Аманда Гопкинс, звезда первой величины канала CNN и её ведущий репортёр, подгоняла оператора неприличными словами и очень жалела об отсутствии Сэма Эггерта, после репортажа с Арлингтонского кладбища ушедшего в более спокойный отдел криминальных новостей. Он был отчаянным трусом, способным напрудить в штаны при виде русского ударно-штурмового вертолёта, зато картинке в кадре мог бы позавидовать любой профессионал. Новые операторы в стиле новых веяний непременно амбициозны, отчаянно самонадеянны и тупы до изумления.

— Держи генерала, — шипела Аманда сквозь сжатые зубы. — В кадре его держи придурок!

Юное позорище канала CNN наконец-то сообразило, что от него требуется, и направило камеру на бригадного генерала Виктора Ламбротто. Полноценного не нашлось, но для репортажа из очередной горячей точки США сойдёт и бригадный генерал.

— Скажите, сэр, что вы думаете о сложившейся на настоящее время обстановке? — Аманда сунула микрофон под нос подтянутому моложавому военному с едва заметными следами косметической операции на лице. — Как отразятся нынешние события на рейтингах президента Твиттерсона?

— Штат Вашингтон и я лично голосовал за Сару Мерлинс, — сдержанно прокомментировал генерал, расправляя несуществующую складку на идеально сидящем мундире. — Тем более не стоит говорить о рейтингах сейчас, когда их определяет не мнение избирателей, а толщина танковой брони. «Абрамсы» решают всё!

— Танки? — переспросила Аманда. — Вы собираетесь применить танки для освобождения атомной станции от террористов?

— Я сделаю это, — подтвердил генерал. — Террористы неожиданно прервали переговоры и отказываются выходить на связь несмотря на все наши старания. Мы предложили им десять миллионов долларов наличными, а они молчат! Представляете сумму?

Аманда Гопкинс представляла мизерность суммы, так как в прошлом году делала репортаж с аукциона, где за двести пятьдесят миллионов была продана бумажная салфетка из ресторана с карандашным рисунком Кандинского. А ещё за эти десять миллионов можно купить кладовку в выставленном на торги доме покойного Майкла Джексона.

— И всё же мне хотелось бы услышать о танках подробнее, сэр.

— Их не нужно слушать, — усмехнулся Виктор Ламбротти. — Их нужно видеть.

— Но на атомной станции…

Генерал, явно позируя перед камерой, снял с пояса рацию и рявкнул в неё:

— Подразделению «Браво» выдвинуться на предусмотренные планом позиции! Подразделению «Альфа» приступить к подавлению огневых точек террористов! Как меня поняли, приём?

Аманде приходилось бывать в Иране и Ираке, так что она могла с уверенностью сказать, что действия бригадного генерала Ламбротти отдавали дешёвой опереткой. Не иначе как он после службы намеревается пойти в политику и сейчас набирает очки у будущих избирателей. За её, Аманды Гопкинс, счёт набирает. Неужели не понимает, что дела так не делаются? Политика подразумевает большие деньги, немалая часть которых тратится на прикармливание средств массовой информации и их отдельных представителей. А за бесплатно только птички поют!

— Уолтер, работаем по варианту «С».

Оператор, не отягощённый ни интеллектом, ни моралью, хищно улыбнулся. Упомянутый вариант предусматривал подачу материала в самом невыгодном свете, и в среде профессионалов считался довольно сложным в исполнении. Не нужно ничего врать и редактировать в компьютерных программах, иначе получишь иски на астрономические суммы, тут главное — сделать героя репортажа смешным, глупым и агрессивным. Поймать в кадр высунутый язык или палец в носу — удача. Записать оскорбительные высказывания в адрес людей с иным цветом кожи или сексуальными предпочтениями — удача вдвойне.

Мистер генерал желает войти в политику? Так добро пожаловать в политику, сэр!

США Белый дом. Спальня президента.

Президент Твиттерсон любил вздремнуть часик-другой после полудня. Он вообще придерживался здорового образа жизни, и в свои восемьдесят с лишним лет выглядел не более чем на шестьдесят. Спокойный ритм работы и строгий распорядок дня способствуют долголетию и благоприятно влияют на организм.

