А теперь тебе, по сути, второй шанс даден.

Свою жизнь ты, извини, просрал – дерево не сажал, дом не строил, сына (а лучше дочку!) не растил.

Врагов, правда, положил кучу, и за это тебе, может быть, зачтется.

Или уже зачлось?

В общем, «нэ журысь», товарищ Быков, как «Медведь» говаривал.

Давай, хоть чужую жизнь проживем так, чтоб не стыдно было людям в глаза глядеть!

«Колорад» подошел к окну.

Стемнело. Затихла аэродромная жизнь.

Заборовье выглядело точно так же, как и любой другой аэродром в прифронтовой полосе – землянки да капониры с краю летного поля.

В любую минуту могли поднять тревогу, избушки да землянки моментом наполнятся галдежом и топотом, забегают технари и красноармейцы БАО, готовя «Яки» к вылету, и – в бой.

Но пока было тихо.

Быков прижался лбом к холодному стеклу.

Далеко на западе, за пильчатой линией елок, слабо позаривало – это были отблески далекой канонады.

Шла война.

Цитата из политдонесения:

«1 марта 1943 г. во время осмотра самолета «Як-9», принадлежащего командиру 32-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии полковнику Сталину В.И., обнаружено в соединении первой тяги от хвоста рулей глубины воткнутое техническое шило, которое заклинивало управление самолета. Предварительным расследованием выяснилось, что самолет последний полет имел 26.02.43 г., с тех пор на нем производилась работа по проверке шасси и съемка бензобаков…

Считаю: совершен акт с диверсионной целью.

Необходимо немедленно: для личной охраны гвардии полковника Сталина, штаба полка, самолетов Сталина и капитана Микояна прикомандировать к полку 2-го отделения по 10 человек автоматчиков из внутренних войск НКВД.

Заместитель командира 32 ГИАП по политической части, гв. майор Стельмашук».

– Контакт!

– Есть контакт!

– От винта!

Техники, прокручивавшие пропеллер в поиске утечек масла, живо отскочили.

Тезка Быкова, Григорий Вавула, обслуживавший сталинский «Як», крикнул:

– Есть от винта!

Быков провернул кран самопуска, тот пшикнул.

– Воздух!

Самолет ворохнулся, как живой, словно просыпаясь.

Винт лениво, будто нехотя, описал круг.

Продуваемый мотор зачихал, стрельнул выхлопом – и тут же зарычал, как разбуженный зверь, завыл, засучил невидимыми шатунами, пуская дрожь по корпусу.

– Убрать колодки!

Григорий стал прогревать движок, варьируя обороты, и огляделся. Пилоты сидели по кабинам «Яков» или выруливали со стоянок, соблюдая очередь.

– «Колорад», как слышишь? – прохрипели наушники голосом Бабкова.

– Слышу хорошо, – ответил Быков.

– Первая эскадрилья – по самолетам. Вылет по мере готовности.

– Вас понял! – вклинился Долгушин.

– Полковник Сталин в паре со старшим лейтенантом Ореховым, – официальным голосом сказал «Петрович», – и капитан Холодов в паре с лейтенантом Макаровым вылетают прикрывать боевые порядки 1-й ударной армии в районе Демянска. Понято?

– Так точно!

«Як-9» плавно тронулся вперед, чуток покачивая крыльями.

Быков добавил газу, выруливая на старт.

Глянул на полуобвисший «колдун» – ветра нет. Почти.

«Почти» не считается…

Истребитель взлетел легко, будто птица вспорхнула.

Четыре самолета потянули к линии фронта.

Летели на тысяче метров, и Быков только головой покачал – ориентироваться тут было сложно, глазу не за что зацепиться. Сколько тот глаз хватал, сплошь черный с бурым отливом лес, да белые пятна приваленных снегом озер и болот.

Вскоре, однако, «достопримечательности» появились – сожженные дотла деревни, воронки, брошенные окопы…

Линия фронта походила на степной пожар – по кривой пылали подбитые танки, дома без крыш, перевернутые машины, не понять, свои или чужие.

Сверкали вспышки выстрелов, взрывы подбрасывали грязный снег и комья мерзлой земли.

И дым, дым полосой…

От самого Демянска, крошечного городишки, мало что осталось.

