в одну сторону, ноги в другую… Кровища хлещет.

— Постой, а середина?

— Что середина?

— Куда разлеталось то, что между головой и ногами?

— А никуда, там сплошная дырка. И кишки на кустах.

— Да ну?

— Не нукай, кишочки — это наше всё! Между прочим, наш граф сказал, что художникам картину закажет. Представляешь, бевочка в белом с косой, и мы такие рядом все из себя геройские.

— Тоже в белом?

— Нет, нам белый цвет по должности не полагается. Для нас, для героев, художник что-нибудь другое придумает.

— Постой, но ведь ты же обозник? Ты весь бой на телеге просидел?

— И что?

— А ничего.

— Раз ничего, то завидуй молча, придурок!

Граф Айван Вольф

— Выходи с поднятыми руками! Дом окружён, сопротивление бесполезно! Сдавшимся гарантирую справедливый суд Его Величества!

Вылетевшая из окна стрела застряла в невидимой защите, и Айван громко выругался используя вычитанные в древних фолиантах слова. В другой ситуации грубые ругательства в исполнении десятилетнего мальчика выглядели бы смешно, но именно сейчас они внушали страх, потому что угрозы и обещания сопровождались скрежетом выпущенных когтей по каменной стене. Гранитные крошки с тихим шелестом сыпались на мостовую.

Дом покойного мага мэтра Бонифация окружили около получаса назад, сразу после того, как выпустили из катапульт последние снаряды. Где-то за стенами ещё бушевало побоище, но Айван прихватил с собой мастеровых из расчётов машин, снял со стены свободный десяток стражников, и обложил в норе мерзкую крысу, по недоразумению считающую себя первосвященником уважаемого в столице храма.

Первосвященник категорически отказывался сдаваться, предпочитая смерть близкому знакомству с юным оборотнем. С мнением главаря молчаливо согласились братья из Ордена Светлой Надежды, отвечающие на предложения о сдаче арбалетными болтами из окон. Видимо, в разговоры не вступали из опасения попасть под воздействие нового вида магии, по весьма правдоподобным слухам разработанного лично богиней Илией, и подаренного младшему графу Вольфу. И вообще вся магия нечестива по определению, и с мерзкими колдунами добропорядочному брату надлежит разговаривать исключительно в пыточной при помощи раскалённого железа.

А дом у покойного отравителя мэтра Бонифация добротный, явно рассчитанный на долговременную осаду. Толстые стены из тёсаного камня, узкие окна-бойницы с решётками, островерхая черепичная крыша. Скорее всего, её специально сделали такой, чтобы не удержался брошенный факел. И окованная железными полосами дубовая дверь, расположенная так, что с тараном не разогнаться, да и попытки выбить будут пресечены выстрелами в упор. При наличии достаточных запасов воды и провизии в этом доме можно выдержать многомесячную осаду.

На новейшие катапульты и обстрел каменными глыбами, правда, дом не рассчитан, но для установки машин пришлось бы снести три дома на противоположной стороне улицы, и ещё десятка два с большой долей вероятности будут разрушены при обязательных промахах. На войну в столице с многочисленными жертвами Айван не был готов. Одно дело — раздавить бунтовщика, заговорщика, отравителя и предателя, и совсем другое — оставить без крова людей, вина которых пока не доказана. Вот когда появятся доказательства…

Воспользоваться магией? Сжечь дверь магическим огнём и рвануть на штурм, прикрывая стражников от обстрела собственным невидимым жужжащим щитом? Оно бы да, только внутренний резерв пуст, а дотянуться до энергетических потоков, как советует Илия, никак не получается, хоть тресни от натуги. Магия отпадает.