Ее башни и дома раскинулись на пяти искусственных террасах, как и десять лет назад, когда к стенам стольного града даков подступили легионы Траяна. Тогда, после долгой осады и яростного штурма, павший город представлял собой одно огромное пепелище. Но римляне живо его реанимировали. Саперы, переданные командованием архитектору Кальвизию, разметили кварталы будущей Колонии Ульпия Траяна, корзинами таская мел и просыпая его по линиям будущих домов. Толпы пленных даков растаскивали горелые балки, убирали мусор, складывали закопченные камни. Воины Пятого Македонского легиона строили новый город империи. Рабы месили глину для кирпичей и черепицы, а легионеры из гончарного манипула обжигали стройматериал.

Возводились базилики и портики, форум с прилегающим дворцом августалиев, рынок и термы, а ныне камни укладывались в стройные арки акведука — всё как у людей.

До города преторианцы добрались к полудню. Легат Гай Антоний с Луцием прибыли с ними вместе. Всю дорогу — а добирались они до Сармизегетузы почти пять дней, по горам, по долам, — Гай терпел неудобства походной жизни. И помалкивал, кряхтел только. Но как только они попали за стены города, легат воспрял.

На улицах Сармизегетузы было людно. Создавалось впечатление, что жители готовятся к большому празднику.

Гефестай, в приподнятом настроении, повел всех голодающих в таверну, чтобы закусить, и шумно удивлялся скоплению народа на улицах. В таверне ему и объяснили причину массового непокоя — в Сармизегетузу прибывает новый наместник провинции!

— Да ну? — вежливо удивился Сергий. — И кто же этот новый презид?

— Квинт Марций Турбон!

У Роксолана был такой вид, что Эдик тут же захихикал:

— Босс, у тебя острый приступ пучеглазия?

— Цыц!

Обдумав ситуацию, Сергий сказал:

— Тогда так. В Апул мы пока не едем, сначала встретим префекта… то есть наместника. Чую, ждут нас новые це-у.

— Резиденция у него находится на Форуме, — заметил Искандер, — если станем на Кардо Максимус, наместник нас не минует.

Гай Антоний Скавр так и вертелся за соседним столиком.

— Эй, любезный! — окликнул он держателя таверны. — Не скажешь, когда ждать наместника?

В этот момент в таверну влетел растрепанный мальчишка в огромной куртке с отцовского плеча и возбужденно провопил:

— Едут! Едут! Уже въехали!

— Ага! — воскликнул кабатчик и кинул пацаненку затертый квадрант. — Закрываемся, господа! Закрываемся!

Никого из посетителей, впрочем, убеждать не пришлось — поглядеть на кортеж желали все, «от лысого до лысого», как говаривали римляне.

Преторианцы высыпали на улицу.

— Легат, — обратился Сергий к Гаю, нервно отряхивающему незримую пыль с тоги, — не составишь компанию?

Гай пробурчал что-то в ответ и с независимым видом поднялся на ступеньки богатого дома, двери которого стерегли два мраморных льва. На спине одного из хищников сидел унылый раб-привратник и теребил бронзовый ошейник. Легат неприязненно отодвинулся от человека-собаки.

Сергий протиснулся в первый ряд, его друзья примкнули к нему, раздвинув толпу зевак. Очень вовремя — с соседней улицы донесся радостный рев. И вот уже кортеж выворачивает на Кардо максимус.

Нового наместника встречали всем городом, толпы народа высыпали на улицы — Марций устал руку держать поднятой для приветствия. Преторианская гвардия ехала, гордо выпрямившись, покачивая перьями на шлемах. Ликторы с фасциями сидели на конях, как влитые.

Прием, оказанный наместнику, был близок к восторженному, хотя Лобанов прекрасно понимал причины энтузиазма — людям в провинции скучно, поэтому любое событие привносит в их жизнь прелесть новизны. К тому же многие надеялись, что презид не ограничится парадным шествием. Вдруг устроят игры в новеньком амфитеатре!..