Но сегодня не тот день, когда Гуффи Твиттерсону суждено отдохнуть — дверь спальни распахнулась от сильного толчка извне, заставив испуганно вздрогнуть первую леди государства, и ворвавшийся вице-президент громко крикнул:

— Просыпайся, Гуффи! Срочно просыпайся!

Твиттерсон открыл глаза и спокойным голосом спросил:

— Какого чёрта, Денни? Почему ты врываешься в мою спальню, разрази тебя гром? Русские взяли штурмом Пентагон, да?

— Нет.

— Тогда их десантники штурмуют форт Нокс, а танки форсируют Миссисипи?

— Нет.

— Значит, Брюс Уиллис отказался взрывать падающий на Техас метеорит. Объясни мне спокойно, Денни!

— Танки есть, — согласился вице-президент. — Но это наши танки. Это «Абрамсы», Гуффи!

— Разумеется «Абрамсы», — хмыкнул Твиттерсон. — Я ещё не выжил из ума окончательно, и хорошо помню, какие танки стоят на вооружении нашей армии. А что с ними не так, Денни?

Президент откинул одеяло и сел в кровати, а первая леди потеряла интерес к скучному мужскому разговору и перевернулась на другой бок.

— Я включу телевизор? — Дениэл Пробст взял в руки лежавший на прикроватной тумбочке пульт. — Новости идут в режиме нон-стоп, и лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Это русская поговорка, Денни.

— Я знаю.

— Знаешь, но всё равно говоришь, — упрекнул президент. — Если избиратели узнают, то наш рейтинг может серьёзно пострадать.

— За что бы я не беспокоился, так это за рейтинги, — Пробст мотнул головой в сторону засветившегося экрана. — Им уже некуда падать, Гуффи.

На экране появилось сияющее от причастности к сенсации лицо молоденькой журналистки, затарахтевшей в микрофон:

— За моей спиной вы видите единственный действующий энергоблок атомной электростанции «Колумбия», якобы захваченной террористами. Удивительно, но сами террористы, по утверждению бригадного генерала Виктора Ламбротто удерживающие заложников, до сих пор не подали признаков жизни. Они не вышли на переговоры, не выдвинули требования, и вообще не сделали никаких заявлений. Складывается впечатление, что эти плохие парни существуют исключительно в воображении военных, решивших заработать по медальке за расстрел атомной станции из танковых орудий.

Камера крупным планом показала лениво ползущий «Абрамс». Но вот он остановился, чуть довернул башню, изрыгнул сноп огня из устрашающего размера ствола. Следующим кадром оператор показал попадание снаряда в здание энергоблока — короткий высверк и быстро увеличивающееся в размерах облако пыли.

Репортёрша издала вопль:

— Вы видите это? Танки прямой наводкой бьют по атомной электростанции, и до локального апокалипсиса остались считанные мгновения. Не забывайте, что события происходят в непосредственной близости от берегов реки Колумбия, а это не просто река, это серьёзный объём грузового и пассажирского судоходства. В расположенных ниже по течению населённых пунктах проживают более двух с половиной миллионов человек, в том числе город Портленд с населением шестьсот пятьдесят тысяч. Что ждёт всех этих людей?

Ещё раз бухнула танковая пушка, из-за чего камера в руках оператора ощутимо вздрогнула.

— По уверениям бригадного генерала Виктора Ламбротто приняты все меры по недопущению подрыва станции террористами, но по его же приказу населению раздаются противогазы. Что это, преступная некомпетентность или сознательное вредительство? И куда смотрит президент Твиттерсон?

Камера опять показала репортёршу:

— Мы обязательно добьёмся ответов на поставленные вопросы, а пока следите за развитием событий на нашем канале! С вами Аманда Гопкинс и Уолтер Сквадронски. Оставайтесь с нами!

Вице-президент приглушил звук и развёл руками:

— Вот как-то так, Гуффи. Других новостей у меня для тебя нет. Что будем делать, Гуф?

Президент Твиттерсон мелко подрагивающими пальцами расстегнул воротник шёлковой пижамы: