— Точно?

— Не сомневайся, мой добрый брат, ибо сомнения ведут к поискам новых знаний, а те, в свою очередь, могут привести к занятиям нечестивой магией, с которой мы всеми силами боремся.

— Мудро сказано, брат! За это стоит выпить.

— И мы обязательно выпьем, — согласился с собеседником второй ревнитель веры, и потянулся за кувшином.

Некоторое время в подземелье воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем, шумными глотками, чавканьем, хрустом перемалываемых мощными челюстями косточек, икотой, сытой отрыжкой, сопением, звучным испусканием газов, и опять же бульканьем разливаемого в стаканы вина. Служение истине любит тишину…

НО вот, наконец, святые братья поставили в сторону второй опустошённый кувшин, после чего возник закономерный вопрос:

— Как думаешь, достопочтенный брат, оставшегося вина нам хватит до совершения подвига во имя веры, или мы покроем себя неувядаемой славой почти что трезвыми?

— Да мы же всегда трезвые, мой светлый брат!

— Трезвая у нас душа, любезный брат мой, а бренный мешок с костями, именуемой туловищем, нуждается в постоянной подпитке, иначе не сможет иметь в себе силы для служения истине и для искоренения злокозненной магии. Вино же является основой питания наших бренных тел.

— Хорошо сказано, славный брат мой! Ни за что бы ни подумал, что такие мудрые мысли могут исходить от человека, виртуозно жульничающего при игре в кости.

— Я жульничаю? — возмутился было ревнитель веры, но после недолгого раздумья согласился. — Да, я жульничаю, но обрати внимание, мой любезный брат, мы играем не на деньги, а на вино, и выигрыш всё равно выпиваем вместе. Так что нет греха в этой невинной шалости. А вот твои броски поневоле заставляют задуматься, а не ворожат ли тебе демоны? Что скажешь, любезный брат по вере?

— Кстати, о демонах! — оживился второй святоша, и поспешил соскочить с неприятной темы. — Вот почему мы должны вызывать его в этом забытом богами и людьми дворце, если коронация узурпатора проходит в столице? Злокозненная ведьма, выдающая себя за богиню, тоже там. Как-то оно неправильно получается.

— Ты не слушал пояснения Сверхвеличайшего и Наимудрейшего?

— Так это… ты же помнишь, какая на меня тогда икота напала? Сам себя не слышал, не только Светоча. А что он говорил?

— Мудрую мысль он говорил. Наш Сверхвеликолепнейший хоть и подвинулся рассудком, но ума ему не занимать. Вот так-то!

— А по существу? Расскажи, светлый брат, рассей светом истины тьму моего невежества. Наливать?

— Наливать обязательно, мог бы и не спрашивать. А по существу скажу тебе так — коронация узурпатора хоть и проходит в столице, но верные люди донесли Наисвятейшему, что злокозненная ведьма после церемонии будет уходить в небо по хрустальной лестнице.

— Как же так, благочестивый брат, ведьмам же на небеса не полагается? Им совсем в другую сторону.

— Особо сильные ведьмы могут обманом пробраться и на небеса. Но ты зачем меня перебиваешь, святой брат? И стаканы пустые до сих пор.

— Прости мой грех, благочестивый брат.

— Прощаю. Ну так вот… Сверхвеличайший провёл исчисления и выяснил, что наилучшее положение этой самой лестницы, при котором она будет видна наибольшему количеству народа, располагается от столицы до замка Мальмезон. Более того, именно тут она и достигнет небес. Наивысшая точка, так сказать.

— И мы…

— И мы с нужный момент зажжём порошок для вызова демона, и демон, как истинный противник всего небесного, пожрёт ведьму и порушит лестницу.

— Или наоборот.

— Что наоборот?

— Сначала лестницу разрушит, тогда ведьма упадёт с большой высоты, расшибётся в лепёшку и станет мягче. Мягкое мясо даже демону вкуснее покажется. Разве не так?

— Твои рассуждения не лишены определённой логики, любезный брат мой по вере. Ты точно раньше не имел дела с демонами?

— Сие утверждение опять ложно и греховно! Я даже не знаю, каким образом мы угадаем нужный момент вызова демона. Столп Веры и Светоч Истины что-то говорил по этому поводу?

— Ты и это пропустил, любезный брат мой?

— Проклятая икота, ну ты помнишь…

— Когда злокозненная ведьма окажется в наивысшей точке своего греховного пути, сами собой зажгутся вот эти магические светильники, и мы…

— Постой, какие ещё магические светильники? Наш святой орден всеми силами борется со страшной ересью, именуемой магией, а тут…

— Магия, направленная на благое дело борьбы с ней же, ересью не является, ибо направлена на благое дело борьбы с ересью. Понял?

— Конечно понял, я же не дурак!

— Сомнительно… но мы не об этом. Народ увидит, что злокозненная ведьма отправилась вовсе не на небеса, а как бы наоборот… к хозяину, значит…

— И тут Сверхвеличейший явит свой светлый лик народу, и объяснит всю глубину их грехопадения.

— Ага, примерно так. Только сначала народ разуверится в магии, возмутится гнусным колдунством, проникшим на самую вершину власти, и на волне возмущения сметёт коварного узурпатора и его приспешников. И только потом появимся мы.

— Первосвященник появится.

— Ну да, я про него и говорю. Но и мы тоже! Неужели благодетель, пусть он и сумасшедший, забудет верных сторонников?

— Как думаешь, наградит?

— Даже не сомневаюсь. Деньгами, это само собой, и должности какие-нибудь хорошие подберёт. Чтоб ничего не делать, но доходно и почётно. Хочешь такую?

— Конечно хочу. А народ точно того… это самое… узурпатора сметёт? Если у народа не получится, что станем делать? Как-то не горю желанием оказаться в когтистых лапах юного графа Вольфа. Этот пострашнее любого демона будет.

— Молодой граф не всесилен. Вот мы сюда наши бочки с порошком демонического вызова завезли, а он так и не почесался. Обманули графёнка, как последнего дурня.

— Так дворец же пустой. Строители ещё работают, но у них по причине коронации выходной день.

— А я про что говорю? Нанесём удар оттуда, откуда никто не ждёт. Вот и с народом примерно то же самое. Возмущение вроде бы никто не ждёт, а оно поднимается и сметает. Потом появляемся мы.

— За это стоит выпить.

— Согласен. Наливай!

Принцесса Илия.

Последние шаги давались тяжело, да ещё толстомордое мохнатое чудовище порядком оттянуло руки. Нет, не прошла даром многочасовая дурацкая церемония, во время которой пришлось стоять на ногах. Но кто же знал, что выдуманный Брегисом и старым маршалом ритуал коронации не предусматривает ни удобного кресла, ни хотя бы жёсткой скамеечки? Под конец девочку устроили бы и шероховатые грязные камни мостовой на дворцовой площади столицы, но Айван успел шепнуть о скором окончании мучений. Правда, этого «скоро» пришлось дожидаться ещё целый час…

Теперь ноги немилосердно болят, и каждый шаг сравни подвигу. Народ, видите ли, хочет сказки… ага, той самой, где хрустальные туфельки. Вот скажите, люди добрые, откуда у потомков буров такая сказка, если в немецком оригинале меховые тапочки? Чёртовы переводчики! Придумают ерунду, а её уже пятки до крови стёрло. Хрусталь твёрдый, скользкий и очень тяжёлый. И магию не применить, чтобы переобуться в удобные кроссовки, так как поддержание иллюзии требует предельной внимательности.

Какая иллюзия? Известно какая — оптическая. Сил на придание почти точной копии Керченского моста вида ажурной золотой лесенки с хрустальными ступеньками уходит немеряно. И с левитацией не получилось — магические пчёлы помогают, но вся их энергия уходит на удержание безумно тяжёлой конструкции под углом сорок пять градусов.

Знала бы, что так получится, чёрта с два бы согласилась! Вполне можно было обойтись без божественного благословления с возложением короны на новоиспечённого Императора. Хотя красиво, никто не спорит.

Впрочем, обыкновенный фейерверк способен по части красоты затмить любую помпезную церемонию. Главное — чтобы темно и тепло было, а не как сейчас, когда внизу во дворце Мальмезон какие-то недоумки безобразие устроили. Это же обыкновенный взрыв, а не праздничный салют. Вот идиоты! Но старательные идиоты… как бы взрывная волна от их старательности лестницу не уронила.