И вот наместник, с застывшей улыбкой на лице, проехал мимо четверки «даков». Бросив взгляд на светловолосого варвара с редкой бороденкой, пристально глядящего на него, Марций Турбон с удивлением узнал Сергия Роксолана. Резко пригнув голову, будто пряча лицо за вскинутой рукой, презид быстро проговорил:

— Пароль «фальката», отзыв «гладий»! Через час!

Сергий опустил веки.

— Гляди, гляди! — прошипел за его спиной Эдик. — Это ж наши! Таларий, Сесценний Якх. Этого я не знаю. А вон Левий Мелисс!

— Да вижу я… — проворчал Гефестай.

Лобанов со слабой улыбкой проводил свою Шестую кентурию. Все в сборе!

Марций Турбон выехал на форум и спешился у ступеней громадной базилики, в которой размещался принципарий — штаб и канцелярия наместника.

Серой колоннадой выступал принципарий на площадь, занимая немалый участок, обнесенный высокой оградой. Над каменной кладкой забора выглядывали высокие буки и развесистые дубы парка, совершенно скрывавшие черепичную крышу резиденции наместника, продолжающую базилику, как верхняя перекладинка венчает букву «Т».

Взмахнув на прощание рукой, наместник скрылся за колоннами. Ликторы последовали за ним, а преторианцы разделились — одни заняли пост у входа, другие прошли за двери принципария.

Возбужденное население потопталось вдоль улиц и начало потихоньку расходиться.

Когда большая окованная бронзой клепсидра[664] над входом в храм Юпитера Феретрия перевернулась в третий раз, отсчитав ровно час времени, Сергий пересек площадь и поднялся ко входу в принципарий. Дорогу ему тут же заступили два преторианца.

— Куда? — строго спросил левый.

— Пароль! — потребовал правый.

— «Фальката», — спокойно ответил Лобанов и похвалил: — Молодцы! Лучше перебдить, чем недобдить.

Ремешки на шлемах удержали отвалившиеся челюсти преторианцев.

— Кен… — выдохнул правый и прикусил язык.

— Правильно, — оценил Роксолан, — иногда лучше молчать, чем говорить.

Оставив Гефестая и Эдика на улице, Сергий с Искандером прошли в принципарий.

Вся базилика гудела, как улей гигантских разумных пчел. Бенефикарии, либрарии, актарии и прочие ударники канцелярского труда носились по залу между колонн, таская ворохи папирусов в тубусах, похожие на охапки дров, тяжелые стопы пергаменов и холщовые мешки с брякающими дощечками-церами. Гул голосов поднимался к рядам окон по-над крышей.

— Максимус! А эти куда?

— Ничего не трогай пока! Презид скажет, куда и чего.

— Где эта ходячая чернильница?!

— Я декурион, а не писец!

— Па-асторонись!

Сергий огляделся. Центральная часть крыши базилики приподнималась на двух рядах высоких колонн, в просветы заглядывало солнце. Колоннады делили зал на три части-нефа. Средний служил как бы коридором, а слева и справа открывались закутки отдельных «кабинетов». Канцелярские работники бегали в коротких военных туниках и узких штанах-браках, громко топая по плитам пола подкованными калигами, — все они были легионерами или младшими офицерами из местного гарнизона.

— Новая метла по-новому метет, — сказал Искандер понимающе.

— Придал им презид ускорения! — хмыкнул Роксолан.

Перед входом в резиденцию наместника стоял еще один караул.

— Так, меня вы пока не знаете, — предупредил Сергий преторианцев. Те закивали головами в шлемах, нагоняя ветерок пышными перьями. — Наместник где?

— Второй этаж, прямо и направо!

Лобанов с Тиндаридом прошли широким темноватым коридором и поднялись на второй этаж. Лестница вывела их на галерею, заключавшую в себе прямоугольный перистиль. «Прямо и направо» нашлась большая светлая комната, единственным обитателем которой был Марций Турбон, насупленный и хмурый.

— Превосходительный хотел нас видеть? — заговорил Сергий, вроде как подлащиваясь.

Наместник вынырнул из мрачных дум и повел рукою:

— Заходите! — Поглядев на заросших преторианцев, он усмехнулся: — Специально не бреетесь?

— Входим в образ, — сказал Сергий и почесал зудящую бородку.

— Докладывайте!

Роксолан отчитался о проделанной работе.