Год назад в этих местах образовался самый настоящий котел, Демянский котел – Красной армии удалось тогда окружить части 16-й армии вермахта и дивизию СС «Тотенкопф» – «Мертвая голова».

Правда, гитлеровцы прорвали-таки кольцо – самолеты Люфтваффе перебрасывали окруженцам боеприпасы по «воздушному мосту».

Каждый божий день сотни транспортников – «Юнкерсов -52» и «Хейнкелей-111» – сновали по этому мосту челноками, хотя долетали не все.

Быков был предельно внимателен и сосредоточен – это только на глупых плакатах немцы изображаются трусами и неумехами.

Нет, Красной армии противостояло умелое, упорное, сильное и опасное воинство.

Только попробуй, дай слабину – все, сомнут.

Что ж, тем весомей победа над фрицами…

– «Колорад»! – резануло уши. – Вижу самолеты противника! Шесть «худых» и четыре «фоккера»!

– Аллес гут, – буркнул Быков.

Немцы, пользуясь своим численным преимуществом, сразу набросились на «Яки».

По всей видимости, вся их десятка была группой расчистки воздушного пространства – в задачу таких «чистильщиков» входил разгон истребителей противника, чтобы свои бомбардировщики могли спокойно сбросить смертоносный груз.

Холодов первым повел в счете, подранив «Фокке-Вульфа» – тот, оставляя тающий след вытекающего масла, потянул к своим.

Ну, одним меньше…

– Командир, отходи, – послышался голос Володьки Орехова, – я прикрою.

– Атака! – резко сказал Григорий.

Чертова дюжина самолетов закрутилась и завертелась – стая против стаи.

Красные звезды и черные кресты так и мелькали.

Казалось невозможным уцелеть в этой свалке, но летчики уворачивались.

Самый наглый «фоккер» примерился, как бы зайти в хвост Холодову.

Быков дал по нему короткую очередь, и немец ушел боевым разворотом наверх.

Сверху, уже от «мессера», протянулись хлесткие жгуты трассеров.

Григорий заложил глубокий вираж, аж в глазах потемнело от перегрузки.

Крутанул «бочку», наблюдая, как пара «худых», только что атаковавших его, пикирует вниз, и нажал гашетку, посылая вдогон снаряды и пули.

Вспышки на киле ближнего «Мессершмитта» высветили попадание, потом сталь разящая добралась до кабины пилота, раскалывая стекло и брызгая кровью.

Готов.

– Есть! – крикнул Орехов. – Командир, «худые» сзади!

«Колорад» даже высматривать опасность не стал – резко отдал ручку от себя, уходя к земле.

У Орехова был настоящий талант – он всегда первым замечал противника.

Ведомый «мессер», будучи в запале, ушел вперед, слишком поздно доворачивая, а вот ведущий оказался умнее – с полста метров затрепетал огнями пушечных очередей.

Быкова спасло мимолетное предвидение, мгновенный расчет: немецкий пилот только-только нажимал боевую кнопку, а он уже тянул ручку вбок и на себя – «Як», постанывая всеми членами, выворачивал, карабкаясь с «горки» на «горку».

Дымные шнуры трасс прошли под крылом, минуя хвост, и Григорий вывел машину из виража, загоняя ее на вертикаль. «Мессер» ведущего скользнул прямо над ним, синея брюхом.

Туда-то и вошли снарядики, маленькие да удаленькие. «Худому» оторвало хвост, пестревший отметками побед, и закувыркался аппарат вниз.

Быков глянул мельком, дожидаясь раскрытия парашюта, но кабину «месса» так никто и не покинул.

– Аркаша! Отходи со снижением на сто!

– Володь, а ты, давай, еще набирай. Будь выше!

– Понял!

В этот самый момент одному из «фоккеров» удалось зайти в хвост Макарову.

Григорий видел это очень отчетливо, хоть и был далеко.

Ведущий не бросил ведомого – Холодов открыл огонь с дальней дистанции, но немчура не унимался.

Тогда Иван пошел на таран, левой плоскостью нанося удар по хвосту «Фокке-Вульфа».

Протараненный истребитель посыпался к земле, но и Холодову худо пришлось – у «Яка» у самого крыло отвалилось, и краснозвездный истребитель вошел в штопор.